Соотечественники сегодня вряд ли испытывают особый восторг от творчества Ивана Тургенева, уверяет российская журналистка и активистка, выступающая в защиту прав заключенных Ольга Романова, бежавшая в Берлин, чтобы избежать ареста. Дело в том, что в прозе Тургенева, возможно, самого западного классика среди российских писателей, долгое время жившего в Западной Европе, не хватает элементов каторги, которые так важны для культуры ее страны. Ими наполнены произведения Достоевского, Толстого, и даже Чехов описывал их в своих путевых записках об острове заключенных — Сахалине. Строгий приговор ценителя литературы Романовой характерен для проблем, с которыми сталкиваются представители политически активной интеллигенции, обращаясь к произведениям мастера поэтического отображения природы и человека спустя 200 лет после его рождения.
При этом самому Тургеневу, который позднее построил себе дом в Баден-Бадене и довольно хорошо зарабатывал своими книгами, пришлось провести месяц в заточении. Это была цена за его первый большой литературный успех — вышедший в 1852 году сборник рассказов «Записки охотника», в котором этот фланёр через призму среднерусских дворянских атрибутов с симпатией отобразил крепостных крестьян, которых их тираны-владельцы по собственной прихоти переселяли, отправляли в солдаты или переводили на другую службу.
Либеральный Тургенев, который, будучи крупным землевладельцем, освободил своих крестьян частично от барщины, показывал, как соседи воевали друг с другом, подкупая чиновников, а также как эффективные западные методы управления привели к тому, что из населения страны стали выжимать все соки еще более эффективно. Николай I постановил уволить чиновника цензурного ведомства, который дал разрешение на выпуск «Записок охотника», а автор был взят под арест. Его камерой стал петербургский полицейский архив, где известный заключенный написал свой знаменитый рассказ «Муму» о глухонемом крепостном, которому его глуповатая бессердечная барыня приказала утопить его любимую собаку.
Создатель оригинального образа героини
Автор концептуальной прозы Владимир Сорокин, который в своих произведениях также пародирует искусную тургеневскую буколику, считает себя в долгу перед великим предшественником. Сорокин восхищается в особенности «Записками охотника», в которых наблюдаешь, как искусно улыбаются собаки, чарующе поют неотесанные мужики, погибают деревья от топора в руках человека. Все, что прежде было возможно только в поэзии — отображение природы в трехмерной перспективе — впервые удалось Тургеневу в прозе, отмечает Сорокин. Язык этого автора словно обнажает Россию, приоткрывая внутренний мир и неожиданную красоту бедных крепостных и озлобленных одиночек, и в этом кроется своеобразная эротика, считает Сорокин. Вот почему он называет Тургенева писателем, лишившим невинности русскую природу.
Тургенев был статным, высоким мужчиной, и этому образу противоречила его мягкая, робкая, естественная природа. Его французские товарищи-писатели называли его «мягким великаном». Он страдал от тирании своей матери, которая его часто била, когда он был ребенком, и которая не ценила его талант писателя, как и его отношения с французской певицей Полиной Виардо, которой он, по собственному признанию, был предан как собака. Виардо, которая временами жила вместе со своим супругом и Тургеневым в «тройственном союзе» и даже воспитывала дочь Тургенева от крепостной крестьянки его матери, была музой писателя, необходимой ему для творчества: образованная, взыскательная, замужняя и во всех отношениях независимая. Когда Эдмон де Гонкур и Гюстав Флобер спорили с ним о важности любви для образованных особ, он отстаивал свою позицию, утверждая, что лишь это чувство позволяет раскрыться человеку и жизнь получает подпитку от женского начала. В своем творчестве он создал собственный образ героини, который получил в литературе название «тургеневская девушка»: зачастую стеснительная, но при этом обладающая внутренней силой, идеалистичная, она любит и при этом хочет стать частью чего-то большого, но при этом никогда не выйдет замуж и не свяжет себя узами семейной ответственности. Такие девушки производят впечатление скрытого автопортрета автора.
Уходят из жизни, не успевая проявить себя
Сюжеты Тургенева редко отличаются оригинальностью, отмечает Михаил Шишкин, который предпочитает наблюдать за реальной жестокой Россией из швейцарской эмиграции. При этом роман «Дворянское гнездо» в 1858 году принес известность Тургеневу еще и как мастеру большой формы. Книга была написана в Риме, как и «Мертвые души» Гоголя, а позднее — «Пер Гюнт» Генрика Ибсена. По всей видимости, там лучше ощущаются черты далекой родины. Роман представляет собой историю «тургеневской девушки» и романтического «альтер эго» Тургенева, которые полюбили и упустили друг друга в обществе ограниченных, но влиятельных и дальновидных дворян. Сила наполненного глубоким смыслом романа — в отображении циничной действительности через призму великодушного, но субтильного наблюдателя, лишенного иллюзий.
Московский писатель Виктор Ерофеев, который сам представляет западноевропейское крыло русской литературы, ценит в Тургеневе прежде всего его трезвый взгляд, который уберег его от опьянения «фурором», как было с его младшими современниками Достоевским и Толстым. Поэтому ему удалось написать такие проницательные книги, как «Отцы и дети», которая в начале эпохи реформ Александра II отобразила типаж нигилиста недворянского происхождения, презирающего любовь и красоту искусства, которыми так увлекалось поколение Тургенева, и признающего только естественнонаучные знания. Или роман «Накануне» о болгарском революционере, который хочет уехать из России на родину. Он зовет с собой «тургеневскую девушку» из хорошей семьи, и она следует за возлюбленным. Герои проявляют себя в основном в галантных дискуссиях и уходят из жизни из-за банальных инфекционных заболеваний, не успев проявить себя.
Последняя исповедь
Достоевский, который был в восторге от романа «Отцы и дети», после своего православного монархистского перелома избрал открытого атеиста и европейца Тургенева на роль излюбленного врага, посвятив ему едкую карикатуру в романе «Бесы» в образе писателя Кармазинова. Толстой, который был благодарен Тургеневу прежде всего как автору, изображающего природу, рассорился с ним, назвав «плохой театральной сценой» то, что Тургенев позволял своей внебрачной дочери на Западе под руководством английской гувернантки стирать и штопать платья для бедняков. Был даже вызов на дуэль. Но перед смертью Тургенева они помирились.
Тургенев скончался во Франции, где его почитали как живого классика. Перед смертью он надиктовал свой последний текст о путешествии на балтийском пароме, на котором он однажды ехал учиться в Германию, и в пути начался пожар. Тогда он впал в панику, забыл о товарищах на терпящем бедствие корабле, предлагал матросам большие деньги за спасение. Это была его исповедь. Но от причастия он отказался.