«У нас есть поговорка, что только у нас в Приднестровье из каждого окна видна заграница», — говорит учительница Ирина. «Если, правда, Молдавию считать заграницей», — улыбается она. Непризнанная Приднестровская Молдавская Республика существует уже 18 лет, и хотя мир относит ее к Молдавии, сама она отказывается подчиняться Кишиневу. У Приднестровья есть свои органы власти, своя валюта и армия. Там говорят на русском, а местное правительство ориентируется на Москву.
По дороге к месту, где мы встретились с Ириной и ее супругом, мне пришлось проехать через «пограничный переезд» и коротко побеседовать со строгого вида сотрудниками спецслужбы, известной как МГБ, которую местные жители больше чем уважают. «Просто беседы с вами достаточно, чтобы нас вызывали на допрос», — вздыхает Ирина и как будто невзначай поглядывает на стену, боясь прослушки.
В советские времена советские лидеры интенсивно индустриализировали регион между Украиной и рекой Днестром и зазывали туда в основном русскоязычных работников. Когда Советский Союз распался, Приднестровье отказалось становиться частью Молдавии. Это привело к вооруженному конфликту, в котором на сторону сепаратистов фактически встала Москва, прислав свой военный контингент. Его называли «миротворческими силами». Он остается в Приднестровье до сих пор и по сути сохраняет и анклав, и конфликт.
В бизнесе тут доминирует фирма «Шерифф», которая официально принадлежит двум бизнесменам, но структура ее до конца не ясна. «Попробуйте тут начать свое дело: придется обежать массу разных учреждений, а когда вы наконец начнете, вас задушат. Многие из тех, кто попытался что-то сделать, сдались и уехали», — говорит Ирина.
Сначала предпринимались попытки сохранить советское планирование, но потом приднестровская экономика перешла на рыночные принципы. Они благоприятны для гигантов, а не для мелких предпринимателей. Вместе с другими факторами, такими как низкие зарплаты (в пересчете около 9 — 15 тысяч рублей — прим. ред.), это заставляет людей уезжать. Отток населения трудоспособного возраста, достигающий уже 15%, сегодня, по-видимому, является самой серьезной проблемой Приднестровья.
За все платят в Москве
«Когда на рубеже тысячелетий я поступала в школу, там была тысяча учеников, а через десять лет — всего 400», — говорит Ирина. Я верю ее словам, глядя на улицы приднестровской столицы Тирасполя. На главной площади с двухполосным проездом пусто, а основная часть пешеходов — пенсионеры. Из-за низких цен на газ и жилье (трехкомнатную квартиру можно приобрести в пересчете за 900 тысяч рублей — прим. ред.) в Тирасполь переезжают и пенсионеры из Центральной Молдавии.
Согласно официальным данным, в стране с 470 тысячами жителей 110 тысяч пенсионеров, но на самом деле ситуация может быть еще более печальная. У Приднестровья есть своя армия, полиция, учителя, здравоохранение… Тогда встает вопрос, за счет кого все это существует? Долги маленькой сепаратистской республики перед Москвой достигают нескольких миллиардов долларов, но вернуть их никто не требует. «Приднестровье не платит России за газ, но попробуйте не заплатить как потребитель», — говорит Александр, отмечая, что именно деньги, получаемые за потребление газа в Тирасполе, помогают сбалансировать бюджет и собственную валюту — приднестровский рубль. Само существование сепаратистского анклава для Москвы очень выгодно.
С грузом в виде Приднестровья Кишиневу намного труднее идти по пути в Европейский Союз и НАТО. Кроме того, можно проводить разного рода операции, дестабилизирующие Молдавию. Одной из таких операций, вероятно, был организованный вывоз жителей Приднестровья на избирательные участки в Молдавию во время недавних выборов. «За голос они получали 400 леев, и должны были голосовать кто за социалистов, а кто за демократов», — говорит Александр.
Объяснения два: либо кто-то хотел добиться широкой коалиции, либо была предпринята попытка признать выборы из-за фальсификаций недействительными.