Драться, бить и обижать учат в школе
По факту драки на Оболони правоохранители открыли уголовное дело по части 1 статьи 121 УК Украины «Умышленное тяжкое телесное повреждение». Теперь вспылившему родителю грозит до 8 лет лишения свободы.
В деталях конфликта еще предстоит разобраться следствию, ведь родители ученика уверяют, что педагог оскорблял и даже применял физическую силу к их ребенку. В свою очередь, в соцсетях свидетели инцидента уверяют, что неадекватно по отношению к одноклассникам вел себя именно ребенок вспылившего отца, а учитель просто пресек агрессивное поведение школьника. Но как бы там ни было, в Минобразования уже обратились к главе МВД Арсену Авакову с просьбой взять расследование под личный контроль, мол «школа — один из основных фундаментов нашего государства, поэтому ни при каких обстоятельствах мы не можем допустить, чтобы на ее территории… совершались насилие и издевательства», — подчеркнули в Минобразования.
Стоит отметить, что физическое выяснение отношений на Оболони далеко не единственный подобный случай насилия в школах за последнее время. Так, в сентябре прошлого года в фокусе общественного резонанса оказалась школа №94 в Печерском районе столицы. Там ученик 8 класса после плохой оценки за самостоятельную работу бросил в учительницу стулом и нанес ей ножницами несколько ударов в спину.
Также в сентябре 2018 года местные издания Полтавской области писали об избиении учительницы Марины Знахаренко, которая стала жертвой гнева мамы одного из учеников. Тогда учительница оказалась в больнице с сотрясением мозга и вывихом шеи.
Как же защитить педагогов от насилия со стороны учеников и их родителей?
Сила vs право
По словам экспертов, опрошенных «Апострофом», комплекс превентивных мер можно разделить на две категории: технические и правовые.
К техническим инструментам относится введение системы видеонаблюдения в учебных заведениях.
«Я — за видеонаблюдение. Однозначно, — говорит «Апострофу» сопредседатель общественной организации «Батьки SOS» Алена Парфенова. — Во всех конфликтных ситуациях, если есть видео, а еще лучше и аудиозапись, то это бы решило очень много вопросов».
«Это только частичное решение проблемы. Просто конфликты станут физически удаляться от этой тревожной кнопки. Например, в последнем случае на Оболони, родитель вытащил учителя со школы, и на школьном дворе уже произошла потасовка», — пояснила «Апострофу» эксперт по правам детей Людмила Волынец.
Однако технические средства защиты учителей — это борьба со следствием, а не причиной подобных конфликтных ситуаций. По словам экспертов, корень проблемы в правовой стороне вопроса.
«Родители просто не верят, что обращение к администрации школы по факту неправомерных действий в отношении их детей принесет результаты, и неправомерные действия прекратятся. Поэтому такие случаи и происходят по причине полного недоверия родителей к сложившейся системе», — отмечает Алена Парфенова.
«Родители приходят в школу, когда лопается терпение, — добавляет «Апострофу» юрист Роман Бондаренко, который уже не один год занимается школьными конфликтами. — Если бы родители видели правовые результаты от жалоб, заявлений, и виновных наказывали, тогда и вопросов не было бы».
Более того, родительскую агрессию зачастую провоцируют сами педагоги и руководство учебных заведений.
«Сначала учитель уклоняется от урегулирования споров между детьми, и когда конфликт между детьми достигает крайней точки накала, как правило, появляется родитель одного из детей, который начинает «разбираться». К сожалению, на уровне минобразования, позиция, что это плохо и неправильно, в четком варианте не прозвучала. Кроме того, в контактах учитель-родитель, слишком много неправедного: от сбора финансовых средств до влияния социального статуса родителей», — подчеркивает Людмила Волынец.
«Случаи, когда подрались родитель и учитель, происходят приблизительно раз в полгода. А случаев издевательства учителей над детьми — сотни. И эти сотни случаев заканчиваются тем, что их пытаются скрыть, родителей заставляют забирать детей в другие школы, а учителя, в лучшем случае, увольняются по собственному желанию, и идут издеваться над детьми в другие школы», — говорит Роман Бондаренко.
В теории, изменить ситуацию должен новый закон о противодействии буллингу, который вступил в силу совсем недавно — 19 января. Согласно этому закону административную ответственность за буллинг, определяемый законодателем как психологическое, физическое, экономическое и даже сексуальное насилие, несут абсолютно все участники образовательного процесса, в том числе и родители учеников. Таким образом, кроме Уголовного кодекса, учителя находятся под защитой еще и нового закона.
«Поэтому все истерики учителей, что их нужно срочно защищать, что у них нет прав, —это просто правовая безграмотность, — уверяет Алена Парфенова. — Учителя, что, не граждане Украины, и законодательство их не защищает? Они точно так же владеют всеми способами защиты гражданских прав, начиная от обращений к вышестоящему руководству до защиты своих прав в судах».
Но другое дело, что новый закон заработал совсем недавно, да и с его принятием депутаты запоздали лет на пять.
«Законы о противодействии домашнему насилию, буллинге просто рефлексивно отреагировали на рост насилия в обществе, — поясняет Волынец. — К сожалению, нынешний этап нашей общественной жизни очень часто демонстрирует, что позиция права проигрывает перед позицией силы. Мы это видим в новостях, парламенте, ток-шоу… И молодым родителям ребенка гораздо проще научиться побеждать силой, получив миллион общественных примеров этому, чем найти пример, как кто-то добился защиты прав в судах».
Однако, даже если правовые механизмы защиты всех участников образовательного процесса будут работать как часы, по мнению экспертов, это не решит до конца всех проблем в школах.
«Закон об образовании выписывает школу как абсолютно изолированную вертикаль. Школы никаким образом не связаны с органами опеки и попечительства. Нет взаимодействия, когда школа, не справляясь с ребенком, или не имея возможности найти адекватный способ реагирования, обращается к местным органам власти, чтобы мобилизировать социальные службы для помощи ребенку», — резюмировала Людмила Волынец.