Мои глаза наполнились слезами. «Отдай!» — прокричал я. «Что отдать?» — сказал с притворным недоумением Магнус, которому тоже было 13 лет, но который был выше меня на полметра. А потом, как будто догадавшись, о чем идет речь, он добавил: «А, эту сумку — но это моя сумка». Я бросился к нему. Он поднял сумку так, чтобы я не смог достать, а потом с притворной вежливостью отдал мне ее, предварительно вывалив все ее содержимое в лужу.
Любой, кого дразнили в школе, сразу же поймет то, как Владимир Путин относится к Западу. На нашей стороне все факты и аргументы. У нас есть фотографии его шпионов и убийц. Мы знаем их имена. Нам удалось отследить их передвижения. Мы прослушивали их разговоры. В случае с офицерами военной разведки, отправленными в Нидерланды, мы даже поймали их за руку. Коротко говоря, это наша сумка!
Но Кремль пренебрежительно отвечает нам: «Какая сумка?» Цель не в том, чтобы ему поверили. Цель в том, чтобы унизить. Кремль хочет показать нам, что он ни во что нас не ставит — как ни во что меня не ставил Магнус в тот злосчастный февральский день в 1976 году. Советский Союз, в котором выросли Путин и его друзья, был настоящим раем для задир и хулиганов (чем-то похожим на плохую британскую школу-пансион), где все определяет сила, а реальность искажается, чтобы соответствовать ее требованиям.
Если смотреть со стороны, кажется довольно странным то, что России удается постоянно заставать Запад врасплох. Ее зависимая от нефти экономика едва достигает размеров экономики Италии. Ее инфраструктура устарела, государственное управление — это фарс. Украина, численность населения которой более чем в три раза меньше, чем в России, сумела в одиночку затормозить развязанный Москвой конфликт. Раздутые разведывательные агентства неспособны сохранить даже самые элементарные секреты, такие как, к примеру, имена своих агентов, работающих под прикрытием.
Довольно странно и то, что Россия хочет бороться с нами. Европа — это крупнейший торговый партнер России и потребитель российского газа. Истинными угрозами являются исламистский экстремизм на юге и растущая мощь Китая на востоке. Естественным местом России в мире должно было стать партнерство с НАТО и альянсами во главе с США в Азии. Более тесная интеграция с Западом помогла бы России раскрыть ее колоссальный интеллектуальный потенциал, модернизировать и диверсифицировать ее экономику, переориентировав ее с природных ресурсов на услуги и высокие технологии.
Но задиры не могут мыслить рационально. Они готовы принести в жертву истинные достижения и дружбу ради того удовольствия, которое они получают, унижая более слабых мальчиков. Путинская Россия руководствуется принципом «разделяй и властвуй» в отношениях с Западом, отказываясь вливаться в международную систему, которая могла бы сдержать ее жадность и тиранию. У путинского режима нет союзников, только презираемые им государства-клиенты, такие как Белоруссия и Армения. Россия безрассудно растратила средства, накопленные за период высоких цен на нефть, вложив часть из них в оборону и попросту разграбив все остальное. Российский бизнес развивается вопреки тому, как путинский режим управляет страной, а не благодаря этому. Многие одаренные россияне эмигрируют на Запад. А в Россию приезжают лишь немногие забытые знаменитости, такие как звезда американского кино Стивен Сигал и французский актер Жерар Депардье.
В основе насмешек и издевок России лежит не ее сила, а наша слабость. Ее шпионы и убийцы разгуливают по нашим улицам с поразительной легкостью — и только потому, что мы выдаем им визы. Наша полиция неспособна эффективно расследовать множество загадочных смертей тех, кто в какой-то момент поссорился с российским режимом и его приспешниками. Будучи министром внутренних дел, Тереза Мэй слишком долго медлила, прежде чем возложить на Москву ответственность за убийство Александра Литвиненко в 2006 году. Мы демонстрируем самодовольство и неуступчивость, когда речь заходит о защите таких потенциальных жертв кремлевского гнева, как Сергей Скрипаль — бывший агент Ми6, который спокойно жил в Солсбери до марта 2018 года, когда на него было совершено покушение с применением вещества нервно-паралитического действия.
Российские грязные деньги текут через нашу финансовую систему не потому, что танки Т-72 направили свои пушки на Банк Англии, а потому, что наши бизнесмены демонстрируют беспечность и цинизм в выборе клиентов. Клептократы покупают респектабельность, потому что наши университеты жадны и доверчивы. Дезинформационные операции России оказываются успешными, потому что технологические гиганты, такие как «Фейсбук» и «Твиттер», стремятся задобрить своих акционеров, а не защитить пользователей от дезинформации в интернете. Российские кибератаки успешны во многом потому, что мы слишком ленивы и невежественны, чтобы разбираться в вопросах безопасности наших сетей и компьютеров.
Мы не должны отвечать России сходным образом. Когда российские хакеры выводят из строя системы больницы Национальной системы здравоохранения, нам не следует отвечать атакой на российскую гражданскую инфраструктуру. Нам также не следует отправлять в Россию убийц для того, чтобы расправиться с Джорджем Блейком (George Blake), который предал Ми-6 и которому сейчас уже 95 лет. Более того, нам даже не нужно наращивать свой военный потенциал в Восточной Европе.
Диктатура закона — это главная угроза для любой клептократии, поэтому ужесточение и беспрекословное выполнение законов поможет лишить Кремль его оружия. Нам необходимо рассеять туман безнаказанности, в котором банкиры, юристы и бухгалтеры предлагают свои услуги приспешникам российского режима и главарям мафии из России и других стран мира. Если наша собственная система слишком слаба, угроза экстрадиции в США может стать весьма веским аргументом. Мы можем последовать примеру США и запретить анонимное приобретение собственности (а также продажу, сдачу в аренду и владение). Мы можем настоять на том, чтобы офшорные юрисдикции, такие как Британские Виргинские острова, публиковали данные о владельцах зарегистрированных там компаний. Мы также можем ужесточить условия регистрации компаний внутри нашей страны.
Это обрадует тех наших союзников, которые находятся в трудном положении и которые часто спрашивают себя, почему мы не хотим разорвать наши прибыльные связи с Россией. Задиры добиваются своего, изолируя своих жертв. Как только у меня появились друзья, Магнус перестал задирать меня.