Что бы мы ни думали о российском руководстве, после вторжения в Грузию в 2008 году Россия выходит победительницей из большинства международных геополитических конфликтов, в которых принимает участие (Украина, Сирия, Брексит, американские выборы). При этом теоретически она не должна была бы с такой легкостью добиваться своего, несмотря на имеющиеся в ее распоряжении бесспорные козыри (территория, природные ресурсы, ядерное оружие). С чем же связана такая аномалия? Некоторые эксперты (или точнее, их русофобское меньшинство) пытаются приуменьшить значимость успехов России, а другие (как русофилы, так и нет) зачастую приводят аргументы вроде стабильности власти, которая не меняется раз в четыре-пять лет в силу авторитарного характера режима Владимира Путина, или отсутствия общественных протестов против внешней политики руководства в обстановке всеобщей ностальгии по прошлому величию СССР (это служит оправданием для экспансионизма, поскольку он воспринимается не как таковой, а как обратный ход маятника).
Тем не менее существует один редко упоминаемый фактор, который при этом играет важнейшую роль в международной геополитике. Речь идет о качестве лидера и, в частности, его познаниях в такой важнейшей дисциплине как география (как говорил в свое время Ив Лакост, именно она в первую очередь служит поводом для войны). По сути успехи международной стратегии России во многом связаны с прекрасным пониманием географии Владимиром Путиным, который хорошо знаком с политической картой планеты и основными чертами каждой страны. Поразительный тому пример мы увидели в октябре 2017 года, когда президент прервал министра сельского хозяйства Александра Ткачева, который говорил о поставках свинины в Индонезию. Путин с улыбкой объяснил ему, что тот ошибается, поскольку речь идет о преимущественно мусульманской стране (ислам исповедуют 87% населения). В силу высокого уровня советского образования и школы КГБ, а также несомненного личного интереса к географической тематике (он входит в совет Русского географического общества и периодически принимает участие в его заседаниях), Путин отличается четким представлением о мире и менталитете основных государств нашей планеты. В отличие от западных коллег, он никогда не отталкивается от принципа, что другие лидеры думают точно так же, как и он: он осознает связанную с культурой разницу в образовании и складе ума. Благодаря разбросанной по всему миру сети шпионов (наверное, самой крупной в мире) он постоянно получает преимущество в международной политической игре.
Слабые познания западного руководства в географии ведут его к полному непониманию ключевых международных геостратегических вопросов и неспособности противостоять присутствующим в каждом министерстве экономическим лобби (нефтяное, ядерное, горнодобывающее…), которые отстаивают собственные краткосрочные интересы, а не долгосрочные интересы нации.
Нередко бывает, что интересы первых и вторых противоречат друг другу, тем более что они варьируются в зависимости от регионов мира. Так, например, в Мали исламисты считались противниками французских интересов, но в Сирии рассматривались как союзники против режима Башара Асада, который воспринимался (по какой такой объективной причине?) подлежащим ликвидации любой ценой врагом. Таким образом, у Запада нет четкой долгосрочной стратегии, которая говорила бы, кто его враги и друзья, какие страны нельзя выводить из равновесия, чтобы сохранить мир во всем мире, и каково реальное (а не воображаемое) соотношение сил между государствами. Все это ведет к множеству геополитических ошибок, за которые нам приходится расплачиваться. Терроризм ИГ (организация запрещена в России — прим.ред.) — это одновременно следствие разрушения Ирака американцами в 2003 году и поддержки вооруженных мятежников в Сирии французами и англосаксами с 2011 года. Это незнание территориальных реалий объясняет то, почему мы сдаем позиции перед Россией с ее четкой стратегией во многих регионах мира, хотя мы определенно сильнее в политическом, экономическом и военном плане. Наша единственная слабость — демография, однако в России в этом плане дела обстоят не лучше.