Таня Юнгквист (Tanja Ljungqvist) выросла в российском детском доме в Сибири, где отношение к воспитанию детей было очень жестким, и детям приходилось бороться за внимание взрослых. Вот уже 30 лет Таня живет в Инкоо и сейчас планирует съездить посмотреть на сибирский детский дом, в котором выросла, вместе с взрослой дочерью, которая никогда не была в Сибири.
Когда Тане было семь лет, ее поместили в детский дом, поскольку ни мама, ни бабушка, с которыми она жила, не могли заботиться о ней.
Вначале Таня думала, что в детском доме она временно.
«Почему-то я решила, что речь идет всего о полугоде и что потом моя мама придет и заберет меня. Такой надеждой я жила до 17 лет, но этого так и не произошло», — говорит Таня.
Плохие времена, разные проблемы
Судьбу детдомовца Таня разделила с множеством других детей из-за тяжелых условий, которые царили в советской Сибири.
«В 1970-е годы в Новосибирске и вообще в Сибири были суровые времена. Из-за плохих условий возникали такие проблемы, как алкоголизм, и многим людям было тяжело выживать, — рассказывает Таня Юнгквист. — Когда на ум приходит Сибирь, большинству людей сразу представляются холод, несвобода и большие расстояния, и это справедливо. Там очень холодно зимой, но зато летом наоборот, очень жарко, бывает больше 40 градусов».
Зимой земля промерзает, и заняться особенно нечем. Зимой трудно прокормить скот, а летом земля оттаивает так незначительно, что не вырастишь ничего, кроме картошки, капусты и морковки.
«Поэтому населению Сибири 70 лет приходилось жить на купоны», — рассказывает Таня Юнгквист.
Поскольку государство не хотело видеть беспризорников на улицах, власти собирали детей, о которых не заботились родители, и помещали в детские дома, говорит Таня.
Сотни детей жили в детских домах
Вот как Таня Юнгквист оказалась в детском доме примерно в сотне километров к востоку от Новосибирска.
«Нас в детском доме было 380 детей, рассказал мне мой бывший директор школы, когда я в последний раз с ним встречалась. Я сама не понимала, что нас так много: когда ты ребенок, то не следишь за такими вещами. Но в моем классе было 36 человек. Это была большая школа».
Детский дом состоял из большого школьного здания, где были классные комнаты, библиотека и большой актовый зал, и другого строения, куда вел коридор из школы. Во втором здании располагались спальни и туалеты.
Там же были столовая и отдельные гостиные для девочек и мальчиков.
Строгие правила и суровое воспитание
В детском доме действовали строгие правила, и царила суровая дисциплина. С подъема и до самого вечера, когда дети шли в кровать, за ними тщательно следили.
Детдомовские дети, которые вели себя плохо и нарушали правила, попадали в особый список.
В списке оказывались те, кто не вставал вовремя, выглядел недостаточно чисто и аккуратно или же хулиганил на уроках.
«Каждый понедельник в школе было собрание, на котором зачитывали имена детей, попавших в список более трех раз. Они должны были выходить вперед и стыдиться».
Но одним стыдом дело не обходилось: за несоблюдение порядка и дисциплины полагались наказания.
«Было практически невозможно соблюдать тот порядок, который от нас требовали. Например, кровати нужно было заправлять, как в армии, проверялось, правильно ли подвернуты края покрывала, не косо ли лежит подушка и нет ли в комнате пыли».
Но худшим проступком был побег, что периодически происходило. Даже Тане однажды удалось убежать и отправиться домой к маме и бабушке.
«Но все, кто бежал, в конечном итоге все равно снова оказывались в детском доме».
Самым обычным наказанием для детей были уборка и стирка.
«Ведь здания были огромными, уборщиц не хватало. Так что нам приходилось драить полы, стены и туалеты, а также убирать прилегающую территорию. Дел было много».
Иногда дети должны были наказывать друг друга, что подразумевало физическое насилие.
