Среди всех развивающихся стран мира Бразилия долгое время была не имеющим равных сторонником того, что в послевоенные годы получило название международного либерализма — в первую очередь приверженности идеям многосторонности, открытых рынков и защиты таких либеральных ценностей, как демократия, разнообразие и права человека. Но теперь новая администрация президента Жаира Болсонару (Jair Bolsonaro), по всей видимости, готовится все изменить. Он уже успел прославиться своими расистскими, женоненавистническими и гомофобскими высказываниями, и его наследие может полностью изменить внешнюю политику Бразилии. Миру не стоит недооценивать масштабы возможного разрыва Бразилии с международным либеральным порядком.
Стоит отметить, что Бразилия оставила на международном либерализме след своих собственных странностей и двусмысленности позиций. Для внешней политики Бразилии характерны стратегические альянсы «юг — юг» с такими нелиберальными режимами, как Иран, Китай, Турция, Куба и Венесуэла, что резко противоречит ее заявлениям в поддержку демократии и прав человека. Кроме того, международный либерализм не смог воплотиться в Бразилии в экономический либерализм. Даже на пике неолиберальной эпохи в 1990-х годах Бразилия с большим подозрением относилась к приватизации и дерегуляции. Более того, никакая другая крупная страна в двух Америках не возводила больше препятствий для свободной торговли, чем Бразилия. При этом Бразилия делала акцент на социальном и культурном измерениях либерализма, зачастую стремясь выступать в роли совести международного сообщества, защищая прогрессивные идеи в те моменты, когда другие страны не могли или не хотели этого делать.
Бразилия прониклась идеей международного либерализма после того, как в 1985 году она стала полноценной демократией, и для нее международный либерализм оказался способом реализовать ее давнее устремление: добиться для себя такой роли в международных делах, которая соответствовала бы ее размерам. В этом смысле Бразилия достигла высшей точки в период длительного правления Партии трудящихся при президентах Луисе Инасио да Силва (Luiz Inácio da Silva) и Дилмы Русеф (Dilma Rousseff), ставшей первой женщиной-президентом в этой стране, — и эта партия сделала Бразилию лицом глобального левого крыла. В этот период Бразилия играла на международной арене роль защитницы этики и морали, хотя сама стала объектом пристального внимания извне, благодаря которому весь мир увидел всю подноготную бразильской демократии, включая повсеместную коррупцию, безудержное насилие и неравенство.
Довольно трудно вспомнить какую-либо прогрессивную идею, которую Бразилия не отстаивала бы на международной арене в последние три десятилетия, — начиная с защиты окружающей среды. В 1992 году, спустя всего несколько лет после ухода военного режима, Бразилия дала мощный толчок к развитию международного движения по защите окружающей среды, проведя в Рио-де-Жанейро встречу на высшем уровне по проблемам Земли (Earth Summit). Став одним из самых масштабных и амбициозных мероприятий под эгидой ООН, этот саммит по проблемам Земли заставил мировое сообщество пересмотреть идею экономического развития и начать поиски способов уменьшить тот ущерб, который люди наносят планете своей деятельностью. В Рио-де-Жанейро приехали тысячи защитников окружающей среды, руководителей корпораций и политиков, а также около 10 тысяч журналистов, что гарантировало беспрецедентное внимание к проблемам окружающей среды и подготовило почву для формирования «глобального зеленого режима».
К концу 1990-х годов, когда весь мир увидел успехи национальной программы Бразилии по борьбе со СПИДом, — которая, пожалуй, стала самым эффективным ответом национального правительства на проблему СПИДа/ВИЧ (программа гарантировала всеобщий доступ к антиретровирусным препаратам на основании идеи о том, что получение медицинской помощи — это базовое право любого человека), — Бразилия стала глобальным лидером в борьбе против этой эпидемии. Стремясь распространить свою модель по всему миру, Бразилия пригрозила нарушить международные патентные законы и начать производить антиретровирусные препараты у себя, — несмотря даже на экономические санкции США, — заявив, что со стороны западных фармацевтических компаний аморально требовать, чтобы бедные страны платили за антиретровирусные препараты по-западному высокую цену. Эта кампания Бразилии привела к тому, что в 2001 году Всемирная торговая организация приняла Дохинскую декларацию, которая закрепила за бедными странами право импортировать и производить дженерики основных фармацевтических препаратов.
При президенте Лула да Силва Бразилия стала золотым стандартом борьбы с экономическим неравенством: при нем уровень бедности в стране упал с 9,7% до 4,3%, то есть более 20 миллионов бразильцев сумели выбраться из бедности. Ключом к успеху стали его социальные программы, такие как «Семейный кошелек» (Bolsa Família), в рамках которой бедные семьи получали прямые денежные переводы в обмен на то, чтобы их дети продолжали посещать школу и регулярно проходили медицинские осмотры. По данным Всемирного банка, который стал ключевым партнером администрации Лулы в борьбе с бедностью, программа «Семейный кошелек» стала «ориентиром в области социальной политики для всего мира», — теперь подобные программы действуют более чем в 40 странах. Она также послужила толчком для возникновения таких глобальных инициатив по борьбе с голодом, как «Вызов нулевого голода» ООН (U.N. Zero Hunger Challenge).
Не менее важно и то, что после скандала вокруг разоблачений Эдварда Сноудена, — когда стало известно, что США шпионят за своими союзниками, включая Бразилию, — Бразилия взяла на себя роль «защитницы свободы интернета». Вместе с Германией в 2013 году она подготовила резолюцию, которая стала первым серьезным заявлением ООН касательно личной информации за несколько десятилетий. В 2014 году Бразилия провела у себя Net Mundial, на котором собрались представители правительств различных стран мира, неправительственных организаций, ученые и руководители компаний, и который успешно продемонстрировал, как может работать глобальный подход к вопросам международного управления интернетом с участием всех заинтересованных сторон. Согласно докладу Брукингского института, Net Mundial дал Бразилии возможность «продемонстрировать успешную модель управления интернетом». Основой этой модели является бразильская Рамочная программа по защите гражданских прав в интернете (Civil Rights Framework for the Internet), которую организация «Хьюман райтс уотч» (Human Rights Watch) считает «примером для других стран, стремящихся ввести законы, закрепляющие защиту прав человека в интернете».
