Рамзан Кадыров давно уже является притчей во языцех средств массовой информации далеко за пределами Чечни, которой он руководит. Его склонность приходить на кремлевские совещания в спортивных костюмах, а также видеозаписи с тренировок превратили этого человека в настоящий феномен на медийном пространстве всея Руси и Северного Кавказа. А его неприятные заявления типа того, что семьи геев «должны сами с ними разбираться», наделали много шума на Западе.
В других республиках Северного Кавказа на Кадырова смотрят в основном как на малопривлекательную, но весьма любопытную личность. Они видят, как он подавляет собственный народ, и понимают, что у них такое просто немыслимо. Но при этом они считают, что это «проблема Чечни», и не более того. Москва смотрит на это примерно так же: пока Кадыров не дает чеченскому пару вырваться из-под крышки и обеспечивает «стабильность», которая является ох каким знакомым и незыблемым принципом правления Владимира Путина, этот человек может творить против своего угнетенного населения какие угодно ужасы и злодеяния. Кремль это не особенно волнует.
Но у Кадырова — немалые амбиции. За последние два месяца стремление этого человека реализовать их дало возможность остальному Северному Кавказу и особенно нынешней мишени Кадырова — Ингушетии — понять, насколько серьезную проблему представляет собой данный руководитель. Такая ситуация должна очень сильно встревожить Москву, ибо нынешние действия Кадырова — это не какой-то отдельный случай, а закономерная составляющая его поведения, указывающая на то, что он намерен идти дальше.
Человек, желающий быть царем
В последующие годы Рамзан занимался ликвидацией остатков чеченского сопротивления и рекламой своей восстановленной столицы. В Грозном выросло множество небоскребов и памятников монументальной архитектуры, и он стал похож на гротескную потемкинскую деревню, этакий Дубаи-на-Сунже. Повстанцы постепенно ослабли и деградировали, и к 2014 году уже не могли противостоять войскам Кадырова. Благосостояние рядового гражданина осталось в основном без изменений. Уровень безработицы в 2009 году составлял 75%, а коллективные наказания и самочинные расправы получили широкое распространение.
Изменился не только физический ландшафт. Кадыров сделал максимум для того, чтобы изменить чеченское общество и подогнать его под свою, весьма своеобразную концепцию ислама. Женщины в Чечне никогда прежде не закрывали лицо, но в результате кампании преследований со стороны сил безопасности были вынуждены смириться. У чеченских мужчин не было многоженства, но Кадыров недавно дал указание на сей счет полиции своей республики (и сам практикует это дело). Это вполне соответствует его стремлению сделать Чечню центром общения России с мусульманским миром. В рамках этого стремления Кадыров регулярно наносит визиты в страны Персидского залива (а лидеры заливных государств приезжают к нему), а чеченские войска действуют по всей территории Сирии. Падишах, как сторонники Кадырова неофициально называют своего руководителя, фактически стал посланцем Москвы на Ближнем Востоке.
Император без империи
Тот, кто никогда не слышит слово «нет», не знает, когда надо остановиться. Поэтому, как кажется Рамзану, его предписания должны стать законом и за пределами чеченских границ.
Силы безопасности Кадырова давно уже совершают различные действия за рубежом, уничтожая его оппонентов в Австрии, на Украине, в Турции и Объединенных Арабских Эмиратах. Чеченские силовики похищают диссидентов на территории самой России. Их подозревают в убийстве политика Бориса Немцова на Красной площади в 2015 году. Ближе к дому они тоже совершают рейды, проводя операции в соседней Ингушетии и Дагестане и демонстрируя презрение Кадырова к административным границам.
В сентябре этого года Рамзан решил пойти еще дальше. Его войска появились в Ингушетии, объявив, что они находятся на чеченской земле и охраняют строительные бригады. На этой опустевшей сегодня пограничной территории строили новую дорогу. По словам одного моего чеченского знакомого, работы эти начались в апреле.
26 сентября появились новости о том, что Кадыров и глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров неожиданно подписали документ о передаче 10% ингушской территории Чечне. Такой инцидент был бы немыслим в любой другой стране (да и в других регионах России тоже). А здесь одна провинция силой присоединила часть территории своего соседа. Но все оказалось не так просто, как надеялся Рамзан.
Пределы силы Ахмата
У Ингушетии и Чечни — общая культура, язык и история, но у первой есть то, что почти полностью уничтожено во второй: активное гражданское общество. Ингушские активисты мгновенно начали действовать, устроив двухнедельные уличные протесты против нового расчленения своей республики. Все слои общества вышли на демонстрации, количество участников которых выросло до 60 тысяч (при том, что общая численность населения составляет менее половины миллиона человек). Возникли новые СМИ, гражданские форумы и международные организации. Все основные ингушские кланы выразили свой протест против передачи земель. К протестующим присоединились даже силы безопасности Ингушетии, помешав полиции из других регионов начать действия по разгону демонстрантов.
