Есть такой регион, с которым Польша соседствует, мало отдавая себе в этом отчет хотя бы потому, что его связывает с нами мало транспортных маршрутов. Это украинское Закарпатье. Деревню Волосате, лежащую с польской стороны Карпат, разделяет с закарпатским селом Ставное полтора десятка километров, но добираться из первой точки во вторую приходится кружным путем, тратя на дорогу больше трех часов.
Закарпатье (когда-то часть Венгрии, потом Чехословакии, а теперь Украины) — несколько заброшенный, но очень важный регион: там аккумулируются эффекты одновременного «вставания с колен» нескольких коленопреклоненных: Украины, России, Венгрии, а также местных русинских элит.
Проблема последних состоит в том, что им некого представлять, ведь русинское самосознание в Закарпатье размылось раньше, чем успело окончательно сформироваться. Однако в эпоху возвращения к национальным дискурсам предпринимаются попытки воскресить и его. Эту тему использует в первую очередь Москва, делая ее элементом своей антизападной гибридной войны. В свою очередь, Венгрия, работает локтями на Среднедунайской низменности, стараясь приблизиться к своим давним границам. Также проявляет активность Украина, которая (пока безуспешно) пытается сформулировать свою геополитическую идею. Присутствует здесь и Польша, на удивление часто выступая в роли полезного идиота всех вышеперечисленных.
В национальном плане ситуация в регионе испокон веков выглядит запутанно, так что вставать с колен одновременно никак не получается. На юге живут венгры, но чем дальше на восток, тем больше они перемешиваются с румынами и местным славянским населением, то есть, по версии русинов, с русинами, а по версии украинцев, с украинцами. Эти люди говорят преимущественно на русском, хотя все чаще (в особенности молодежь) начинают пользоваться украинским.
Русские и их потомки, которых здесь много, поскольку в советские времена в Закарпатье развивать регион отправляли русскоязычную техническую интеллигенцию, общаются на своем языке. Они здесь остались, и нетрудно понять, почему: места красивые, гористые и «европейские»: оставшиеся от венгров очаровательные городки и замки, следы чехословацкого модернизма, культура кафе, виноградники на холмах. Что еще нужно? Местные русские, впрочем, тоже встают с колен: Закарпатье традиционно выступает самым пророссийским регионом Украины.
«Я считаю себя украинцем, — говорит один из закарпатских писателей, — но это самосознание, которое я выбрал сам. Я мог бы точно так же избрать другое, например, местное, русинское, если бы, конечно, считал русинов самостоятельной этнической общностью. Я, однако, их таковой не считаю».
Это давняя проблема людей, называющих себя русинами: украинцы считают их самосознание региональной версией украинского. В Львове, например, стоит памятник польскому лемку Никифору Крыницкому (Nikifor Krynicki), названному «украинским художником». Национальное самосознание, как известно, дело тонкое, а когда все встают с колен, недалеко и до конфликта.
«Некоторое время назад тема русинов активно педалировалась, — рассказывает украинский журналист из Закарпатья Дмитрий Тужанский. — Это было на руку России, которой, как известно выгоден хаос на Украине. Однако людей, заявляющих не о своей „локальной", а именно о русинской идентичности на Украине мало. Это, скорее, политическая тема».
Русины чувствуют себя лучше за пределами Украины: в Польше, Словакии, Сербии или в Румынии. «Нашу самобытность признают все, кроме украинцев, — говорит один из польских русинов. — Они нас притесняют, поэтому вполне объяснимо, почему те, кто еще там живет, начинают смотреть с надеждой на Москву. В результате русины есть везде, только не на своей исторической родине, Карпатской Руси. Скоро от нас не останется там и следа».
Русинов в Закарпатье, возможно, не так много, зато в организациях, которые представляют их интересы, недостатка нет. Одни, как структура, которую возглавляет Николай Бобинец, занимают проукраинскую позицию. Другие критикуют притесняющее их украинское государство и поэтому их подозревают в симпатиях к Москве. «Ты пишешь о занимающихся троллингом российских СМИ, и это очень правильно, но ты не замечаешь украинского троллинга. Почитай, как украинцы отзываются о русинах!» — обратился ко мне однажды в Фейсбуке руководитель одной из таких организаций
В число самых влиятельных русинских активистов в Ужгороде входит православный священник Дмитрий Сидор, который открыто занимает сторону России. На службах он расхваливает философию «вставания с колен русского мира», которая, в принципе, очень напоминает дискурс украинских, венгерских или словацких националистов, отличаясь от него (как мы видим на примерах из собственной страны) лишь направлением, на котором те или иные силы ищут поддержки.