К сожалению, те барьеры, которые, как многие надеются, помогут урезать внутриполитическую программу Болсонару, не смогут помешать ему изменить внешнюю политику Бразилии. Многие ожидают, что авторитарные наклонности Болсонару получится умерить с помощью судов, которые в последние годы демонстрируют удивительную автономию, о чем свидетельствует вынесенный Луле обвинительный приговор в деле о коррупции. Несмотря на поддержку самых консервативных групп в Бразилии, таких как евангелистское движение, аграрные олигархи и правоохранительные органы, Болсонару, вероятнее всего, вступит в конфликт с бразильским Конгрессом, в котором, как известно, нет единства, потому что он состоит из представителей множества мелких и слабых политических партий. И Болсонару, несомненно, вступит в конфликт с бразильским гражданским обществом, которое в последние годы демонстрирует способность оказывать влияние на действия и судьбу политиков. Волна общественных демонстраций против Русеф в 2013 году подготовила почву для ее импичмента в 2015 году. Однако все это не помешает Болсонару положить конец международному либерализму Бразилии, учитывая те полномочия в определении внешней политики, которые ему дает бразильская конституция.
Неудивительно, но Бразилия уже постепенно отходит от принципов международного либерализма. Министр иностранных дел Бразилии Эрнесто Араухо (Ernesto Araújo), который скептически относится к проблеме изменения климата (он называл проблему изменения климата заговором марксистов), уже объявил, что Бразилия выйдет из Парижского соглашения по климату, — всего несколько месяцев назад даже представить себе такое было невозможно. Бразилия также отказалась бороться за право принять у себя международную конференцию ООН по вопросам изменения климата в 2019 году. Все это вполне соответствует антиглобалистским взглядам Болсонару и его нежеланию заботиться об окружающей среде. Во время предвыборной кампании Болсонару обещал разрешить горнодобывающим и сельскохозяйственным предприятиям расширить их бизнес на заповедные районы страны, такие как леса бассейна Амазонки.
Для отказа Бразилии от принципов международного либерализма вряд ли можно было выбрать менее подходящий момент. Сейчас международный либеральный порядок пытается справиться с проблемой укрепления авторитаризма в России и других посткоммунистических странах, а также готовностью администрации Трампа открыто демонстрировать пренебрежительное отношение к либеральным ценностям — посредством нападок на прессу, попыток подорвать основы многосторонности и международных торговых соглашений, а также высказываний слов поддержки в адрес таких лидеров, как президент России Владимир Путин. В ближайшее время положение международного либерального порядка, вероятнее всего, ухудшится — в связи с приближающейся отставкой канцлера Германии Ангелы Меркель, главной защитницы международного либерального порядка на Западе, и отсутствием какого-либо наследника, кроме президента Франции Эммануэля Макрона.
Однако вместе с кризисом появляются и новые возможности. Уход Бразилии от международного либерального порядка открывает возможности перед другими странами глобального юга, которые теперь смогут занять ее место. Несомненно, ни одной другой развивающейся стране не удастся сделать то, чего сумела добиться Бразилия за последние несколько десятилетий, — не говоря уже о ее статусе крупной многонациональной капиталистической демократии. Но больше всего шансов у Южной Африки. Другие крупные латиноамериканские демократии, успевшие заслужить авторитет на международной арене, — такие как Аргентина и Чили, — могут помочь заполнить пустоту. Обеими этими странами руководят правительства правого толка, но их лидеры [Маурисио Макри (Mauricio Macri) в Аргентине и Себастьян Пиньера (Sebastián Piñera) в Чили] являются прагматиками с умеренными взглядами. Они также убежденные сторонники открытых рынков и международных институтов и не стеснялись критиковать торговую и иммиграционную политику США при администрации президента Дональда Трампа.
С другой стороны, нынешний кризис международного либерального порядка предоставляет возможность для его перестройки. Будущее международного либерального порядка во многом зависит от успешного распространения таких либеральных ценностей, как демократия и права человека, на глобальном Юге, где находятся страны с самыми крупными его экономиками и стремительно растущим населением. Тем не менее развитый Запад не хотел открывать руководящие органы институтов международного либерального порядка перед глобальным Югом. В действительности, управляющие структуры международного либерального порядка, особенно ООН, остаются неизменными с момента своего возникновения после Второй мировой войны.
Что весьма примечательно, несмотря на все то, что Бразилия сделала для укрепления и расширения международного либерализма, развитый Запад так и не предоставил Бразилии то, чего она больше всего хотела получить от международной системы, а именно место постоянного члена Совета Безопасности ООН. Бразилии пришлось ограничиться тем, что, как сообщает министерство иностранных дел Бразилии, она вместе с Японией являются теми странами, которые члены ООН чаще всего выбирают в качестве непостоянных членов Совбеза ООН — однозначный признак того авторитета, который Бразилии удалось заслужить на международной арене. Возможно, решение всех проблем международного либерального порядка заключается в том, чтобы открыть его перед такими странами, как Бразилия, прежде чем они выберут таких опасных популистов, как Болсонару.
Омар Энкарнасьон — профессор политологии Бард-колледжа и автор книги «На периферии: революция в области прав геев в Латинской Америке» (Out in the Periphery: Latin America's Gay Rights Revolution).