При сопоставлении политики Турции и России в Сирии наряду с некоторыми различиями можно наблюдать также и ряд сходств. В то время как с точки зрения целей двух стран относительно окончательного вида власти в Сирии, борьбы с террористическими организациями и методов вмешательства в гражданскую войну речь идет о серьезных расхождениях, по таким вопросам как защита территориальной целостности Сирии и процесс урегулирования, страны преследуют похожую политику.
Если рассматривать цели двух стран в Сирии, то основная цель России — сохранить и расширить свое военное присутствие в этой стране, а Турция сосредоточена на том, чтобы препятствовать использованию террористическими организациями территорий Сирии в качестве базы против нее. У Турции есть и другие цели, такие как поддержка борьбы сирийского народа за свободу против администрации Баас и обретение оппозицией права голоса в том порядке, который будет создан после войны. Но особенно после шагов Рабочей партии Курдистана (РПК) / Партии «Демократический союз» (PYD) по созданию пояса террора на севере Сирии (в том числе при поддержке США) Анкара обратилась к такой политике в Сирии, которая в большей степени выводит на передний план борьбу с терроризмом.
Разные подходы в вопросе террористической организации РПК/PYD
Рассмотрим взгляды двух стран на основные вопросы, связанные с сирийской проблемой, и начнем с их подходов к РПК/PYD. Прежде всего, следует отметить, что политика России в отношении РПК/PYD полна серьезных дилемм. Очевидно, Москва, которая воздерживается от того, чтобы квалифицировать РПК как террористическую организацию и в этой связи постоянно оставляет двери открытыми перед PYD/YPG (Отрядами народной самообороны), с другой стороны, время от времени предпринимает шаги в угоду Турции, дабы не подвергать риску развитие двусторонних отношений с Анкарой и сохранить прогресс, достигнутый с Турцией в рамках астанинского и сочинского процессов. Можно сказать, что эта политика России сформировалась не в последнюю очередь под влиянием беспокойства, которое вызывает в Москве тот факт, что в Сирии эта организация предпочитает сотрудничать главным образом с вашингтонской администрацией.
Пример такой двойственной политики Москвы — ее позиция в отношении операции «Оливковая ветвь». Россия, увидевшая решимость Турции в борьбе с РПК/PYD и не пожелавшая чрезмерного напряжения в отношениях с Анкарой в этом вопросе, дала зеленый свет операции, но после того как Турция взяла под контроль Африн, выступила против операции в Тель-Рифате. Таким образом, Россия рассчитывала, с одной стороны, сохранить свой контроль над военным аэродромом Минниг в регионе, с другой — завоевать симпатии PYD, которая была недовольна операцией Турции в Африне.
С точки зрения развития турецко-российских отношений крайне важно, чтобы Россия ни на одной стадии сирийской проблемы не рассматривала РПК/PYD в качестве своего партнера по урегулированию. Если вспомнить, что в основе проблем в отношениях Анкары с Вашингтоном в последнее время лежит политика США относительно таких террористических организаций, как РПК/PYD, то внимание Москвы к чувствительным для Анкары вопросам в борьбе с терроризмом выступает как основное условие благоприятных отношений между Россией и Турцией. Аданский протокол, поднятый на повестке дня Россией в последнее время, возможно, указывает на одно важное открытие с точки зрения политики Москвы в отношении РПК/PYD по сирийскому вопросу. Аданский протокол был подписан в результате давления, которое Турция оказывала на Сирию с целью прекращения поддержки терроризма РПК, и дамасская администрация перед лицом этого давления отказалась от поддержки террористов. Учитывая это, напоминание Москвы об Аданском протоколе можно воспринимать как обещание России не позволить РПК укрываться на территории Сирии. Такое прочтение подразумевает, что Россия рассматривает РПК/PYD как опасную организацию, что соответствует опасениям Турции, и она будет сотрудничать с Анкарой в вопросе изгнания этой организации из Сирии.
Хорошо, но насколько реалистично полагать, что Россия действительно прояснила свою политику по РПК/PYD, что она будет бороться за то, чтобы эта организация не укрывалась на территории Сирии, и подтолкнет дамасское правительство к действиям в этом направлении? Сможет ли Турция, поддержав Аданский протокол, положить конец военному присутствию РПК/PYD на территории Сирии, полагаясь на обещания Москвы и Дамаска в этом вопросе и отказавшись от проведения операции в отношении объектов этой организации в Сирии?
