«Атлантико»: Во время выступления перед послами на прошлой неделе Эммануэль Макрон заявил: «В том, что касается нашей безопасности и безопасности региона, наша роль заключается в успешной реализации подписанного в мае парижского соглашения». В частности он говорил о запланированных на декабрь выборах в стране.
Как бы то ни было, эта перспектива отдаляется после принятого 2 сентября решения ливийского президентского совета ввести режим чрезвычайного положения в Триполи и окрестностях города из-за напряженности между вооруженными группами. С чем связано обострение ситуации за последние несколько недель?
Ален Родье: 2 сентября около 400 заключенных совершили побег из тюрьмы Айн Зара на юге Триполи. Они воспользовались шедшими неподалеку от нее столкновениями вооруженных групп, чтобы поднять бунт и сбежать посреди воцарившегося хаоса. Охранники не стали ничего предпринимать, чтобы «спасти жизни заключенных». Узники были бывшими сторонниками Муаммара Каддафи или простыми преступниками.
После этого правительство национального единства ввело в регионе чрезвычайное положение, чтобы попытаться навести порядок и поймать беглецов. Проблема в том, что, несмотря на международную поддержку, правительство не контролирует район Триполи: сейчас он находится в руках самых разных вооруженных групп, составить список которых тем сложнее, что некоторые из них прибыли из расположенной к востоку Мисраты. В целом, тут действуют «районные отряды» и так называемая «седьмая бригада». Одни из них связаны с Министерством внутренних дел, другие — с Министерством обороны. Парадокс в том, что правительство сегодня находится практически в заложниках у этих отрядов, которые, в теории, должны ему подчиняться… Причина возникающих за последние две недели столкновений связана попросту с попыткой этих групп (прежде всего, «седьмой бригады», которая намеренно поставила себя вне правительства, хотя ее члены продолжают получать от него деньги…) взять под контроль новую «территорию», как поступают банды. Чем больше пространства контролирует полевой командир, тем выше его доходы!
Мне не хотелось бы слишком уж критически отзываться о президенте Макроне, который предпринимает какие-то инициативы, но все же напомню, что в июле 2017 года он уже устроил встречу Фаиза Сараджа (глава президентского совета и премьер-министр правительства национального единства) и маршала Хафтара, командира Ливийской национальной армии. После нее состоялась красивая фотосессия, однако оба лидера впоследствии отказались от взятых на себя обязательств. Стоит также отметить, что президент Макрон — не единственный, кто принимает меры: итальянцы тоже активны на этом направлении с учетом их исторических и географических связей.
- Каков ваш прогноз насчет проведения выборов в декабре этого года? Чем может грозить их отмена?
— «Международное сообщество», которое без конца упоминается в мейнстрим-прессе, но на самом дел представляет сбой, скорее, западный мир, считает своей главной ценностью «демократию». Если конкретнее, это отражается в проведении регулярных выборов, в которых у каждого человека есть один голос. «Международное сообщество» без конца занимается экспортом этой ценности (и многих других). Все это поднимает законный вопрос: не является ли такое стремление экспортировать ценности (они представляются как «общечеловеческие», чтобы перечеркнуть любой протест) новым колониализмом? В прошлом Европа тоже официально несла «блага цивилизации» «бедным заморским народам».
Как ни парадоксально, те, кто представляют себя сегодня наследниками антиколониализма, на самом деле представляются самыми ярыми сторонниками распространения западной мысли, в том числе с помощью военной силы и подготовленных при участии спецслужб государственных переворотов. После распада СССР возникло так называемое «право на вмешательство».
Народы и политики, на которых направлены эти методы Запада (зачастую они совершенно незаконны с точки зрения международного права), быстро поняли «демократическую» проблематику и стали реагировать соответственно: «Хотите выборов? Получите и оставьте нас в покое!»
Именно это мы сейчас наблюдаем в Ливии, где Запад в лице Франции, руководствуясь исключительно своими гуманитарными представлениями, которые привели к свержению Каддафи (пусть он и был непредсказуемым диктатором), потребовал от сторон подготовить президентские и парламентские выборы к 10 декабря этого года. Для этого был оставлен договор, однако, что немаловажно, ни Хафтар, ни Сарадж не подписали его на прошедшей 25 июля в Сель-Сен-Клу встрече под эгидой президента Макрона. Они лишь устно поддержали его и пообещали представить своим сторонникам по возвращении в Ливию.