Не привыкший к любой форме противодействия своей политике Рамзан решил действовать нахрапом, заявив Евкурову, что он поражен той терпимостью, с которой глава Ингушетии относится «к людям, распространяющим эту ложь». 8 октября он заявил участникам протестов, что если они хотят драться, он с радостью начнет войну. Выступая 18 октября в чеченском парламенте, Кадыров заявил, что закон уже вступил в силу. По его словам, те ингуши, которые не согласны с заключенным соглашением, могут «прийти на мою территорию и попытаться провести хотя бы один протест. Посмотрим, уйдут ли они оттуда живыми».
Такие угрозы в Ингушетии восприняли не по-доброму. Насмешки над Кадыровым стали постоянной темой среди протестующих. Их нет в официальных лозунгах, но их можно услышать повсюду: в кафе и на улицах. Кое-кто говорит, что это просто невероятно. Один мой ингушский знакомый сказал: «Я просто не могу поверить, что народ, переживший две войны, хочет еще одну». Другие люди реагируют злобно и гневно. Один мой собеседник из числа салафитов заявил: «Если они [протестующие] действительно хотят чего-то добиться, они должны взять в руки оружие, отправиться на нашу землю и отвоевать ее у этих людей». Но в основном люди отказываются от применения силы и говорят о решимости с удвоенными силами продолжать свои попытки. «Можно сказать, что здесь Ахмат не сила», — с усмешкой сказал мне один ингушский демонстрант, вспомнив любимую фразу Кадырова «Ахмат — сила».
Рассерженный таким сопротивлением Кадыров решил заняться этой проблемой напрямую. 19 октября он в сопровождении колонны автомашин нанес ночной визит в ингушское село Сурхахи и потребовал извинений от старейшины Мухажира Нальгиева, который презрительно назвал его «пастухом». Спустя шесть дней Кадыров отправил спикера чеченского парламента и одного из своих главных головорезов Магомеда Даудова в ингушское село Новый Редант в попытке привлечь к суду шариата в Грозном (суд шариата по нормам российского законодательства вне закона) другого старейшину. На следующий день, 26 октября, Кадыров лично приехал в Ингушетию, чтобы поговорить с еще одним инакомыслящим старейшиной. Всякий раз Рамзана и его свиту встречали сотни молодых ингушских мужчин, которые выражали свою поддержку старейшинам и не давали чеченцам задерживать их для проведения допросов. Ни одно из этих напряженных противостояний не переросло в открытые столкновения, но раздраженная реакция ингушских социальных сетей говорит о том, что это лишь случайное и очень удачное стечение обстоятельств.
Остановить распространение
Сложившаяся сегодня между Чечней и Ингушетией обстановка очень опасна. Продолжающиеся протесты и намеки Кадырова на дальнейшее обострение в приграничном районе говорят о том, что в случае сохранения нынешнего курса проблема мирным путем не разрешится. Чтобы успокоить ситуацию, следует предпринять три действия.
Во-первых, Кадыров не должен продолжать свои ночные допросы в Ингушетии. Они уже подняли напряженность в отношениях между республиками на новые высоты и легко могут привести к эмоциональному просчету с одной стороны, который вызовет насилие. Такие визиты необходимо прекратить, и неважно, сделает это Кадыров по своей воле или после вмешательства федеральных властей.
Во-вторых, необходимо найти разрешение проблемы с ингушским гражданским обществом. Референдум или консультации с гражданским обществом об условиях обмена землей помогут существенно понизить градус напряженности и устранить ощущение бесправия среди населения. Добиться этого будет гораздо легче, если вмешается Кремль. В глазах ингушей Евкуров бессилен перед Кадыровым, и из-за этого он утратил свою легитимность среди населения. Если Москва настаивает на передаче земли Чечне, то в этом случае нужна серьезная федеральная инициатива для разрешения давнего спора по поводу Пригородного района между Ингушетией и ее западным соседом Северной Осетией, из-за чего нынешний обмен оказался столь болезненным. Такая инициатива во многом поможет успокоить и умиротворить недовольное население Ингушетии.
И наконец, самое важное. Рамзана надо поставить на место. Он губернатор одного из 85 субъектов Российской Федерации, а не наместник на всем Северном Кавказе. И что бы ни думал этот человек, он точно не является лидером независимого исламского государства. В основном Кадыров подчиняется одному только Путину, и по этой причине остановить его должен сам президент. Его агрессивное и провокационное поведение со временем становится все опаснее. Если предоставить Кадырова самому себе, возобновление крупномасштабного конфликта, а возможно, и открытой войны на Северном Кавказе станет почти неизбежным.
Если и дальше игнорировать поступки Кадырова, он еще больше осмелеет, убедившись в очевидном успехе действий по присоединению части соседней территории. Это подтолкнет его к дальнейшему вмешательству в ингушские дела и к аналогичному разрешению территориальных претензий Чечни к западному Дагестану, где местная элита города Хасавюрт настроена решительно против чеченского вмешательства, и где прошлым летом едва не начались полномасштабные этнические столкновения между чеченцами и аварцами. Можно без преувеличения сказать, как это сделал недавно один мой чеченский коллега, что «вопрос о земле — это пожар, который может воспламенить весь Кавказ». Мяч сегодня на стороне российских федеральных властей. Мы может только надеяться, что они в конечном итоге решат обуздать Кадырова.