Бывает, что цель, на которую выделяются деньги, гораздо важнее их суммы. И сейчас как раз такой случай. Бывает, что поездка в Москву связана скорее с Китаем, чем с Россией. И сейчас как раз такой случай. Сейчас президент США, наконец, признал, что в течение многих лет Китай ведет — не встречая никакого отпора — войну за то, чтобы вытеснить США из Азиатско-Тихоокеанского региона и отобрать у Америки статус ведущей военной и экономической державы в мире.
Дональд Трамп приказал своему госсекретарю Майку Помпео (Mike Pompeo) объявить о 113 миллионах «стратегических инвестиций в углубление связей с Индийско-Тихоокеанским» регионом. Довольно жалкая сумма, особенно если сравнивать ее с 1 триллионом долларов, который Китай готов потратить на реализацию своей инициативы «Один пояс, один путь». Однако значимость вложений в Индо-Тихоокеанский регион гораздо важнее, нежели их сумма. Трамп наконец признал, что он является не единственным мировым лидером, планирующим снова сделать свою страну великой.
Точно такую же цель перед собой поставил Си Цзиньпин — пожизненный лидер Китая. План Си по восстановлению величия Китая, получивший название «Сделано в Китае 2025», является более всеобъемлющим, выбранные им инструменты реализации этого плана — более эффективными, чем те тарифы, которые Трамп ввел на китайскую продукцию. К краже американской интеллектуальной собственности — по данным торгового представительства США, ее объемы ежегодно составляют 250-600 миллиардов долларов — и к требованию, чтобы американские компании, стремящиеся выйти на китайский рынок, передавали китайцам свою интеллектуальную собственность, Си добавляет еще и субсидирование отдельных перспективных отраслей.
Это гарантирует Китаю лидерство в важных секторах, а полученные от них средства будут потрачены на укрепление его армии. А посредством своей инициативы «Один пояс, один путь» Китай получит приоритетный доступ на рынки более 70 стран в Азии, Африке и Европе — не говоря уже о влиянии на их экономику и внешнюю политику.
Признав, что ему придется руководить своей страной в условиях новой холодной войны, а не просто торговой войны с Китаем, Трамп отправил своего советника по вопросам национальной безопасности Джона Болтона (John Bolton) в Россию, чтобы тот объявил о выходе Америки из Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности, который мешает США наращивать свой ядерный арсенал. Этот договор был чрезвычайно полезным, когда геополитическую борьбу за превосходство вели только Рональд Рейган и Михаил Горбачев — Китай был слишком слабым, чтобы подписывать тот договор, а его нарушитель Владимир Путин еще не пришел к власти. Но теперь Трамп решил, что Америка должна освободиться от обязательств, чтобы восстановить свой ядерный арсенал и помешать Китаю вытеснить США из Азиатско-Тихоокеанского региона.
Превращение торговой войны в новую холодную войну несет в себе несколько важных потенциальных последствий для некоторых аспектов внешней политики США. Тарифы больше не являются просто тактическим и временным оружием, призванным заставить Си сесть за стол переговоров, принять больше американского экспорта и ограничить китайский экспорт. Тарифы — это только один из инструментов в холодной войне, которая будет длиться очень долго. Ее последствия будут включать в себя:
- Повышение цен на многие потребительские товары;
- Издержки, которые станут следствием сбоя в работе цепочек поставок, проходящих через Китай, и которые обернутся дополнительным давлением на цены;
- Давление на Федеральный резерв, который будет вынужден повышать ключевые ставки, чтобы помешать этим издержкам и росту цен провоцировать чрезмерные инфляционные риски;
- Укрепление доллара в ответ на повышение ключевой ставки, что заставит развивающиеся рынки финансировать свои выплаты по процентам долларовых задолженностей и покупку нефти за доллары.
У всех войн есть своя цена.
Оптимисты указывают на то, что в прошлом Трамп довольствовался «победами, о которых можно написать в твиттере», — к примеру, такими незначительными изменениями, которые превратили североамериканское соглашение о свободной торговле в соглашение между США, Мексикой и Канадой. Но в случае с новой холодной войной ситуация изменится: президент не сможет объявить о победе, если все, чего он достигнет, — это лишь некоторое улучшение в торговом балансе между Америкой и Китаем.
И демократы, и республиканцы уже давно устали от торговой тактики Китая. От нее устали и фермеры, на которых она ложится дополнительным бременем, а также профсоюзы. Если и есть кто-то, кто выступает против новой холодной войны, так это деловое сообщество. Джейми Даймон (Jamie Dimon), глава JP Morgan Chase, сохраняет уверенность в том, что однажды у его банка появится башня в Пекине, где он сможет проводить все свои китайские брокерские операции, — башня, подобная «нашей башне в Нью-Йорке». Даймон обеспокоен торговой войной и еще больше ухудшением отношений с Китаем.
Есть еще и Кремниевая долина, которая все увереннее говорит о себе как о государстве внутри государства, у которого есть собственная внешняя политика. Сотрудники Google не станут работать на Пентагон, но они уже разрабатывают поисковую службу, которая не будет «находить» критику в адрес китайского режима. Довольно странно, поскольку сооснователь компании Сергей Брин, родившийся в Москве, несомненно, помнит слова Ленина, который предсказал, что «капиталисты сами продадут нам веревку, на которой мы их повесим». Глава «Эппл» Тим Кук (Tim Cook), который чрезвычайно сильно зависит от китайской рабочей силы, обеспокоен тем, что меры, направленные против Китая, обернутся «замедлением экономического роста» и «непредвиденными последствиями». Apple делает одолжение Си, размещая свой центр обработки и хранения данных в Гуйчжоу на юго-западе Китая, а не в США. Это позволит властям китайского полицейского государства получать данные китайских пользователей продуктов Apple.
Надежды на то, что встреча Трампа и Си, которая должна пройти в Буэнос-Айресе в ноябре, поможет урегулировать нынешнее столкновение двух экономических титанов, вряд ли воплотятся в реальность. Лучшее, на что мы можем надеяться, — это то, что противникам удастся избежать ловушки, которую профессор Гарварда Грэхам Аллисон (Graham Allison) называет «ловушкой Фукидида»: в 12-ти из 16 случаев столкновения развивающейся державы с господствующей державой результатом становилась война. Не холодная — горячая.
Комментарии читателей:
Hannibal: Миру необходимо подвергнуть Китай реальной финансовой угрозе, чтобы она обнажила его внутриполитические проблемы.
И хватит уже говорить об идеологии корыстолюбивых технологических компаний, которые готовы поддерживать однопартийное государство в ущерб свободному миру.
Robin Edwards: Может быть, в вашей следующей статье вы перечислите последствия новой холодной войны для Китая? Или же они не имеют значения в условиях недемократического режима?
Jeremy Shearmur: Действительно, некоторые шаги Китая вызывают тревогу. Но, с моей точки зрения, это необходимо рассматривать с учетом одного факта: практически все, что делает Трамп, чрезвычайно спорно и сомнительно. Я думаю, что со временем все, на кого Трамп нападает, начнут задаваться вопросом о том, не стоит ли им создать альтернативу нынешним институтам во главе с США, чтобы у всех нас был выбор.
KatKnapper: Возможно, Си переоценивает свои силы. По словам моего друга из Китая, фракция Цзяна до сих пор по численности превосходит фракцию Си — 2 к 1. Если Си будет слишком сильно давить, угнетенные могут подняться и разрушить существующий статус-кво.