Десятки тысяч русских нашли прибежище во Франции в 1920-х годах. Их общее число оценивается примерно в 400 000, в том числе 150 000 в парижском регионе. Бежавшие от большевистской революции аристократы, буржуазия, солдаты и художники оказались во Франции, зачастую без гроша в кармане, и были готовы начать новую жизнь, не оставляя мечты однажды вернуться на родину. С ностальгией о потерянном рае непросто жить, даже в Париже…
Этот трогательный документальный фильм содержит массу архивных кадров, объяснений историков и рассказов очевидцев (в том числе Марии Мериль, урожденной княгини Марии-Магдалины Гагариной, и Марины Влади, урожденной Марии Поляковой), а также подробно описывает жизнь изгнанников.
Тяжелая, но захватывающая жизнь
Многих приехавших из России артистов ждала тяжелая, но иногда захватывающая жизнь. Пока Сталин жег иконы, некоторые представители белой эмиграции проявляли новое религиозное рвение в Париже, где православная церковь стала центром социальных связей. Абсолютная бедность для многих и грандиозная бедность для некоторых, как говорится в комментарии?
Красивые аристократки нашли работу в мире высокой моды. Некоторые проститутки называли себя племянницами царя, что было большим шиком для клиентов. Французское кино приняло высококвалифицированных технических специалистов из России. Русский танец, русская песня и музыка остались живы. Так было до кризиса 1929 года, когда «грязные русские», как и большинство эмигрантов во Франции, стали жертвами страшной волны ксенофобии. «В чем русская душа? В возможности поглотить другую!», — с улыбкой объясняет Мария Мериль на аллеях русского кладбища Сент-Женевьев-де-Буа в Эсоне, где покоятся в частности и Серж Лифарь, и Рудольф Нуреев.