В этом году Нобелевская премия по экономике присуждена Уильяму Нордхаусу и Полу Ромеру. Каждого из них можно назвать очень достойными и действительно ожидаемым выбором. Нордхаус больше всего известен своими моделями стоимости изменения климата, а Ромер — работой над динамикой идей и экономического роста. Это может показаться несопоставимыми вещами, но в их работе есть общие направления.
И Нордхаус, и Ромер — творцы, а не просто мыслители. Нордхаус не ограничивал свою деятельность академическими кругами, а скорее потратил большую часть своей карьеры, добиваясь лучшей экологической политики. Он был одним из первых пропагандистов налога на углерод, и построил модели для оценки стоимости изменения климата. Он построил эти модели, чтобы их могли использовать фактические разработчики политики, а не чтобы поражать коллег-академиков своим техническим мастерством.
Исследования Ромера фокусируются на представлении о том, что идеи, которые были однажды сгенерированы, можно широко и легко распространять при небольших дополнительных затратах. Но если это важная идея, почему бы не применить ее на практике? Так оно и есть. В 2000 году Ромер создал учебный портал, известный как «Аплиа» (Aplia). Вместо того, чтобы просто просматривать статический график спроса и предложения в бумажном тексте, студенты теперь могут строить кривые, как им удобно, получая обратную связь о том, насколько правильно они решили задачи. Это произвело революцию не только в экономическом образовании, но и привело к появлению многих сопутствующих продуктов. Эти методы теперь изо дня в день помогают обучать миллионы людей во всем мире. Сам Ромер позже с прибылью продал «Cengage» свою компанию.
Ромер также работал главным экономистом Всемирного банка и продвигал идею политики «чартерных городов», а именно, что некоторые относительно бедные экономические регионы могут обращаться к внешним или, возможно, иностранным руководящим советам для ограничения коррупции и плохого управления. Например, Гонконг, который был передан Китаю в 1997 году, вероятно, добился большего успеха, благодаря тому, что находился под британским управлением, а не под властью председателя Мао.
Часть влияния Нордхауса проистекает из его роли как учителя. Пол Кругман описывает Нордхауса как своего оригинального наставника, вдохновлявшего его на экономику в критический период между его младшими и старшими годами колледжа. Джудит Шевалье, известный экономист Йельского университета, также гордится тем, что ее вдохновителем является Нордхаус.
Карьера Нордхауса и Ромера показывает важность и возможное влияние семейных связей. Брат Нордхауса, Боб — юрист по вопросам защиты окружающей среды, который написал части Закона о чистом воздухе 1970 года, в частности раздел, дающий правительству право регулировать доселе неупоминаемые загрязнители. Администрация Обамы позже сослалась на эту часть закона в своих попытках регулировать выбросы углерода.
Отец Ромера — Рой Ромер, бывший губернатор Колорадо и архитектор экономического роста в Колорадо. В своей автобиографии Пол пишет, что в качестве студента изучал математику и космологию отчасти для того, чтобы ограничить влияние своего отца. Позже он переключился на другое: «Дипломная работа по экономике (сначала в Массачусетском технологическом институте, затем в Университете Квинса и Чикагском университете — прим. автора) была компромиссом, который вернул меня к политическим проблемам, с которыми я имел дело в молодости».
Как и большинство великих экономистов, вклад Нордхауса и Ромера гораздо глубже, чем их наиболее часто цитируемые статьи. Нордхаус является центральной фигурой, стоящей за так называемой «Теорией политических бизнес-циклов», суть которой заключается в том, что избранные должностные лица манипулируют макроэкономикой, чтобы помочь своему переизбранию. В течение многих лет данные, казалось, не поддерживали эту теорию. Но во время, когда президент Дональд Трамп атакует ФРС (Федеральная резервная система США) и объявляет о своей любви к низким процентным ставкам, я считаю, что о Теории политических бизнес-циклов следует вспомнить вновь.
Ромер критиковал господствующую макроэкономику за ее чрезмерно абстрактный характер. Он писал о том, как бизнес в целом должен корректировать цены в периоды высокого и низкого спроса, а также выступал за реформу орфографии английского языка, чтобы сделать ее ближе к фонетике, а также более простой для усвоения. Это может способствовать углублению мировой научной и, по сути, деловой интеграции.
Нордхауса и Ромера объединяет твердая вера в важность экономического роста. Это центральная часть карьеры Ромера. Нордхаус, между тем, как-то написал статью, в которой утверждает, что цена освещения комнаты — фундаментальной человеческой потребности — упала так быстро, что мы до сих пор недооцениваем, насколько мощными могут быть экономический рост и прогресс.
Может показаться странным, что Шведская королевская академия наук присудила двойную премию за работу в области экономического роста и охраны окружающей среды, но на самом деле это блестящий шаг. И Нордхаус, и Ромер обеспокоены общим размером экономического пирога — его наращиванием, а также сохранением. Браво всем причастным.