Мария Карпова из Светлодарска стояла перед избирательным участком уже без пятнадцати восемь по местному времени. Под утро ее разбудила канонада. Как обычно. Из 39 кандидатов она выбрала того, кто обещает мир и повышение пенсий. По пути в свою панельную квартиру, из окон которой видны позиции украинской армии, она зашла в магазин и купила молоко за 30 и кефир за 31 гривну. Так она потратила весомую часть своего месячного бюджета. «Но ведь праздник: первые выборы с начала войны», — объясняет она свою воскресную вольность.
Кто на велосипеде, как мэр Киева, бывший боксер Виталий Кличко, а кто на танке, как некоторые военнослужащие, которые служат на восточном фронте, но чаще всего пешком украинцы отправились на избирательные участки. Во второй раз после революции на Евромайдане, которая в 2014 году вознесла на вершину государственной власти Петра Порошенко, в стране выбирают президента.
Выбирают из 39 кандидатов: старых известных лиц и абсолютных новичков. В некоторых селах и городах люди идут к урнам впервые за пять лет. Так, например, в городе Светлодарске впервые удалось провести выборы с начала конфликта на Донбассе, где сражаются украинские вооруженные силы и пророссийские сепаратисты, пользующиеся мощной поддержкой Москвы. Взрывы и стрельба слышны практически постоянно, но до жилых кварталов осколки, ракеты и гранаты долетают уже редко.
«17 мая 2018 года. Это случилось в девять часов десять минут». Девятилетний Максим рассказывает о случившемся с его родной школой в городе Светлодарске, где он родился. Несмотря на то, что он с матерью оказался на линии фронта, он по-прежнему тут живет. Отец растворился в потоке жизни еще до войны. Как Максим объясняет мне шепотом, «мама была рада, ведь он пил каждый день, и что из меня тогда получилось бы».
«Мы были в школе, а где нам еще быть? Но я в тот день забыл дома телефон. Все дети звонили родителям. Некоторые плакали и хотели, чтобы за ними побыстрее приехали. А у меня не было телефона. Учительница отпустила школьников домой, а я остался сидеть еще до вечера. Потом учительница позвонила маме. И я испугался, что она будет за меня бояться… Все окна разбились. У кого-то заложило уши, но у меня нет».
Максим был единственным из 400 детей, кто в тот день находился в классах 11-й светлодарской школы. Ранен был только один мирный житель на улице, а осколки артиллерийского снаряда, который тут оставил большую яму, изрешетили одиноко стоящие неподалеку жигули.
Школу спасли могучие деревья, которые приняли на себя основной удар. На протяжении нескольких дней ребята учились дома самостоятельно, а потом фатализм жителей прифронтовых городов взял верх, и родители сказали себе: «Чему быть, того не миновать».
В воскресенье в ту же школу, в которую в прошлом году расстреляли из орудия (мнения о том, кто это сделал, разнятся: большинство жителей города уверены, что это были украинские солдаты, а несколько местных интеллектуалов склонны считать, что это была провокация сепаратистов), пришли избиратели, минуя яму в земле от снаряда. «Не скажу», — испуганно отвечает женщина с золотыми зубами, когда я ее спрашиваю, за кого она голосовала.
Но потом она рассмеялась, как девочка-подросток, и с заговорщицким видом указала на стену, обклеенную бумажными «простынями» с биографией кандидатов. Ее палец указывал на фамилию Бойко. Тут, на востоке, он однозначный фаворит. Почему? Причины просты. Он родился недалеко отсюда в городе Рубежное Луганской области. Так что тут он «свой». Это первая причина, ведь на Украине традиционно все президенты протежировали те регионы, откуда были родом, где жили их кланы, кумовья и олигархи. Донбасс пережил свой расцвет при президенте Викторе Януковиче, свергнутом пять лет назад. Родом он был из Донецка, и там его поддерживали даже бандиты и члены преступного мира, ярким представителем которого он был сам.
За Бойко голосовал и Виктор. Он работает, как и большинство местных мужчин, на местной электростанции. Она загадочно довлеет над городом и является его лучшей защитой. Она — щит, за которым Светлодарск перенес военные годы с относительно небольшими, по сравнению с другими населенными пунктами, потерями. Электростанция также дала городку имя — «даритель света», Светлодарск.
«Мы все тут голосуем за Бойко, — рассказал мне Виктор. За первого ребенка этот кандидат обещает сто тысяч гривен, за второго — 200 тысяч, а за третьего — больше 400 тысяч».
Я спросила, известно ли, откуда Бойко собирается брать средства на такие социальные расходы. «Достаточно перестать красть и стрелять», — ответил Виктор. В его представлениях все в Киеве олигархи и воры, на востоке все бандеровцы, а большинство европейцев — гомосексуалисты.
