После неспокойного воскресенья в морях у Крымского полуострова сложилось впечатление, будто Россия сделала большую ставку — и проиграла.
Какое бы локальное военное преимущество она ни получила от прямой военной конфронтации с Украиной, непосредственные последствия оказались, безусловно, масштабнее. Санкций — причем серьезных — станет больше, и это окажет еще большее давление на экономику страны и ее валюту.
Однако решение администрации президента Порошенко о введении военного положения вскоре после полуночи, как кажется, играет на руку Кремлю.
Россия оспаривает украинскую версию событий — она состоит в том, что три украинских корабля безо всяких оснований подверглись нападению, огнестрельному обстрелу и захвату при попытке войти в контролируемые Украиной порты в Азовском море. Россия настаивает, что маршрут трех украинских кораблей был провокацией, и что они нарушили российские территориальные воды.
Однако в российской версии событий возникли очевидные нестыковки. Во-первых, Азовское море и Керченский пролив согласно соглашению 2003 года являются международными водами, свободная навигация в которых гарантируется и украинским и российским судам. Во-вторых, сигнал бедствия, полученный с украинского корабля, был подан приблизительно с расстояния одного километра от российских территориальных вод. И в-третьих, подобные украинские корабли проходили по тому же маршруту всего месяц назад.
Записи переговоров между российскими и украинскими военнослужащими ВМФ, опубликованные украинскими СМИ, свидетельствуют исключительно об организованном перехвате. На одной из записей слышно, как украинский офицер отчаянно просит по рации о помощи и подает сигнал бедствия. На другой записи со стороны российских, по всей вероятности, военных раздаются угрозы стрелять на поражение и обращенные к украинской команде требования выйти на палубу с поднятыми руками.
Россия и Украина де факто находятся в состоянии конфликта, по меньшей мере, с 2014 года, после событий, последовавших за Майданом, свержения пророссийского президента Украины Виктора Януковича, аннексии Крыма и четырехлетней войны на востоке страны, в которой погибли более 10300 человек.
Однако это первый случай, когда Россия признала обстрел украинских военных объектов.
Очаг в Азовском море, расположенном у восточного берега Крыма, сам по себе относительно нов. Он возник в 2016 году, примерно в тот период, когда Россия начала строительство моста между аннексированным Крымом и материковой частью России. Азовское море играет существенную роль для Украины из-за двух важных промышленных портов, расположенных на береговой линии у восточной части Крыма и до сих пор находящихся под контролем Киева. Путь к портам пролегает через Керченский пролив, над которым теперь проходит мост.
Напряжение нарастало уже несколько месяцев: Украина жаловалась, что российские пограничники придирались к их коммерческим судам в попытке де факто наложить экономическую блокаду. На сегодняшний день блокада является вполне установленным фактом, потому что Россия перекрыла танкером проход под Керченским мостом по причинам «безопасности». Неизвестно, когда судоходные пути будут открыты вновь, если это вообще произойдет.
Захват Россией трех кораблей является жестким ударом для военно-морских сил Украины, так как они составляют почти четверть ее флота. Мало что известно о судьбе 23 военных, находившихся на кораблях, а также о шести раненых (по сообщениям России, ранены были трое). Однако обстоятельства в некотором смысле являются повторением крымских событий в 2014 году, когда Россия захватила несколько кораблей.
Существует несколько причин, по которым Россия могла решить действовать сейчас, а не месяц назад.
Во-первых, из-за важных годовщин революции на Майдане 2013-2014 годов и Голодомора 1932-1933 годов, когда миллионы украинцев умерли от голода, как считается, по вине советского руководства. Сообщения об этих мероприятиях могли стать раздражающим фактором. Во-вторых, заявления Запада о поддержке и обещания обеспечить усиление военного подкрепления могли подтолкнуть Кремль вернуться к традиционной политике асимметричных действий, пытаясь заставить оппонентов задуматься перед тем, как они будут предпринимать дальнейшие действия. В-третьих, из-за вызывающего беспокойство снижения рейтинга президента его администрация могла вновь использовать украинского «бабая».
Другую теорию представили проукраинские публицисты на Западе, и она состоит в том, что это была попытка подорвать положение администрации Петра Порошенко и спровоцировать нестабильность перед президентскими выборами в марте следующего года.
Эта версия представляется неправдоподобной. Если военный поворот имеет какие-то последствия, то они укрепляют положение администрации Порошенко, который намного отстает в опросах от лидера, бывшего премьер-министра Украины Юлии Тимошенко. Угроза со стороны России является ключевой частью президентской кампании Порошенко, которая строится на трех столпах, о чем гласят плакаты по всей стране: армия, язык и вера.
Не нужно быть закоренелым циником, чтобы связать затруднительное положение президента накануне выборов с предложением ввести в стране военное положение.
Военное положение не вводилось даже после гораздо более жестоких событий 2014 и 2015 года. Тогда возможный ущерб украинской экономике и сотрудничество с Международным валютным фондом предотвратили подобное развитие событий. Украина утверждала, что на этот раз дела обстоят иначе, и Россия открыто признает военное вмешательство. Этот аргумент представляется надуманным.
В своей краткой речи, обращенной своему совету безопасности, Порошенко заявил, что введение военного положения будет ограничено 60-дневным сроком и не затронет гражданских свобод. Иными словами, президентские выборы, возможно, не будут отложены, чего многие опасались, но политические собрания могут быть в это время под запретом.
Самый значительный ущерб уже нанесен. С одной стороны, Москва будет счастлива вернуться к своей риторике о воцарившейся в Киеве «хунте». С другой — украинцы столкнутся с очевидной вероятностью применения военного инструмента в краткосрочных электоральных целях.
Какое воздействие окажет это на демократию в долговременной перспективе, можно только догадываться. Но весьма маловероятно, что оно будет благотворным.