«ФигароВокс»: Брексит, согласно обнародованному в среду проекту соглашения, противоречит обещаниям Терезы Мэй?
Дэвид Хэнли: На самом деле, хотя Тереза Мэй и пошла на серезные уступки Европейскому союзу, я не думаю, что она действительно не сдержала свои обещаний. Она, конечно, вначале ее разговор был жестким, что могло наводить на мысль, что она предложит жесткий Брексит. Но Консерваторы также знают, что такой тип Брексита был бы неприемлем для Соединенного Королевства.
Действительно высказываются недовольства, поскольку в проекте соглашения предусмотрен переходный период, в течение которого Соединенное Королевство будет продолжать входить в состав Таможенного союза и Единого европейского рынка до 31 декабря 2020 год. К тому же Суд Европейских сообществ останется компетентным до конца переходного периода. Для сторонников Брексита, это означает ограничение суверенитета Соединенного Королевства.
Но необходимо было идти на компромисс, сохраняя при этом основное, а именно выход страны из Евросоюза и возобновление контроля за иммиграцией. Тереза Мэй также настроила против себя защитников конституционного единства Соединенного Королевства, которые упрекают ее в том, что она отделяет Северную Ирландию от остальной части Соединенного Королевства. Действительно, текст предусматривает, что Северная Ирландия будет продолжать выполнять ряд европейских правил.
— То есть речь идет о «мягком Брексите», а не «жестком Брексите», за который выступают правые из Консервативной партии?
— Несомненно. Главным препятствием остается пребывание Соединенного Королевства в Европейском таможенном союзе в течение переходного периода. Многие опасаются, что на самом деле, даже когда Брексит наконец вступит в силу, Соединенное Королевство остается членом этого союза и Общего рынка. Одно ясно: есть опасения, что эта временная ситуация затянется. Но для Ирландии альтернативы нет: Терезе Мэй нужно было предвидеть особые положения. В 1998 году «Соглашение Страстной пятницы» не смогло покончить с тридцатилетним конфликтом путем налаживания особого сотрудничества между Ирландской Республикой и Северной Ирландией. Без особых положений, которые призваны удерживать Соединенное Королевство на новой таможенной территории, между двумя Ирландиями будет создана «жесткая граница», которая будет препятствовать коммерческим отношениям между ними.
— Объявив, что нет другой альтернативы этому соглашению, разве сторонники Брексита не становятся заложниками Терезы Мэй?
— Что-то вроде этого. В любом случае она выбирает прямое противостояние с ними. Они хорошо это поняли, поскольку депутаты тори, сторонники Брексита, по инициативе Джейкоба Рис-Могга (Jacob Rees-Mogg) пытаются инициировать вотум недоверия против Терезы Мэй. Она, со своей стороны, делает все возможное, чтобы сохранить лицо Консервативной партии и бороться со своими противниками.
Уже давно говорят, что эти депутаты-евроскептики не имели четкого представления о Брексите. На самом деле, я считаю, что это не так: их проект совершенно ясен, они являются сильно атлантистскими неолибералами. Они хотят своего рода «Новый курс»*, новую экономическую сделку, которая была бы возможна только после того, как случится хаос. Тереза Мэй сделала их не столько заложниками, сколько поймала их в ловушку: встав против них, она их вынудила выйти из тени и четко изложить свои позиции. Конечно, всегда приятно критиковать, но чего они хотят на самом деле? Они в основном являются нарушителями спокойствия, а решения, которые они выдвигают, гораздо более опасны, чем соглашение, предложенное Терезой Мэй.
— Получается, что консерваторы разделены, как никогда…
Наконец, мы не должны забывать значение личных амбиций. Пять министров или госсекретарей, покинувшие правительство в четверг, бегут с корабля, который, по их убеждению, скоро потонет, а вместе с ним и Тереза Мэй. С одной стороны, они понимают, что она права, а с другой стороны, они думают, что у нее нет шансов. Это показывает посредственность политиков, которые думают, прежде всего, о своем будущем и своей карьере внутри партии. Таким образом, значительная часть нынешних потрясений обусловлены предательством депутатов. Следует также напомнить, что никогда не было бы Брексита без внутренних разногласий между тори, которые подтолкнули премьер-министра Дэвида Кэмерона инициировать референдум, чтобы раз и навсегда приструнить правое крыло евроскептиков из его партии!
— Вы касаетесь в своей работе демократического кризиса в Великобритании, который проявляется в недоверии к институтам. Является ли Брексит причиной… или следствием?
— И то и другое. Это недоверие не ново, и оно очень похоже на кризисы в других европейских странах, начиная с Франции. Мы опасаемся всех политиков. Коррупционные скандалы ничего не решили, например, скандал о расходах, который запятнал весь парламент в 2009 году. На самом деле речь идет о институциональном кризисе. В Соединенном Королевстве нет реального политического лидера, возможно, из-за карьеризма депутатов, в основном выпускников ведущих высших школ страны. Брексит частично является результатом этого, но он еще более усугубил ситуацию, вызвав негодование и разочарование у британцев, которые все чаще становятся ксенофобами.
Я рассматриваю это как проявление определенного комплекса превосходства или чувства исторической неудовлетворенности, связанной с ностальгией по имперской эпохе. Только сегодня утром мой механик не переставал расхваливать викторианскую эпоху, сожалея о том, что стало с его страной с тех пор. В любом случае, ситуация очень тревожная… И рынки не ошибаются: в Лондоне цены на акции резко пошли вниз.
— И напоследок. Это соглашение ставит все-таки под сомнение свободное перемещение товаров и людей: станут ли другие страны (например, Италия) идти по этому же пути?
— Действительно риск существует, особенно для Италии, но также и для Германии, Венгрии и даже для Франции. В этих странах появляется все больше евроскептических течений, осуждающих политику свободной торговли и миграционную политику в рамках Европейского союза. Вероятнее всего постепенно будет поставлен под сомнение вопрос о свободе передвижения в Европе, на основе нарастающих ограничений, которые на самом деле нанесут ущерб главным принципам свободного передвижения внутри Союза.
*«Новый курс» (New Deal) — это экономическая и социальная политика президента Ф. Д. Рузвельта, направленная на преодоление Великой Депрессии 1929-1933 годов.