«Бойко не хочет, чтобы мы были частью России. Неважно, какой мы национальности. Это националисты бандеровцы все время мелят только: „Украинцы, украинцы…" Мы тоже украинцы, ну и что? Бойко хочет, чтобы было, как раньше. Как при Януковиче, когда мы дружили со всеми: и с Европой, и с Москвой», — так Виктор изложил мнение, которого придерживается большинство жителей Донбасса вне зависимости от национальности. Так же считает и Мария Карпова, которая получает пенсию в размере 1812 гривен. Продукты здесь, близ фронта, намного дороже, чем там, где снабжение не зависит от интенсивности обстрелов из тяжелого вооружения.
«Каждый работяга, как Прометей», — написано на транспаранте, который висит прямо над головами членов избирательной комиссии. Дом культуры не оставляет сомнений, кто в городе главный — электростанция. Если бы ее не было, Светлодарск постигла бы участь окрестных селений. Они разрушены обстрелами, пусты и разграблены.
Перед войной на электростанции работало три с половиной тысячи человек. Сегодня ее обслуживает около двух тысяч местных жителей. «Не будь ее, — Виктор указывает на возвышающиеся трубы, — нас разнесли бы на куски. Но наша принцесса дает электричество и тем (он махнул рукой в направлении русских позиций), и тем (он указал на Дебальцево)».
«Чаще обстреливают украинцы, а „дээнеровцы" мало». Он имеет в виду боевиков, воюющих за независимость так называемой Донецкой Народной Республики. По его словам, это простые парни, которые просто не хотели кормить высокомерный и ленивый Киев. «Какое там отторжение, какая там независимость — мы этого и не требовали. Мы просто хотели на референдуме заявить, что будем управлять сами и деньги тоже будем распределять сами. А флаг и герб пусть остается украинским», — суммировал Виктор требования сепаратистов.
В Светлодарске царит советская атмосфера строительства. Там нет ни одного исторического памятника и ни души, кроме стахановской (на кладбище никто не лежит дольше 50 лет). Город возник как жилой район для рабочих, которые в 1967 году начали строить электростанцию. Ни у кого нет тут корней и мест, связанных с детством родителей и бабушек или дедушек.
На некоторые избирательные участки в соседние села, кроме бюллетеней, урн и праздничного оформления, привезли еще и мешки с песком. Все окна на всякий случай залеплены изолентой. К президентским выборам тут практически полностью готовы с пятницы. Если в Киеве ничто не говорит о том, что в стране идет война, и атмосфера выборов буквально праздничная, то в Светлодарске мало кто верит, что что-то изменится, если во главе страны не будет стоять человек, способный примириться с Путиным.
«За дружбу. За нового президента, за счастливую руку на выборах», — кричит Любовь Федорова. Она воспитательница в местном детском саду. Дома с мужем они гонят самогонку, а потом пьют с друзьями каждые выходные на набережной местного водохранилища. «Всегда есть повод отметить. Завтра у нас выборы, а на следующей неделе будет что-нибудь еще. А что нам тут еще делать? Нет ни кино, ни театра. Ничего! Даже нормального ресторана или кафе. Дальше дороги нет: там солдаты, а в Донецк нам не попасть. До Киева добираться долго: целый день на поезде до Славянска, а потом еще целую ночь поездом. На это у нас и денег нет. Мы тут в тупике», — на удивление, при этих словах она смеется. Наверное, это от самогонки.
Они отметили выборы и собирают домой оставшуюся колбасу и соленые огурцы. «Шоколад не „Рошен" (фирма президента Порошенко — прим. авт.). Это российский, хороший… Нет, нет, мы не хотим быть частью России, но мы хотим туда без проблем ездить; у нас там родственники, друзья, а теперь они все — за линией фронта».
Никакой аварийной службы, готовой прийти на помощь, тут нет и в помине. И если неработающие лифты все еще беспокоят местных жителей, то на ежедневные взрывы они совершенно не обращают внимания. Они научились по звуку определять, откуда, кто и куда стреляет. Единственное, чего они не знают, — это почему.
«Деньги, деньги и снова деньги», — с возмущением говорит муж Любови, который не хочет разговаривать с журналистами, потому что якобы все они завязаны с политиками. Он тоже работает на электростанции. «Они все разворовали, а вы там, в Европе, смотрите на это и ничего не делаете! Мы были богатейшей частью Советского Союза, а теперь? Разруха, куда ни кинь!»
Светлодарск находится в месте, которое его жители называют тупиком, а солдаты и повстанцы — «светлодарской дугой». Город с трех сторон стиснут клещами сепаратистов. Он расположен между стратегическими объектами: крупнейшей на Украине теплоэлектростанцией и железнодорожным узлом Дебальцево. Если бы электростанция не обеспечивала работой, все отсюда, по словам местных жителей, уже давно уехали бы.
Потом мужчина приосанивается и хвалится тем, что «его электростанция» сыграла главную роль в двух полнометражных фильмах: «В субботу» и «Земля забвения». В обоих она воплощала собой Чернобыльскую ядерную электростанцию перед взрывом. Хорошо бы, чтобы она никогда не стала подходящим местом для фильма о Чернобыле после взрыва.