«Фигаро»: Еврокомиссия не приняла итальянский бюджет. На каких критериях основывается ее беспрецедентное решение?
Кристоф Буйо*: Европейская комиссия довольствуется соблюдением европейских правил, которые были ужесточены за последние годы в связи с экономическим кризисом. Итальянское правительство предлагает бюджет на 2019 год с текущим дефицитом в 2,4% ВВП и не снижает структурный дефицит, а повышает его. Это противоречит тому, что предусматривалось предыдущим правительством и было подтверждено европейскими инстанциями еще этим летом. Стоит отметить, что в ответе на первые замечания Еврокомиссии насчет того, что итальянский проект бюджета выходит за установленные рамки, министр финансов Италии Джованни Триа (Giovanni Tria) признал его несоответствие европейским нормам и привел аргументы в пользу его необходимости. То есть, о существовании несоответствия никто не спорит. Министр отмечал, что это необходимо для борьбы с бедностью, инвестиций и подъема экономики. По его словам, этот бюджет должен помочь Италии справиться со спадом ВВП, который все еще наблюдается через десять лет после финансового кризиса 2007 года. Он не ставил под сомнение необходимость сократить отношение между государственным долгом и ВВП (в настоящий момент более 130%) и подчеркивал, что новый бюджет направлен в первую очередь на подъем ВВП в 2019 году. Стоит отметить, что бюджетное планирование на 2020 и 2021 годы уже больше соответствовало доктрине Еврокомиссии. В целом это споры вокруг экономической политики: нужно ли продолжать идти по пути жесткой экономии с 1990-х годов, чтобы гарантировать выплаты инвесторам по итальянскому долгу, или же попытаться прийти к чему-то напоминающему подъем?
— Что сейчас нужно сделать итальянскому руководству?
— По действующим европейским правилам, у него есть три недели, чтобы представить обновленный вариант бюджета на 2019 год, который должен принять во внимание предложения Еврокомиссии. Пока что оба партнера правительственной коалиции, «Лига севера» Маттео Сальвини и «Движение пяти звезд» Луиджи ди Майо, говорят, что намереваются придерживаться «народного бюджета». То есть, они утверждают, что не хотят ничего менять. Они также подчеркнули, что о выходе Италии из еврозоны речи не идет. Премьер Джузеппе Конте постарается объяснить европейским партнерам суть бюджета. Министр экономики уверяет, что в 2019 году будут приняты все необходимые корректировочные меры, если с государственными финансами возникнут проблемы.
Как бы то ни было, три недели — немалый срок. Для этой позиции существует три угрозы.
Прежде всего, коалиционное правительство сформировано партиями очень разных горизонтов. В их отношениях может возникнуть инцидент, который у них не получится удержать под контролем. На прошлой неделе уже произошло первое противостояние по поводу амнистии для уклонившихся от уплаты налогов. Бюджетные вопросы и отношения с европейскими партнерами отражают общую проблематику непростого альянса.
Далее, против правительства настроен президент страны Серджо Маттарелла. Он неизменно подчеркивает необходимость соблюдать европейские правила, поскольку они прописаны в итальянской конституции. Он наверняка пустит в ход все свои полномочия, чтобы осложнить жизнь правительству.
Кроме того, не стоит забывать о реакции финансовых рынков, разнице в процентных ставках по немецким и итальянским займам, решениям рейтинговых агентств по итальянскому долгу. Если эта разница слишком сильно вырастет, итальянское правительство может уткнуться в стену, ему будет непросто найти покупателей для своих облигаций. Нынешняя ситуация подразумевалась и даже целенаправленно формировалась в самом подходе к созданию еврозоны: раз у ее государств больше нет собственной валюты и независимых национальных Центробанков, они обязаны подчиняться «рыночной дисциплине». Об обоснованности национальных политических решений стран еврозоны теперь судят безликие международные образования. Это призвано деполитизировать управление государством, вырвать его из рук политиков.
В целом, борьба разворачивается под взглядами финансовых рынков: им следует верить экономическому анализу Европейской комиссии или итальянского правительства? В этом проявляется миметический характер рынков: их участники заинтересованы верить в то, во что верят другие. Но откуда берется эта общая вера?
— Это решение укрепит позиции ди Майо и Сальвини, которые и так уже пользуются поддержкой общественности?
Наиболее проевропейски настроенная итальянская пресса крайне недовольна тем, как Еврокомиссия представила это решение. В частности ей не по душе поведение «французского социалиста» Пьера Московиси (Pierre Moscovici). Она считает, что настолько персонализированный конфликт лишь укрепит позиции правящих партий, и что они нацелены победить на европейских выборах в Италии. Стоит отметить, что этот конфликт вызвал сильнейшее замешательство в итальянской оппозиции, в частности в Демократической партии. Она не знает, какую позицию ей занять. Если она встанет на сторону Еврокомиссии, то общественность запишет ее в число пособников Брюсселя. Кстати говоря, когда лидеры Демократической партии находились у власти, они тоже добивались смягчения мер жесткой экономии, которые насаждались правилами Еврокомиссии.
— Но в чем же тогда интерес Еврокомиссии? Зачем она решила пойти на открытый конфликт с Римом?
— Еврокомиссия не решила пойти на конфликт с Римом. Она следует правилам. К сожалению, как говорил в 1990-х годах Романо Проди (бывший премьер-министр Италии — прим.ред.), это «глупые» правила. К тому же, они стали только глупее в результате реформ 2010-2013 года. Сохраняется ордолиберальный подход к государственным расходам и долгу. С тех пор, конечно, появлялись другие идеи, например, инвестиционный «план Юнкера», однако общий подход к понятию эффективного руководства в еврозоне не претерпел изменений. В такой перспективе, уменьшить госдолг Италии можно будет только путем сокращения государственных расходов, как писал экономист Карло Коттарелли (Carlo Cottarelli), который в мае мог бы стать премьер-министром, если бы не было сформировано нынешнее коалиционное правительство. То есть, если власть хочет (немного) изменить подход, конфликт становится неизбежным.
— Итальянское правительство уверяет, что не собирается выходить из ЕС и еврозоны. Но началось противостояние… У Италии есть шансы на победу?
— В любом случае, даже если правительство и хочет выйти из еврозоны, оно заранее об этом не скажет. Оно сделает это внезапно, а затем объяснит свое решение. Что касается выхода из Европейского союза, Италию никак нельзя сравнивать с Великобританией. У нее нет славного имперского прошлого, которое может подтолкнуть избирателя к мечтаниям о почетной изоляции. Именно поэтому обе правящие итальянские партии так активно готовятся к европейским выборам 2019 года: они хотят изменить Евросоюз изнутри.
В любом случае, в краткосрочной перспективе главный вопрос — это реакция финансовых рынков. Если те убедят себя, что может произойти худшее, оно на самом деле может случиться. Мне кажется, что «Лиге севера» и «Движению пяти звезд» будет очень трудно отступить перед финансовыми рынками. Поступиться всем, как греческое правительство в 2015 году? Разве они могут пойти на такое унижение? К тому же, конкуренция двух партий не позволяет ни одной из них дать слабину: обе они понимают, что лишатся в таком случае доверия избирателей, которые не знают кого из них выбрать.
Таким образом, остается надеяться (или опасаться), что финансовые рынки сделают нужные выводы из ситуации в Италии.
* Кристоф Буйо (Christophe Bouillaud), преподаватель политологии в Институте политических исследований Гренобля, эксперт по итальянской политике