Подписание военного соглашения между Башаром Асадом и Ираном в Дамаске, похоже, направлено главным образом на Россию, а не на кого-либо еще. В то время как последний стремится реабилитировать свой режим на определенных условиях, вокруг которых ведутся переговоры с Западом, включая ограничение иранского влияния в Сирии, Асад дистанцируется от России и сближается с Тегераном.
В начале 1986 года Иран прекратил поставки своей нефти в Сирию под предлогом долгов перед Тегераном со стороны Дамаска, однако настоящей причиной этого шага стало нарушение баланса сил между «агентами» обеих сторон в Ливане — просирийским движением «Амаль» и проиранской «Хезболлой». В то время у Хафеза Асада не было иного выбора, кроме как принять саудовскую инициативу по нормализации отношений с Иорданией, близким союзником Ирака. Это было своего рода посланием Ирану, которое последний быстро получил, тут же возобновив поставки своей нефти в Сирию и как можно быстрее урегулировав конфликт с Асадом.
Это одна из стратегий, которой Хафез Асад придерживался в политике своего режима. Она основывалась том, чтобы сохранять открытыми каналы взаимодействия с различными региональными и международными игроками, даже теми, кто является его противником и с ним не согласен. Также в ее основе лежит переход от одного лагеря к другому, чтобы обеспечить относительную независимость режима в отношениях со своими союзниками, у которых больше всего веса в рамках связывающего их альянса. Асад-старший использовал эту стратегию не один раз, особенно в отношениях с Ираном. Однако он никогда не шёл до конца, поскольку Иран воспринимал его послания в буквальном смысле и решал все споры с режимом, гарантируя, что его стратегический альянс с режимом Асада в Дамаске останется непоколебимым.
Сегодня Асад-младший, похоже, взял на вооружение ту же стратегию, несмотря на свою слабость внутри Сирии, слабость, которая ни на одном из этапов правления не была характерна для его отца. Однако эта слабость, судя по всему, до сих пор не лишила режим Асада способности маневрировать между союзниками и противниками.
Сегодня Башар Асад использует стратегию своего отца, чтобы продемонстрировать наличие у него других вариантов России, которая находится под давлением Запада. Последний хочет с помощью России снизить влияние Ирана в Сирии. Тем временем Россия, которая хочет получить от Запада мандат на управление Сирией посредством экономического вклада в восстановление страны, пытается реабилитировать режим Асада, чтобы он получил международное признание.
Эта реабилитация навязывает Башару Асаду обязательства, пока он не пошёл до конца в войне против своего народа, чтобы избежать их. Сегодня Асад и его окружение считают, что они заслуживают победы в Сирии и быть единственными «местными» хозяевами страны в обмен на партнерство с русскими и иранцами. Несмотря на всю свою слабость Асад все еще видит себя в качестве
партнера для россиян и иранцев на сирийской арене и всякий раз, когда у него есть такая возможность, он пытается действовать таким образом, чтобы доказать это. Тем временем Россия взаимодействует с Сирией и режимом Асада как с внутренней силой, которая подчиняется ее приказам, то есть так же как с республиками вроде Южной Осетии.
В последнее время, как кажется, по многим вопросам Россия действует в одиночку, в отличие от режима Асада. Наиболее важным из них является вопрос о возвращении беженцев в страну, изгнание которых являлось стратегией режима Асада в предыдущие годы. Его основной целью было добиться некоторого изменения демографической ситуации, которое Асад описал словом «гармония» между группами сирийского общества. Те сирийцы, которые возвращаются в страну и в отношении которых Россия настаивает на получении гарантий от режима, составляют большую часть оппозиционно настроенных граждан. Эти сирийцы не подвергались запугиванию и дрессировке, различные методы которых режим Асада практиковал против остальной части населения, оставшейся в стране, даже в районах, ранее находившихся за пределами его контроля. Это достигалось посредством измора и осады, целью которых становились гражданские учреждения в этих районах. Режим подталкивал местные фракции к соперничеству друг с другом, задействовав с этой целью разведслужбу. Таким образом, жители этих территорий готовы снова принять режим Асада и подчиниться ему.
Вернувшиеся из-за границы сирийцы не знают, что такое жить в терроре, которому подвергалась остальная часть населения. Они не были должным образом приручены. Поэтому их возвращение в большом количестве, как того хочет Россия, может угрожать восстановлению барьера страха, над которым сегодня работает режим Асада после его внезапного краха в 2011 году.
Сегодня вокруг ситуации в Идлибе наблюдаются признаки нового конфликта. Россия пытается поддерживать свое партнерство с Турцией и оказывает на нее давление, но в то же время Москва не собирается ее шантажировать, угрожая формуле сотрудничества, разработанной обеими сторонами в течение предыдущих двух лет. Однако режим Асада страдает от чувствительности по отношению к туркам, которые являются главным спонсором и сторонником оппозиционных сил, пытавшихся истощить его в течение многих лет. Сегодня сирийский режим рассматривает Идлиб как поворотный момент, который ослабит турецкое влияние на сирийской арене.
Пока русские пытаются добиться компромисса, чтобы турки не вышли из договорённостей, достигнутых в Астане, режим Асада пытается усилить давление на своего российского союзника, чтобы последний поддержал его в предстоящей битве за Идлиб, что в какой-то момент может потребовать применения химического оружия. Этот шаг требует российской поддержки не только в военно-воздушной сфере, но и на международном политическом уровне.
Чтобы убедить в этом русских, у Асада по-прежнему есть определённая степень свободы в принятии решений внутри страны: он может дистанцироваться от России и начать сближение с иранцами, что сделает русских беспомощными перед лицом их партнёров по переговорам на Западе.
Разумеется, степень свободы, с которой действовал Хафез Асад, отличается. Он также использовал стратегию лавирования между теми или иными игроками, но сирийская общественность была на его стороне, поэтому Иран никогда не позволял сирийскому лидеру пойти до конца в своих предпочтениях, а тот в свою очередь не использовал инструмент лавирования слишком часто. Что касается Асада-младшего, то сегодня иранцы и русские являются активными игроками на сирийский арене. Усилия сторон по укреплению своего влияния в сирийских органах безопасности и военных институтах, а также внутри истеблишмента наносят ущерб самому Асаду. В связи с этим возникает вопрос о том, как Россия отреагирует на сирийское лавирование? Будет ли она придерживаться прежнего иранского подхода, поспешив получить сообщение Асада и решить конфликт между ними? Выберет ли Москва другой подход?
Ответ на этот вопрос зависит от степени проникновения России в круги принятия решений в Дамаске и масштаба влияния, которым она обладает в сирийских государственных институтах. Если это проникновение достигло порога, необходимого для того, чтобы избавиться от Асада, это значит, что последний может оказаться в опасности. Если же этого не произошло, это означает, что русские временно заморозят свои споры с Асадом в ожидании укрепления своих позиций.