Подходы в вопросе присутствия США в Сирии
В политике Турции и России относительно военного присутствия США в Сирии тоже есть похожие и отличающиеся моменты. Турция, которая в начале гражданской войны в Сирии считала США одним из своих важных партнеров, в дальнейшем увидела, что Вашингтон сосредоточен на поддержке РПК/PYD, а не сирийской оппозиции, после чего была вынуждена отдалиться от США. По мере того как эта дистанция увеличивалась, подход Анкары к сирийской политике Вашингтона постепенно начинал обретать сходства с позицией Москвы. На данном этапе и Турция, и Москва выступают против политики США на севере Сирии. Обе страны считают угрозой создание РПК/PYD (при поддержке Вашингтона) автономной администрации в регионе, простирающемся от востока от Евфрата до юга Дейр-эз-Зора. В то время как Турция воспринимает это в качестве серьезной угрозы собственной безопасности, для России важно, чтобы этот регион, в котором находятся нефтяные месторождения, контролировала дамасская администрация.
Однако в вопросе ракетных ударов США под руководством Трампа по подконтрольным силам Асада районам под предлогом применения химического оружия было видно, что Анкара и Москва расходятся во мнениях. В то время как Турция, называющая Асада «диктатором, убивающим собственный народ», поддержала эти атаки, Россия решительно выступила против них. Военное присутствие и действия США на западе и юге Сирии были положительно восприняты Турцией, посчитавшей это элементом, уравновешивающим блок Россия — Асад — Иран, но в Москве, естественно, вызвали беспокойство.
Подходы в вопросе напряженности Иран — Израиль
Если говорить о подходах Турции и России к борьбе за влияние, которая идет между Ираном и Израилем в Сирии, то здесь также можно видеть сходства и различия в позициях Москвы и Анкары. Хотя обе страны не желают, чтобы Израиль имел влияние на территории Сирии, можно сказать, что политика Израиля в направлении ограничения влияния Ирана и «Хезболлы» в Сирии имела положительные последствия с точки зрения Турции. Главная причина этого — враждебная политика Ирана и «Хезболлы» в отношении поддерживаемых Турцией сил оппозиции. Однако с точки зрения России то, что Израиль берет на прицел Иран и «Хезболлу», с одной стороны, кажется положительным для Москвы моментом, так как это ограничивает влияние Тегерана на Дамаск. Но, с другой стороны, то, что Иран, ее важнейший союзник в Сирии (а вместе с ним и силы Асада), постоянно подвергается атакам со стороны Израиля (союзника США) при нарушении контролируемого Россией воздушного пространства, представляет собой важную проблему с точки зрения престижа Москвы.
Кто будет управлять Сирией?
Вопрос, по которому Турция и Россия больше всего расходятся в Сирии, связан с ролью правительства Асада и оппозиции в будущем страны. В то время как Анкара, отказываясь признавать Асада в качестве легитимного лидера, требует, чтобы в стране действовала демократическая конституция, при которой оппозиция будет обладать правом голоса в процессе управления страной, московская администрация желает признания Асада в качестве легитимного лидера Сирии и хочет, чтобы вся вооруженная оппозиция сложила оружие и искала пути участия во власти путем выборов. Здесь особенно важно, насколько в Сирии под управлением Асада возможно проведение демократических выборов, которые позволят оппозиции участвовать во власти и быть услышанной. Если посмотреть на Сирию до гражданской войны, то мы наглядно увидим, что семья Асадов, которая находится у власти с 1970-х годов, не допустит создания такой демократической администрации.
Насколько администрация Баас, если ей удастся сохранить свою власть, позволит провести демократические выборы сейчас, после кровавой гражданской войны? В процессе создания конституции, к которому пришли в результате долгих переговоров в рамках астанинского и сочинского процессов, идет поиск ответа именно на этот непростой вопрос. Турция, не желая оставлять на милость Асада Свободную сирийскую армию, которую она поддерживала в ходе гражданской войны в Сирии и с которой провела операции «Щит Евфрата» и «Оливковая ветвь», особенно в процессе подготовки конституции работает над созданием системы, способной обеспечить сирийской оппозиции гарантии против администрации Асада. Россия же ведет политику, сосредоточенную на восстановлении власти союзной ей администрации Баас на всей территории Сирии.
Наконец, при сравнении политики Турции и России в Сирии с точки зрения военных методов тоже наблюдаются большие различия. Известно, что Россия, проводя массированные атаки, применяет в Сирии (так же, как в Чечне) тактику «прореживания гражданского населения». Основная критика в адрес России и применяющего похожую тактику режима Асада связана именно с гибелью мирного населения, которую влечет за собой применение этого метода, нацеленного на то, чтобы сломить сопротивление вооруженных оппозиционных сил, заставив с помощью интенсивных бомбежек городов с воздуха мирных жителей покинуть эти территории. В отличие от этой нарушающей права человека и военное право тактики России Турция в своих военных операциях на территории Сирии преследовала политику, которая основывалась на предотвращении жертв среди гражданского населения ценой продолжительного проведения этих операций.