Беркли (США, штат Калифорния) — Несколько месяцев назад в Чикаго, куда я приехала на свадьбу, сотрудник одного магазина спросил у меня, что у меня за акцент. Я призналась, что я русская. «А вы заберете нашего президента с собой Россию?» — спросил он меня. Этот его вопрос наглядно продемонстрировал то затруднительное положение, в котором я оказалась: будучи россиянкой, придерживающейся либеральных убеждений и живущей в США, я теперь ассоциируюсь у людей с человеком, чьи ксенофобские, антидемократические взгляды я презираю.
Отношение американцев к России и россиянам всегда сильно зависело от отношений между нашими странами. В эпоху администрации Рейгана Россия была «империей зла», поставщиком ядерного оружия, шпионов и злодеев для голливудских фильмов. Русские отвечали точно таким же образом: на новогодней елке в Кремлевском дворце, на которую я приехала, когда мне было 9 лет, одним из персонажей был агент «загнивающего Запада», прибывший, чтобы украсть подарки у советских детей.
Но всегда существовали противовесы. Какой американский интеллектуал не зачитывался «Братьями Карамазовыми»? Какой советский диссидент не надеялся на то, что его приютит американское правительство — гарант прав человека, достоинства и свободы мысли? Когда мы слушали «Голос Америки» на стареньких радиоприемниках на наших крохотных советских кухнях, узнавая факты, которые наше правительство скрывало от нас, — о войне в Афганистане, диссидентах, которых отправляли на принудительное психиатрическое лечение, о катастрофе в Чернобыле — мы не могли не восхищаться Америкой, видя в ней нравственный противовес. Из всех моих убеждений, опровергнутых реалиями эпохи Дональда Трампа, попрощаться с этим мне было тяжелее всего.
Ничто не указывало на то, что мы движемся в этом направлении. Те пятеро президентов США, которых я помню, — республиканцы и демократы — придерживались некой последовательной политики в отношении России: они поддерживали демократические элементы в российском обществе и отвергали авторитаризм. «Г-н Горбачев, сломайте эту стену!» — потребовал Рональд Рейган в 1987 году, несмотря на свою личную симпатию по отношению к энергичному советскому лидеру.
В том же году мой отчим — отказник — наконец получил разрешение на выезд из Советского Союза. Америка, куда он отправился, не смогла вернуть ему работу, жену и здоровье. Но она дала ему свободу. Он считал, что игра стоила свеч.
Спустя 22 года мы, наследники горбачевской перестройки и фантазий наших отцов-диссидентов, столкнулись с леденящей кровь реальностью американского президента, который призывает не разрушить стену, а построить ее; президента, который отправляет американские войска не для того, чтобы приютить, а для того, чтобы преградить путь голодным и нищим людям; президента, который не разделяет оптимизма Рейгана в отношении России и который так жаждет сделок, чтобы расширить свою бизнес-империю, построив в Москве свои блестящие отели в стиле 1980-х годов, что готов ради этого пойти на преступления.
«Заберите его с собой к себе домой» — я запомню эти слова сотрудника чикагского магазина. Но где теперь мой дом?
В начале 2000-х годов Владимир Путин начал постепенно сворачивать российский эксперимент с демократией. Все, к чему он прикасался, увядало. Экономическая свобода стала прикрытием для беззастенчивой коррупции. Россия перестала быть страной, стремящейся к освобождению. Она превратилась в агрессивную империю. Когда в 2014 году Россия незаконно аннексировала Крым, между Москвой и Вашингтоном произошел новый всплеск напряженности. Мои двоюродные братья и сестры, с которыми мы вместе росли, сейчас практически со мной не разговаривают: «Мы любим тебя, но не ту страну, в которой ты сейчас живешь». Мое решение жить на Западе обернулось для меня ссылкой.
Дональд Трамп не виноват в авторитаризме Путина. Но он несет ответственность за то, что, опираясь на нравственный авторитет Америки, он поддержал лидера России, похвалив манеру руководства Путина и отвергнув обвинения в совершении политических убийств в адрес России. Впервые со времен Второй мировой войны те, кто пытается усмирить авторитаризм России, больше не могут рассчитывать на поддержку Америки — будь то российский оппозиционный лидер Алексей Навальный, которого постоянно отправляют в тюрьму, или альянс НАТО, вынужденный действовать на фоне угроз о выходе со стороны своего самого сильного члена.
Вашингтон финансировал «Голос Америки», благодаря которому моя семья узнавала правду, но сегодня Белый дом распространяет ложь, согласно которой вторжение советских войск в Афганистан становится контртеррористической операцией. Российский ультранационалист и сторонник антиамериканских позиций Дмитрий Рогозин получил от американского правительственного агентства приглашение приехать в США с целью налаживания «сотрудничества». На этой неделе Олег Дерипаска, олигарх и еще один влиятельный представитель путинского окружения, которому в прошлом предъявлялись обвинения в вымогательстве, даче взяток и даже убийстве, добился смягчения санкций в отношении его компаний. А теперь еще появились сообщения о том, что глава Белого дома, возможно, приказал своему адвокату Майклу Коэну (Michael Cohen) солгать Конгрессу о масштабах его бизнеса в России — как известно, кандидат в президенты США пообещал построить Путину пентхаус.
Лидеры Республиканской партии демонстрируют молчаливое согласие — точно так же, как они его демонстрировали в тот момент, когда Трамп заискивал перед Путиным на саммите в Хельсинки, когда он отказывался обнародовать подробности его личных бесед с Путиным или когда недавно стало известно о расследовании ФБР, попытавшемся разобраться, мог ли Трамп действовать по указке России. Когда в Сенате проходило голосование по санкциям против компаний Дерипаски, республиканцы зачем-то обвинили демократов в политизации санкций. Мало кто из американцев и россиян мог предвидеть такой поворот. Рейган, должно быть, перевернулся в своей могиле.
Но несмотря на все это, президентство Трампа создало новые возможности. Спустя день после моего возвращения в Беркли из Чикаго, где сотрудник магазина попытался уговорить меня забрать Трампа с собой, я провела свою первую лекцию, посвященную политике и истории России. И оказалось, что эта тема многим интересна: на лекцию пришли 200 человек. Спустя много лет забвения, граничащего с равнодушием, когда по всей Америке закрывались факультеты, занимающиеся изучением России, американцы внезапно снова заинтересовались страной, которая теперь не кажется им такой уж отличной от их собственной.
Студенты, слушающие курс моих лекций «Как понять Россию», захотели знать все: почему у православных церквей купола имеют форму луковицы? Почему русские любят Путина? Один студент даже спросил меня, могу ли я ему посоветовать, как стать олигархом в России. Другой оказался основателем группы физиков, созданной в 1978 году, чтобы облегчить жизнь ученых диссидентов в Советском Союзе.
Поделившись с американскими студентами тем, что я знаю, и узнав от них то, чего я не знала, я как будто перенеслась в перестроечные годы моей молодости, когда наши страны объединяло стремление понять друг друга и «сломать эту стену». Но, чтобы это произошло за пределами аудитории в Беркли, Америка должна выполнить свое обещание и подарить свободу и справедливость всем, как она подарила их мне и миллионам других иммигрантов.