Русины, которых в стратегическом плане поддерживают Венгрия и Польша (старающаяся помешать попыткам восточнославянских меньшинств объединиться на ее территории и давно помогающая, например, антиукраинским лемковским организациям), часто разворачиваются в сторону России. В ней они видят православную защитницу их интересов от угнетателей-соседей. Дмитрий Сидор представляет именно эту группу. Он также выступает с резкой критикой перехода православных общин под юрисдикцию Киевского патриархата.
В первый раз я услышал о Сидоре в 2008 году, когда на съезде русинов он заявил, что Закарпатье готово объявить независимость. Все это было пустым сотрясанием воздуха, потому что в Ужгороде не наблюдалось ни национально-освободительных настроений, ни даже особенно большого количества русинов. Украинская пресса писала, что Сидора спонсирует Москва, и его действия способствовали возникновению таких подозрений.
При нашей встрече, он заявил мне, что Закарпатская Русь скоро пробудится, и тогда у ЕС не останется выбора: ему придется признать обоснованным ее стремление к независимости и принять ее в свои ряды. Когда я, опешив, заикнулся, что так это не работает, Сидор пожал плечами. Значит, придется обратиться к Москве, констатировал он.
Такая постановка вопроса в тот момент производила сильное впечатление. Ее можно было бы игнорировать, сочтя бредом сумасшедшего, если бы Сидор не был главой локальной Православной церкви и одним из основных русинских активистов. Уже тогда он показывал мне вызовы на допрос в украинскую прокуратуру. Несколькими годами позже суд дал ему условный срок за «деятельность, направленную на нарушение территориальной целостности Украины».
После приговора Сидор стал вести себя тише на родине, но начал появляться в Польше. Он был замечен в православных храмах в селе Бартне и городе Горлице, а также на встречах, которые устраивает лемковская «Русская бурса» (организация, получающая дотации от польского министерства внутренних дел).
«Это — принцип „разделяй и властвуй" в действии, — говорит активистка одной из проукраинских организацией русинов в Польше. — Ведь именно поляки еще до войны придумали лемков, чтобы раздробить украинцев на их собственной территории. Тем же самым занимаются сейчас россияне». Если бы эти слова услышали русины, поддерживающие «Русскую бурсу», решительно отмежевывающуюся от всего украинского, они бы страшно возмутились и заявили, что никто лемков не придумывал, они появились сами и жили в Карпатах испокон веков. «В первую очередь, никто не спрашивал лемков, хотят ли они быть украинцами», — подчеркивает руководитель «Русской бурсы» Дамиан Трохановский (Damian Trochanowski). Он сам от «русского мира» открещивается, но признает, что Сидор у них «пожалуй, один раз» бывал. (На самом деле он приезжал чаще, о чем свидетельствуют фотографии 2016 и 2017 годов с мероприятий «Бурсы», посвященных годовщине проведения Операции «Висла».)
«Да, мы получаем государственное финансирование, — говорит Трохановский, — так что наши мероприятия открыты для всех. Сидор спросил, может ли он приехать, я ответил, что разумеется. Бывая на Украине я, конечно, с ним встречаюсь. Но ни я, ни „Русская бурса", ни наша радиостанция лем.фм не пропагандируют идею „русского мира"». Трохановский подчеркивает, что Сидор приезжал в качестве гостя и не выступал с речами или заявлениями.
Эти визиты остались практически незамеченными, но о них, например, писал проукраинский портал «Наше слово». Некоторые украинские и проукраинские активисты, недолюбливающие «антиукраинских» лемков, пытались заявить об этом факте в компетентные органы, но чем это закончилось, неизвестно. Сам Трохановский утверждает, что ни из польской разведки, ни из контрразведки по поводу Сидора с ним никто не связывался.
Руководитель «Бурсы», как и Сидор, не питает симпатий к украинскому государству, поскольку, как он говорит, «это единственная страна в мире, не считающая русин самостоятельным народом». Действующих руководителей Украины он называет путчистами, делая оговорку, что позволяет себе использовать такое резкое выражение только из-за отмены закона о региональных языках. Сам Трохановский на Украину не ездит, опасаясь за «жизнь и здоровье». Как он рассказывает, на границе его однажды пугали судом за «подрыв территориальной целостности украинского государства» только потому, что он вез с собой русинские книги, изданные в Польше и в Словакии.
В Украине он разочаровался. «Раньше я „болел" за украинцев, поддерживая их стремление сблизиться с Европой, но до нее им еще далеко, Украина — не демократическая страна, — объясняет Трохановский. — Но „русский мир" мы не поддерживаем, хотя нас в этом и обвиняют. Убедитесь сами: загляните на сайт нашей радиостанции. Кстати, отец Сидор уже давно отошел от политики, он сосредоточился на религиозной деятельности». Другого мнения придерживается украинка из Ужгорода, знающая священника: «Достаточно придти на службу, которую ведет Сидор. Это сплошное прославление „русского мира"».
