Владимир Путин лишь один раз появляется в фильме Андрея Звягинцева «Левиафан» — его портрет, как православная икона, висит в комнате, где коррумпированные чиновники обсуждают свои дела. Этот кадр показывает одну из многочисленных двойственных характеристик современной России. Президент России, который кажется вездесущим и всемогущим, в то же время является отсутствующим и безучастным. Достаточно посмотреть на рейтинг его популярности: пять лет назад популярность президента была выше на 20% — 30% популярности премьер-министра Медведева, правительства и Думы. К этому следует добавить еще и тот факт, что он больше не является частью партии «Единая Россия», политического инструмента его администрации в Думе. Кремлевские элиты не борются против Путина, они борются за него с точки зрения доступа и влияния. Недовольные россияне столь же часто просят его вмешаться против коррумпированных чиновников, как и выступают за его отставку.
Именно отсутствие Путина в каждодневной политике помогло ему сначала стать популярным, а затем сохранить популярность, как он делал это в предыдущий свой президентский срок. Сосредоточив внимание на украинском кризисе и на все более напряженном геополитическом климате, он оказался в том политическом пространстве, которое находится за пределами понимания обычных россиян, а также воспользовался имиджем более сильной России, которая не уступит ни пяди земли у своих ворот реальным или воображаемым врагам. Эта страна «поднялась с колен», если использовать выражение из местного жаргона. Не было совпадением то, что уровень его популярности резко взлетел почти до 80% и оставался на этом уровне до нынешнего лета. В значительной степени внешняя политика воспринималась как внутренняя политика в течение последних шести лет. Путин передал каждодневные дела — управление экономикой и остальные вопросы внутренней политики — другим людям, и таким образом предоставил им возможность совершать ошибки и направлять на себя недовольство людей, возникающее в результате возрастающей цены своей агрессивной внешней политики. Кроме того, были предприняты весьма значительные усилия с целью скрыть измеряемую в человеческих жизнях цену заграничных авантюр.
Но если принять во внимание недавнее в высокой степени персонифицированное отступление от первоначального плана пенсионной реформы, то можно сказать, что эта динамика сегодня заметно меняется. Поскольку рецессия стала причиной продолжительной экономической стагнации, значение аннексии Крыма, — а также в меньшей степени вмешательства в Сирии, — уменьшилось с точки зрения воздействия на общественное мнение. В ответ на это Путин и его команда вынуждены были представить более смелую внутреннюю повестку для ускорения экономического роста и для принудительного старта пробуксовывающей экономики. Некоторые составные части этой повестки пользуются поддержкой — социальные расходы, которые в течение долгого времени время отходили на второй план по сравнению с расходами на оборону, теперь будут увеличены, а государство берет на себя ведущую роль в увеличении инвестиций в инфраструктуру.
Поэтому неудивительно, что уровень популярности Путина опустился до самого низкого уровня, как только он стал более активно вовлекаться во внутренние проблемы. По данным независимого исследовательского «Левада-центра», сегодня 67% россиян одобряют работу президента. Это самый низкий показатель с момента аннексии Крыма. Еще больше осложняет этот вопрос тот факт, то щедрая российская пенсионная система (по крайней мере, если судить по возрасту выхода на пенсию) является наследием Советского Союза, то есть той концепции, которая у многих россиян ассоциируется с «величием». Однако ничто из этого не повлияло на высокопоставленных чиновников, которые говорят, что Путин только тогда примет более активное участие в продвижении этой реформы, когда Дума в сентябре подготовится к обсуждению во втором чтении этого законопроекта, — как правило, именно на этом этапе вносится наибольшее количество изменений. Все это не может служить большим утешением для его союзников.
На самом деле, самые неприятные моменты для него возникали в результате общения с обычными россиянами по вопросам, имеющим к ним непосредственное отношение, — особенно в тот момент, когда они были очень недовольны. Его действия, не отличавшиеся особой тонкостью во время инцидента с подлодкой «Курск», а также в ходе недавней катастрофы в торговом центре в Кемерово, являются весьма поучительными историями. Хотя эта широко обсуждаемая политическая инициатива будет жестко управляться, она, тем не менее, свяжет Путина с непопулярным вопросом.
Но даже уровень популярности в 60% будет высоким по международным стандартам; российский президент не будет отстранен от власти, несмотря на появляющиеся сообщения подобного рода, и не в последнюю очередь это объясняется умышленно созданной ситуацией, при которой в российской политике нет реальной альтернативы. Однако ему все труднее будет действовать, сохраняя характерную для него дистанцию по отношению к политике, а это именно тот метод, который он применяет для сохранения своего политического капитала. Кремль будет использовать санкции как средство для укрепления сплоченности, однако трудно представить, как можно будет убедительным образом связать действия Запада с проблемами пенсионной реформы.
Хотя Путину в ближайшее время ничего не угрожает, он, тем не менее, будет вынужден действовать на неудобной территории. Ему придется запачкаться в ходе разговоров с простыми людьми о непопулярной политике, по отношению к которой он не проявляет большого личного интереса. Его повестка, а также его обязательное участие в ее реализации, будут вызывать протесты, — в воскресенье мы могли видеть примеры этого по всей стране, — и в результате будет размываться разделительная полоса между политикой и экономическими проблемами, обеспечивавшая ему защиту в предыдущий период.
Преграждая путь к чудесному экономическому восстановлению в ближайшие годы, Путин столкнется с потенциально еще более серьезным вызовом: он должен будет подготовить новое божество на замену себе. Тогда как сам он теперь прекрасно понимает, как трудно быть Богом.
Аарон Шварцбаум — основатель посвященного российской политике и экономике портала «Би-эм-би Рашша» (BMB Russia), который был создан при содействии Института по изучению внешней политики (FPRI).