Проблема в том, что у сторон нет ни малейшего желания договариваться, даже по итогам «демократических» выборов, которые в любом случае невозможно организовать, поскольку Сарадж контролирует только столицу (к тому же недавние бои указывают на его бессилие), а маршал Хафтар — восток страны. Кроме того, в списки было бы внесено менее половины ливийских избирателей, а избирательные участки контролировались бы местными полевыми командирами.
Если не случится чуда, маршал Хафтар ни за что не подчинится правительству национального единства из Триполи. В свою очередь боевики туарегов, тубу и берберов не собираются признавать никакую центральную власть в ближайшие годы. После 2011 года они получили широкую автономию и не собираются отказываться от нее, что легко можно понять.
Наконец, в международных интересах тоже нет единообразия. Широко присутствующие (и это еще мягко сказано) в Турции и Катаре «Братья-мусульмане» подталкивают эти страны к поддержке правительства Триполи, тем более что эти государства укрепили связи для противодействия гегемонистским амбициям Саудовской Аравии. Доха предоставляет средства, а Анкара — эффективные строительные предприятия. Стоит отметить, что в прошлом именно турки занимались модернизацией ливийских портов.
России в свою очередь по душе маршал Хафтар, который может в перспективе предоставить ей пространство в глубоководном порту Тобрука, чтобы расширить ее присутствие на Средиземном море. В настоящий момент единственная российская постоянная база в регионе расположена в сирийском Тартусе, однако этот порт обладает недостаточными возможностями, хотя и проходит модернизацию. Стоит отметить, что Москва поглядывает также на побережье Египта, поскольку в военном плане она отказалась от постройки авианосцев и считает более экономичным и эффективным вариантом объекты в дружественных странах.
Египет тоже полагается на маршала Хафтара для обеспечения своей безопасности от исламистов на западном фланге. Такой же позиции придерживаются Саудовская Аравия и ОАЭ, которые продолжают мстить «Братьям-мусульманам» (террористическая организация запрещена в РФ — прим.ред.).
Наконец, европейцы опасаются прибытия на континент от 800 000 до 1 000 000 мигрантов, которые в настоящий момент находятся в ожидании на ливийской территории. Углеводородные ресурсы, понятное дело, тоже вызывают интерес у всех сторон, хотя уже и не являются основным приоритетом. Ливийская нефть интересует в первую очередь итальянцев.
- Какую роль сейчас играют Франция, Европа и «международное сообщество» в этой стране? Чем может грозить Европе обострение ситуации?
— Скажу прямо. Париж, как всегда, пытается прыгнуть выше головы. У наших политиков, как правых, так и левых, никогда не получится избавиться от привычки давать нравоучения, которая вызывает сильнейшее раздражение у наших иностранных партнеров. Немного скромности нам бы не помешало, хотя я и не отрицаю, что Франция может сыграть за рубежом первостепенную роль, особенно по сравнению с европейскими партнерами (я не говорю про экономику, поскольку немцы оставляют нас далеко позади в этой важнейшей сфере, однако унаследованная со Второй мировой войны конституция не дает им воспользоваться преимуществом, по счастью для нас).
Президент и правительство действительно постоянно получают от наших дипломатических представительств письма, в которых нахваливается «французское влияние». Как бы то ни было, это влияние постоянно сдает позиции на фоне американского доллара, китайских инвестиций и всегда конкретной российской помощи. Наши дипломатические представительства и все наши соотечественники за границей действительно делают все, что в их силах (а ресурсов у них становится все меньше), чтобы высоко поднять национальный флаг. Тем не менее нам следует признать ограниченность нашего влияния, чтобы не быть слишком похожими на наш символ: галльского петуха.
В Ливии ведется игра дикой иммиграции в Европу, а также продолжение дестабилизации Сахеля, где французская армия ведет борьбу в первых рядах со своей долей убитых и раненых.
Стоит отметить, что Ливия уже стала тыловой базой салафитских и джихадистских движений, «Аль-Каида» в исламском Магрибе и ИГ (террористические организации запрещены в РФ — прим.ред.). Полная дестабилизация страны еще больше бы укрепила эту инфраструктуру, которая создает основу для самой разной международной контрабанды: люди, оружие, техника, товары первой необходимости и т.д.
В целом, Ливия имеет большое значение для Франции (и Европы, в первую очередь Италии). Если наши американские партнеры позволят это (теперь нам ясно, что мы ничего не можем без них — Трамп наглядно это продемонстрировал), можно было бы перенаправить наши силы из Сирии и Ирака (наше присутствие там все равно символическое) в Сахель. Как и во время холодной войны, нужно, чтобы Вашингтон понял, что единственный эффективный метод — это передача ответственности для защиты настоящей ценности «международного сообщества»: свободы.