Курдское присутствие на северо-востоке Сирии обсуждается в пределах заранее определенной области. На самом же деле вследствие кризиса в стране эта проблема не имеет четкого регионального измерения. В отношении сирийских курдов, по крайней мере на политическом уровне, действуют другие факторы, нежели, к примеру, в отношении Иракского Курдистана. Курды проживают на территории между Турцией, Ираком и Сирией. Разговоры о трех кантонах на севере Сирии трехлетней давности стали одним из аспектов частичного изменения турецкой географии, что позже подтолкнуло Анкару к тому, чтобы ввести турецкие войска в область Эль-Баб.
Районы проживания курдов образуют широкий разделительный пояс вдоль политических границ стран региона. Но Сирия играет особую роль. Именно она может обеспечить курдам выход к Средиземному морю. И если это произойдет, то баланс сил может кардинально измениться на всем Ближнем Востоке. Возможно, именно поэтому курды не представляют независимый блок в переговорном процессе. Они присутствовали в составе других делегаций: предполагается, что они являются частью решения проблем между оппозицией и сирийским правительством.
На практике именно Соединенные Штаты выступали решительно против создания курдами независимой делегации. Во время второго этапа переговоров в Женеве, когда партия Демократический союз считалась союзником правительства, несмотря на ее присутствие в Национальном координационном комитете (НКК) сирийской оппозиции, Вашингтон обвинял членов этой партии в непосредственной координации с президентом. Это стало важным пунктом политики США, несмотря на последующий союз с курдами и формирование «Сирийских демократических сил» после битвы за Айн-эль-Араб.
По американскому сценарию после 2015 года, когда российские военные вошли в Сирию, предполагалось, что курдский альянс с племенами станет важным преимуществом для сирийских оппозиционеров и альтернативой роспуску оппозиции, которая представляла только исламские силы и радикальные организации. Примечательно, что сценарий не предусматривал независимого представительства курдов, особенно на этапе объединения оппозиционной делегации, поэтому Сирийские демократические силы были исключением на сирийской сцене в целом.
Трудно понять американскую позицию в отношении прошлого сценария и его воплощения. Разумеется, Вашингтон не хотел полного разрыва с Турцией, навязывая курдов как самостоятельный проект. В то же время, по словам президента США Дональда Трампа, он взаимодействовал с курдами не только ради борьбы с «Исламским государством» (запрещена в РФ — прим. ред.). В американской политике в отношении курдов можно выделить два ключевых момента.
Во-первых, это обеспечение контроля над российской операцией в Сирии, чтобы Москва не смогла навязать всем новую реальность на сирийско-иракской границе, а также поддержку со стороны Сирийских демократических сил в процессе установления «красных линий» перед Россией и присоединения восточного берега Евфрата к иракской границе.
Во-вторых, США хотят, чтобы на нынешнем этапе Турция противостояла любому усилению России. Анкара сегодня — главная влиятельная сила, которая превратит восточный берег Евфрата в предмет переговоров между Россией и Турцией. Развертывание сирийской армии не изменит уравнения в пользу России, поскольку оно происходит в зонах деэскалации, согласованных между странами-гарантами переговоров в Астане.
Восточный берег Евфрата будет предметом переговоров аналогично соглашению по юго-западной части Сирии, где подходит к концу присутствие вооруженных сил, действующих вне контроля со стороны государства в обмен на открытое пространство для последующих переговоров. Ситуация на иракско-сирийско-турецкой границе сегодня отличается от того, что происходит на восточном берегу Евфрата, который станет критической зоной в ближневосточной системе в целом.