В самом Закарпатье считают, что отец Сидор постепенно уходит в тень, а русинская тема звучит все реже. Сейчас россияне сосредоточили свое внимание на другом меньшинстве: венграх. Унизительный Трианонский договор лишил их большой центральноевропейской державы, и сейчас они лелеют надежды на восстановление своих влияний хотя бы в какой-нибудь части давней империи. Как говорит венгерский журналист Янош Секи (János Széky), любой венгерский политик, которому удастся даже в самой минимальной степени сгладить последствия Трианонского договора, станет на родине героем.
Когда после майдана государство несколько окрепло, оно занялось «украинизацией», которая развернулась в том числе в Закарпатской области. Венграм (и русинам) это не понравилось, но украинцы объясняли, что им нужно каким-то образом сплотить страну. «Наши меньшинства, в том числе венгерское, это для нас не проблема, а вызов! Они обогащают нас в культурном плане», — по-фукуямовски расписывает Виктор — состоятельный ужгородский юрист, в семье которого культивируют украинское самосознание (его часто выбирают прогрессивные, настроенные проевропейски люди).
Жена Виктора демонстрирует традиционные локальные макаронные изделия, которые она покупает только у венгров, поскольку, по ее словам, только те делают их качественно. Одним словом: хорошо, что у нас живут венгры, иначе у нас бы не было макарон. «Ну а если эти люди не чувствуют никакой связи с государством, возникает проблема», — добавляет юрист. «Кроме того, они голосуют так, как выгодно Москве, — добавляет его жена. — Они не интересуются украинскими делами, им можно внушить что угодно. С некоторыми венграми даже не поговоришь ни на одном человеческом языке: ни на украинском, ни на русском, ни на местном».
Любопытно, что закарпатские венгры даже не стараются опровергать такие обвинения. «Люди не видят для себя будущего на Украине, и в этом нет ничего удивительного. Это государство едва функционирует, дороги находятся в ужасном состоянии, больницы в еще более плачевном состоянии, защиты законных прав никакой. Венгры часто просто получают венгерские паспорта и уезжают», — объясняет юрист и журналист из Берегово Тунде Тот. «В Венгрию?» — уточняю я. «Одни в Венгрию, другие в Великобританию или Германию. Венгрия — это уже другой мир. Кстати, она помогает Закарпатью: ремонтирует поликлиники, школы. Недавно появилась венгерская программа помощи местному малому бизнесу, крестьянам. За дотациями могут обращаться все, не только венгры, нужно только хотя бы немного знать венгерский», — рассказывает моя собеседница.
Те, кто им не владеет, ходят на курсы в консульство. Свою связь с Венгрией можно обнаружить в любой момент: в таком пестром по национальному составу регионе, у многих среди ближних или дальних родственников найдутся люди с венгерскими корнями. Таким образом Венгрия борется в Закарпатье за власть над душами с Украиной. Украинцы обращают внимание на неблаговидные намерения, которые стоят за действиями Будапешта, и говорят о направленной против Украины «совместной операции Орбана с Путиным». Одновременно они признают, что если бы власти не только укрепляли военный потенциал региона, но и занимались хотя бы ремонтом дорог, было бы уже неплохо.
В столкновении с Венгрией Украина проигрывает. Киев некоторое время назад выслал из Берегово консула за то, что его учреждение раздавало украинским венграм паспорта, занималось провенгерской агитацией и призывало скрывать от украинских властей факт наличия второго гражданства. Кроме того, украинцев раздражает, что венгры без спроса приходят со своей помощью в чужую страну. «Пусть тогда они начнут действовать сами», — пожимает плечами Тунде Тот.
Пока действовать начали, к сожалению, поляки. В Ужгороде на набережной реки Уж до сих пор зияют пустыми глазницами окна венгерского культурного центра, который подожгли польские националисты. Как выяснилось, они действовали с подачи активиста партии «Альтернатива для Германии», которого обвиняют в пророссийской деятельности. Обострение отношений между Будапештом и Киевом в ситуации, когда многие критикуют украинские порядки в Закарпатье и хвалят политику Венгрии, выгодно Москве.
Польша не понимает, что подключаясь к охватившему всю Центральную Европу процессу «вставания с колен» и поддерживая пророссийскую политику Будапешта в борьбе с «европейской диктатурой», она помогает России. Не реагируя на визиты промосковского представителя русинов в организацию, которая получает дотации из государственного бюджета, Варшава демонстрирует, что она не готова к участию в такой серьезной игре. Это заставляет задуматься, понимает ли она вообще, что делает, и осознает ли, что происходит. Следует также добавить, что нынешнее правительство не только терпит существование набирающих силу в Польше ультраправых сил, но и снабжает их идеологическим топливом, а именно представители этих движений наивно позволяют использовать себя россиянам и действующим от их имени врагам европейского единства.