Рыбаки втягивают головы в плечи. Над ними с грохотом пролетают два вертолета. Они летят высоко, издают оглушительный шум и направляются в открытое море. В сторону юга. Над Азовским морем. Из-за кризисов последнего времени это название наряду с еще некоторыми внезапно оказалось в центре внимания западных СМИ.
К таким названиям относятся Лампедуза и Лесбос, испанская Сеута, сирийский Идлиб, а теперь еще и Азовское море. Его глубина не превышает 14 метров, это очень мелководное море. Оно больше земли Северный Рейн-Вестфалия и практически полностью окружено материком — Россией, Украиной и полуостровом Крым, который был аннексирован Россией в 2014 году.
После аннексии оно превратилось в горячую точку. Потому что на протяжении последних месяцев российские пограничные войска препятствуют прохождению транспортных судов. Украина не намерена больше мириться с такими ограничениями. Киев создал в порту Бердянска свою первую в регионе военно-морскую базу. Для рыбаков на берегу это море — море, полное забот. Их работа тяжелая, а сети зачастую остаются пустыми. Поэтому они хотят только одного — уйти.
Тому, кто хочет увидеть признаки опасного кризиса, охватившего когда-то процветающий регион, нужно отправиться в города на северном побережье самого мелководного моря в мире — Бердянск и Мариуполь. В то время как Бердянск находится в поисках нового будущего, Мариуполь держится за то, что у него есть — 230-летняя история, большой порт и государственный университет. Раньше здесь жило много греков. Во время Второй мировой войны пришли немцы, после войны — Советы. С 1991 года город принадлежит Украине. Тот, кто сегодня приезжает с западного направления на машине, тот быстро почувствует два признака кризиса в регионе.
Первый связан с политикой России, второй ощущается носом. Мариуполь считается на Украине городом с самым плохим воздухом. Эта вонь исходит от двух сталелитейных заводов. Они день и ночь выпускают дым прямо в небо без каких-либо фильтров. Густые облака дыма застилают глаза и оседают в легких жителей.
Два мира сталкиваются друг с другом
И другая проблема постоянно витает в воздухе. Она исходит не из дымовой трубы, а из Москвы. Президент Владимир Путин хотя и находится далеко, но он повсюду. Потому что он снова и снова разжигает конфликты в регионе. Так, к конфликту в соседнем Донбассе с лета добавились еще и российские проделки, затронувшие транспортные и торговые суда в Азовском море. Регион находится в постоянной боевой готовности. Тот, кто хочет отправиться в Мариуполь, должен пройти ряд военных контрольно-пропускных пунктов. Полицейские с пистолетами и в камуфляжной форме проверяют паспорта. Затем можно следовать дальше.
На восточной окраине города расположены старые панельные дома и новая православная церковь. Дорога сужается. Ее западная часть называется «Украинская улица», а восточная — «Советская улица». Отсюда до линии фронта — 15 км. Но в ту сторону мы не отправимся, там сталкиваются два мира. С одной стороны, Украина, с другой стороны, образованная в 2014 году под руководством Москвы «Донецкая Народная Республика». Стоящие вдоль улицы дома добротные, из камня. Они дают своим жителям больше, чем крышу над головой.
Перед небольшим магазином на лавочке сидят двое пожилых мужчин. Они многое уже повидали. Мирная картина. Но на протяжении четырех лет они живут в постоянном страхе, что их обстреляют. Их дома находятся в зоне досягаемости вражеской артиллерии. Несмотря на все усилия по замирению, здесь царит война. И это позиционная война.
Без оружия, только видеокамеры
Несколько часов спустя раздаются звуки выстрелов и запуска гранат. То, что произошло вечером и ночью после нашего визита, позднее будет написано в отчете наблюдателей ОБСЕ: «Зафиксировано больше нарушений режима прекращения огня, чем в предыдущий отчетный период». Этой ночью камеры наблюдателей ОБСЕ зафиксировали в районе Мариуполя более двухсот пролетавших снарядов, взрывов или вспышек пушечного огня.
Кроме того, на территории сепаратистов «вооруженные соединения» пятый день подряд отказывают наблюдателем ОБСЕ в проезде по дороге. Другим автомобилям проезжать разрешено, но автомобилям с наблюдателями — нет. Им приходится разворачиваться, ничего сделать нельзя. Потому что ОБСЕ может только наблюдать, но не вмешиваться. У ее представителей нет оружия, только видеокамеры.
Они фиксируют все выстрелы и снаряды, заносят данные в таблицы и пишут отчеты. Согласно этим отчетам, большая часть нарушений совершается сепаратистами. Но их трудно остановить. Поэтому на улицах Мариуполя царит подавленное настроение. У города долгая и печальная история. Ее можно описать на примере одного старого дома. Он большой, но выгоревший. Немецкая писательница Наташа Водин описала его в одном из своих последних романов. Книга называется «Она родом из Мариуполя». В книге рассказывается о ее матери, сталинском терроре и преступлениях нацистов.