Не так много свободного времени
Дни в детском доме были тщательно организованы вокруг приемов пищи, уроков и домашних заданий. Помимо этого, у детей было несколько часов свободного времени, но это время обычно посвящалось таким мероприятиям, как хоровое пение или занятия в кружках фотографии и шитья.
«Будни должны были быть насыщенными, а их содержание, конечно, в советском духе, чтобы подготовить нас быть хорошими гражданами».
«Это можно было сделать, совершая разные добрые дела: летом мы ходили к пожилым людям и ветеранам, чтобы помочь им с уходом за их садами и огородами и другими делами. Хотя нам на самом деле не разрешалось выходить за ограду, со справкой о том, что тебе официально поручили какое-то дело, это допускалось».
Мало контактов с окружающим миром
Контакты с миром за пределами детского дома были очень ограничены. Не так много детей встречались с семьей и родственниками.
Но Таня была своего рода исключением, ей периодически разрешалось ездить к маме и бабушке. Ее бабушка тоже регулярно приезжала в детский дом.
Ребенком Таня часто болела, а это значит, что она подолгу лежала в больнице. Это давало ей долгожданный отдых от суровых будней детского дома.
«В детской больнице мамы жили вместе с больными детьми. Я была в одной палате с несколькими мамами. Там я слышала их истории и могла поговорить с ними о жизни. Они рассказывали мне об окружающем мире. Мне и по-прежнему кажется, что обстановка в больнице какая-то уютная».
В больнице она получала то, чего в детском доме детям всегда очень не хватало, — внимание и время, проведенное вместе со взрослыми.
Жизнь за пределами детского дома — не вариант
Несмотря на то, что в детском доме детей воспитывали сурово, и хотелось оттуда сбежать, у Тани все равно остались хорошие воспоминания о времени, проведенном в этом учреждении.
«Было очень здорово, что у нас вообще была крыша над головой, еда и хорошее образование — все, что необходимо. На вид это все было не очень, но это была жизнь. Эта жизнь позволила нам закончить школу и потом идти дальше».
«Возможно, мы стали немного толстокожими, приходилось приспосабливаться, выживать и как-то справляться. Но ведь за пределами школы тогда был настоящий Дикий Запад с насилием и проблемами, и именно из этого мира нас и забрали, это был не лучший вариант для детей».
Она рассказывает, как, уже будучи взрослой, поняла, что такая альтернатива могла значить для нее и многих других детей, если бы они не попали в детский дом.
Во времена Таниного детства ее мама и бабушка много ездили по стране. Долгое время они ремонтировали железные дороги, живя в старом холодном вагоне поезда, который был вечно в пути.
«Детей забирали у родителей не без причины, чаще всего это случалось из-за алкоголя и насилия».
В холодной Сибири детям было очень сложно выжить.
«Случалось, что я сама сидела под вагонами поездов в —44, это невозможно выдерживать».
Связь с Сибирью сохранилась
Когда Тане было 17 лет, она переехала в Ленинград, чтобы учиться и работать. С 1990 года она живет с мужем в Финляндии, сейчас — в Инкоо.
Она долго работала менеджером культурных проектов в театральной индустрии, а также переводчиком.
У нее сохранилась крепкая связь с Сибирью: например, она каждую неделю общается с одной из детдомовских подруг, которая сейчас живет в Екатеринбурге.
Кроме того, она несколько раз ездила в Сибирь и даже навещала свой старый детский дом. За эти годы она также наладила контакт с родственниками, о существовании которых раньше даже не знала.
Следующая поездка в Сибирь станет особенной: Таня планирует взять с собой взрослую дочь, которая никогда раньше там не была, а теперь познакомится с маминым прошлым.
«Мы должны были поехать еще осенью, но не получилось, поэтому мы решили перенести все на лето, этот сезон даже лучше для такой поездки. Хочу показать ей кладбище и все места, где я жила. Это будет ее поездка, я раньше там уже бывала с мужем, но в этот раз мы с дочерью будем гулять там только вдвоем».