30 сентября исполняется третья годовщина начала Россией военной кампании в Сирии. За эти три года на Ближнем Востоке многое изменилось. А ход войны в Сирии практически повернулся вспять.
Давайте попробуем коротко взглянуть на эти события, задав ряд вопросов.
1. Почему Сирия лишилась покоя?
Волна, получившая название «арабская весна», ввела в заблуждение не только «наших», но и многих других знатоков политики по всему миру. Она рассматривалась как движение, которое может из Северной Африки распространиться на Ближний Восток, а оттуда на еще более обширную территорию. Считалось, что низложение правительства Асада в Сирии (стратегически крупная цель), ослабление российского влияния там может спровоцировать серьезные перемены в соседних странах и, возможно, на территории постсоветского пространства (на Кавказе, в Средней Азии, даже в России). В возникновении войны в Сирии, конечно, сыграли роль не только внутренние факторы, вмешательства извне подлили не меньше масла в огонь. В числе героев этой «рискованной авантюры» был целый ряд государств, среди которых — и Турция.
2. Почему Россия начала военную операцию?
Пытаясь построить благоприятные отношения с Западом, московская администрация пришла к выводу, что иногда мягкие действия порождают тяжелые последствия. Особенно уступчивую позицию в ливийском вопросе в бытность Дмитрия Медведева президентом до Владимира Путина сочли ошибочной. Предполагалось, что потеря Сирии крайне негативно повлияет на Россию и балансы на Ближнем Востоке. Чтобы сохранить администрацию Асада в Сирии, Россия сначала проводила очень активную дипломатию. Но увидев, что этого недостаточно, и заметив слабости Запада, Россия 30 сентября 2015 года приняла участие и в боевых действиях. Одним из смыслов было уничтожение тысяч воюющих в Сирии джихадистов, выходцев из России и других постсоветских республик, до их возвращения назад.
3. Какие трудности были с точки зрения России?
Начавшаяся три года назад военная кампания вызвала серьезные споры в России и мире. Важнейший из них начался с вопроса «Москва втягивается в новое афганское болото?» и до сих пор остается на повестке дня. Обсуждаются в том числе негативные последствия, к которым могут привести во внутренней и внешней политике человеческие и финансовые потери из-за войны. Принятие такого шага в период, когда раны от афганской и чеченской войн еще в полной мере не затянулись, и начало новой (постсоветской) Россией первой трансграничной операции было серьезным риском. И, по-моему, этот риск не исчез.
4. Каковы официальные потери Москвы?
По официальным данным, за девять лет войны в Афганистане СССР потерял 15 тысяч человек, 118 самолетов, более 300 вертолетов и к тому же закончил войну провалом. А в продолжающейся до сих пор сирийской кампании, опять же по официальным сведениям, за три года было потеряно: 101 человек, восемь самолетов и семь вертолетов. (Думаю, что реальные цифры выше; особенно если мы попытаемся учесть бойцов и экспертов, которые отправлялись в Сирию по разным каналам, человеческие потери, возможно, будут в несколько раз больше.)
5. Какую военно-политическую стратегию выбрала Россия?
По сравнению с Афганистаном, которого Советский Союз поначалу недооценивал и играл на победу на всех фронтах сразу, в Сирии Россия преследовала совершенно другую стратегию. Она постепенно и планомерно двигалась вперед. Она искусно использовала силы Асада, Иран, «Хезболлу» и других союзников. На некоторых этапах войны она создавала неожиданные союзы (о которых, как правило, говорилось «не может быть, это далеко не зайдет»). Астанинский процесс и особенно объединение с Турцией, с которой у России очень разные интересы, стали самым показательным примером. Со всеми, начиная от западных государств и заканчивая странами Персидского залива, был создан теплый контакт. На информационно-пропагандистском фронте прилагались большие усилия к тому, чтобы действовать открыто, часто давать информацию, эффективно бороться с помощью контраргументов. А еще одним стратегическим подходом было поэтапно разделить оппозицию в Сирии, нейтрализовать ее часть, притянуть некоторые силы оппозиции на свою сторону (или на сторону администрации Асада). Таким образом Россия продвигалась вперед по пути пошагового сокращения самых радикальных вооруженных элементов. Умным планом было сначала создать «зоны деэскалации», а затем обеспечить их переход под контроль администрации Асада. Теперь в качестве важнейшей цели, похоже, остался только Идлиб, и операция, которую Кремль мог бы начать в эти дни, судя по всему, отложилась на несколько недель во имя создания самого широкого военно-политического влияния.
6. Как война в Сирии повлияла на турецко-российские отношения?
Отношения между двумя странами развивались весьма стремительно, особенно с 2004 по 2011 годы. События в Сирии стали постепенно влиять на турецко-российские отношения, хотя до определенного момента не повреждали их. Начавшаяся три года назад военная кампания вывела из себя Анкару, которая увидела, что теперь ее цели во многом стали несбыточными. Уничтожение российского самолета 24 ноября 2015 года стало одной из важнейших ошибок, допущенных Турцией в ее новейшей истории. Возникла опасность войны с Россией. Хотя война не вспыхнула, московская администрация ввела очень жесткие санкции и меры против Турции и турок. Анкара пострадала со многих точек зрения. Спустя месяцы принеся извинения и принявшись наверстывать упущенное, Турция во многом по инициативе путинской администрации, очень искусно оценившей внешние и внутренние условия того периода (международная изоляция, попытка госпереворота 15 июля 2016 года и прочее), стала делать шаги, которые еще вчера можно было посчитать неожиданными, и фактически работать на пользу союза Путин — Асад в Сирии. Со временем, добившись некоторых уступок от России, особенно в курдском вопросе, Турция смогла стать важной силой в Сирии. Но, несмотря на дружественную картину, я думаю, что турецко-российские отношения несут эффекты «24 ноября», и взаимное недоверие чувствуется на каждом шагу. Если мы добавим к этому шатания Анкары из стороны в сторону между Западом и Россией, то действительно неясно, что будет завтра.
7. Какого подхода придерживается Россия в отношении Сирии, Ирана, Турции и США?
Кремль старается направлять связи с турецкой администрацией в рамках продолжительного сотрудничества, насколько это возможно. Но никакое временное сотрудничество не ставится выше стратегических интересов России. Такая же ситуация имеет силу и с точки зрения отношений с Ираном, у которого свои амбиции и цели в регионе. Эти две страны, Турцию и Иран, которые прохладно относятся друг к другу, Россия, с одной стороны, держит вместе, с другой — использует для уравновешивания друг друга. Россия — сторонница снижения напряженности в отношениях с США. Но с отказом американской администрации от цели «выйти из Сирии» и ее ориентацией на стратегию размещения в регионе напряженность, похоже, будет расти и дальше. Тем не менее Россия, зная, что перед фронтом США — Запад ее сила ограничена, старается медленно, но верно двигаться вперед. Между тем интересна и позиция Москвы в отношении курдов, которых она традиционно поддерживала, пыталась подключить их к переговорному процессу и регулярно выступала за предоставление курдам культурной автономии: и двери сотрудничества сохраняются открытыми, и при этом могут предприниматься некоторые изнурительные шаги против взаимодействия курдов с США или в связи с давлением Турции. Таким образом, для России и Турция, и США, и Иран, и курды — элементы, на которых можно заработать очки, используя противоречия между ними.