После войны они остались в Германии. Когда писательница начала изучать историю своей семьи, она наткнулась на это здание. Тогда здесь был полицейский участок. Затем в нем случился пожар в третий раз. В ходе боев украинских полицейских и пророссийских сепаратистов оно загорелось. Это было четыре года назад. «Время хаоса, страха и массового бегства», — рассказывает Владислав Зайцев. Ему двадцать с небольшим лет, на нем очки в роговой оправе, волосы коротко пострижены, он называет себя культурным активистом и сидит в кафе в городе. Он быстро и серьезно переходит к делу: украинские силы безопасности и батальон добровольцев тогда одержали верх. Сепаратисты ушли. «Мы научились обороняться, — говорит он. — Поэтому в городе нет паники».
Много проблем и плохой бизнес
Александр Олейник, стоящий у порта, смотрит на ситуацию немного иначе. «Цель российской политики — дискредитировать наши порты и посеять в регионе экономический и социальный хаос». На мужчине костюм без галстука, на протяжении десяти лет он каждый день занимается транспортными судами. Он начинал карьеру сотрудником транспортного отдела, а теперь директор порта. Торговля — это бизнес. Но бизнес идет плохо. Он растерян.
Потому что такого, что здесь происходило в последние годы, он еще не видел. Сложности появились, когда Россия начала строить Крымский мост, говорит он. Огромный мост, четыре полосы для автомобилей, два для железнодорожного транспорта. Стратегический проект. Мост имеет протяженность почти 20 км и высоту 35 м. Его стоимость — 35 миллиардов евро.
Его опоры хотя и находятся глубоко под землей, но они стоят на подвижном грунте. Морское дно здесь находится под воздействием грязевого вулкана. Мост поднимается высоко над Керченским проливом, соединяющим Азовское и Черное моря. В мае был открыт первый участок для движения. С этого момента автомобили могут ездить в Крым. В скором времени будет запущено железнодорожное сообщение. Россия создает факты, мировое сообщество протестует. Все задействованные в строительстве моста компании были внесены США в санкционный список. Москву это особо не впечатляет. В Мариуполе директор порта Олейник ощущает последствия.
«Раньше в этом проливе время ожидания составляло 10-12 часов. Сейчас торговым судам приходится ждать от трех до семи дней, — говорит Олейник. — В случае с кораблем в 20 тысяч тонн семь дней ожидания обходятся в 100 тысяч долларов. Перед проходом судов российская погранслужба проводит проверку всех судов. Это не запрещено. Прибрежные страны имеют право это делать. Но у Украины нет мощностей для этого. А у России есть».
Спасти то, что можно спасти
По словам Олейника, до 2013 года оборот порта составлял 14-18 миллионов тонн в год. Уголь и сталь. Но он упал. Такая же проблема наблюдается и в Бердянске. Портовый город расположен западнее, он немного меньше. По словам руководства порта, оборот грузов сократился примерно наполовину. Это приводит к потере не только денег, но и рабочих мест — в Бердянске и Мариуполе. Почти четверть из почти 6 тысяч рабочих мест в обоих портах под вопросом.
В Мариуполе пытаются спасти то, что еще можно спасти. В Бердянске ищут новые пути. В городе с 11 тысячами жителей есть гостиницы, туристические базы и многокилометровый пляж. Море здесь и в сентябре еще теплое. Благословение природы.
Мэр города Владимир Чепурной намерен это использовать. С момента оккупации Крыма в его город приезжает в пять раз больше туристов, чем в прежние годы, говорит он. Раньше он работал учителем истории. Затем пошел в политику. Высокий, коренастый, улыбающийся мужчина. На нем костюм, рубашка и галстук. У него есть план, но он понимает и то, что будет оказано сопротивление.
Жизнь стала дороже
Это заметно на западной окраине города. Там расположена небольшая набережная. На воде качаются корабли и лодки, несколько катеров и барж. Все они здесь бросили якорь. Тихие волны омывают их корму. На кораблях написаны их названия — «Драккар», «М. Нардеков». Рыбаки не возлагают больших надежд на поток туристов, который им обещал мэр. У них другие планы и другие заботы.
На протяжении последних дней они готовят свои лодки и баржи, меняют обшивку, обрабатывают на строгальном станке, закрепляют гвоздями, красят, сверлят, варят. Они готовят свой небольшой флот к большому походу. «На следующей неделе мы отправляемся в Африку, чтобы там ловить рыбу», — говорит один из них. Потому что в Азовском море больше нет смысла забрасывать сети. Здесь уже практически нет рыбы, говорят они. Кроме того, в прошлом году украинско-российская комиссия по Азовскому морю ввела запрет на рыболовство в летние месяцы из-за периода нереста.
«Раньше было лучше, — говорит один из рыбаков. — Но с 2014 года все стало в три раза дороже». Еда, аренда, вся жизнь. Внезапно над их головами пролетели два вертолета. Рыбаки вздрагивают, а потом смотрят наверх. Один говорит: «Наверное, это наша армия. Или это Путин пролетает?» Он смеется, но он не шутит.