Отступление президента США Дональда Трампа от своего решения об уходе из Сирии естественно в свете того, что региональные державы рассматривают этот шаг не как мирный проект, а скорее как свидетельство поражения. Ирак, союзник Вашингтона, продемонстрировал растерянность и отступил перед давлением со стороны Тегерана. Турция поспешила пойти на уступки перед Россией и Ираном, а отряды сирийских курдов (Сирийские демократические силы), рассчитывающие на Вашингтон, повернулись в сторону Дамаска и Ирана, в то время, когда Тегеран увеличил свой военный контингент на поле сражений.
С точки зрения дипломатии, страны региона видят, что на новом этапе доминируют Иран и Турция, и начались шаги по созданию ирано-турецко-иракско-катарского альянса. Страны региона и Лига арабских государств стремятся восстановить отношения с режимом в Дамаске, хотя взамен на это последний не сделал никакого жеста доброй воли по отношению к миллионам перемещенных сирийских граждан и беженцев и продолжил их преследования.
Все это произошло по причине публикации президента Трампа на его странице в Твиттере, в которой он объявил о своем намерении вывести американские войска из Сирии, утверждая, что война против «Исламского государства» (запрещена в РФ — прим. ред.) закончилась и тем самым достигнута цель их присутствия на сирийской земле. Результат был катастрофическим, и поэтому Трамп отступил от своего решения и принял политику медленного вывода войск, но, скорее всего, решение будет пересмотрено из-за сражений в Сирии.
Однако настоящая война ведется с Ираном, который превратил Дамаск в краеугольный камень своей политики, посредством которого он управляет Ливаном и Ираком, угрожает Иордании и Израилю, и таким образом создает новый и опасный баланс сил в регионе.
Примечательно, но министры Трампа использовали жесткую риторику, чтобы компенсировать пораженческое решение о выводе войск. Джон Болтон, советник по национальной безопасности США, заявил туркам, что вооруженные силы его страны не будут выведены из Сирии, если Турция возьмёт на себя обязательство не предпринимать никаких шагов в этой стране без позволения Вашингтона, а также предостерег от нападений на курдских бойцов. Анкара сочла американскую риторику высокомерной, однако не посмела ее оспорить.
Если турки обязуются не нападать на курдов, что сделает Вашингтон с отрядами, которые иранцы используют для навязывания своих условий Израилю?
Все это заставляет меня усомниться в желании Вашингтона уйти из Сирии, не разработав новой политики в отношении Турции и Ирана.
Если говорить вкратце, то мир в Сирии ещё не установлен.
Режим Дамаска не может избавиться от Ирана. Чтобы его признали, он пообещает, что иранцы покинут страну через год или два и потребует сделать это, однако обещания бесполезны. Силы иранского режима уйдут из Сирии только тогда, когда почувствуют, что цена их присутствия слишком высока. Это означает лишь обострение конфронтации с Ираном, а не бегство американских военных из Сирии и открытие там арабских посольств.
Военное присутствие Ирана в Сирии представляет собой серьезную угрозу для региона. Если Тегеран покинет сирийскую территорию, влияние Тегерана на правительство Багдада уменьшится. Кроме того, если он это сделает, изменится политический баланс в Ливане. Если влияние Хаменеи в Сирии уменьшится, то также уменьшится его влияние внутри Тегерана. Несмотря на обещания правительство Дамаска не сможет дистанцироваться от Ирана ни сегодня, ни через десять лет. Это может произойти только в результате военных противостояний и международного давления.