Впервые в новейшей истории Соединенные Штаты официально признали суверенитет одного государства над оккупированной и аннексированной территорией другого государства. В понедельник в Вашингтоне в присутствии премьера Израиля Биньямина Нетаньяху Трамп подписал документ о признании Штатами суверенитета Израиля над Голанскими высотами, которые остальное мировое сообщество считает оккупированной территорией Сирии.
История оккупации и аннексии Голан совсем не похожа на российскую аннексию Крыма. Так, с точки зрения международного права они очень похожи, но не стоит забывать и о различиях. Еще с 1949 года, начиная с первого перемирия в арабо-израильских войнах, Сирия постоянно использовала Голанские высоты как естественное укрепление для обстрелов еврейских поселений, расположенных в долине. Почти 20 лет назад, в 1967 году, израильская армия захватила Голаны во время Шестидневной войны и с тех пор контролирует стратегически важную полосу вдоль своей сирийской границы. А в 1981 году Тель-Авив официально аннексировал эту территорию, объявив ее частью Израиля. Мировое сообщество тогда аннексию не признало — и Совбез и Генассамблея ООН осудили действия израильских властей, называя эту территорию "оккупированные сирийские Голаны".
Но и Израиль не хотел отступать. В начале 1990-х годов тогдашнее руководство Израиля, вдохновляясь успехом тайных переговоров в Осло с палестинцами, пришло к выводу, что стоит попробовать прозондировать готовность к переговорам Сирии и ее тогдашнего президента Хафеза Асада (отца Башара Асада). Тогда, после окончания холодной войны и эпохи противостояния двух сверхдержав, считалось, что мечта о новым Ближнем Востоке, свободном от войн, стала вполне достижимой. Тайные консультации между поверенными Израиля и сирийским президентом стартовали в Европе, но далеко не продвинулись. Формула, которую предлагало израильское руководство, была не нова — "территории в обмен на мир". То есть сирийцы должны были бы признать Израиль, заключить с этим государством мирное соглашение и в обмен получить Голанские высоты — либо всю оккупированную в 1967 году территорию, или какую-то их часть (размер возвращенных территорий также был предметом консультаций).
Стоит упомянуть также, что в 80-е годы Сирия прошла через кровавое подавление восстания «Братьев-мусульман» (запрещенная в России организация — прим. ред.), и режиму позарез нужен был очевидный враг, который помогал бы консолидировать растрепанную сирийскую нацию. В этом смысле израильская оккупация была как никогда уместна. Потерянные во время Шестидневной войны в 1967 году Голанские высоты были напоминанием о постоянно существующей угрозе. После смерти Хафеза Асада и передачи власти его сыну Башару, тема Голан практически не поднималась.
Провал ближневосточного мирного процесса в начале 2000 годов, провокации израильских правых и террор исламистов поставили точку в попытках хоть как-то договориться. Израильтяне, со своей стороны, также успешно забыли тему Голан как возможного предмета обмена с сирийцами. Конечно, с израильской точки зрения, Голаны, аннексированные в 1981 году, были частью Израиля, так же как и Иерусалим — столицей, но мировое сообщество этого не признавало, опираясь на резолюции СБ ООН.
Почему же Трамп решил сломать этот многолетний статус-кво? Первая и самая очевидная причина — это прекращение существования Сирийской Республики как политического образования после начала гражданской войны и иностранной военной интервенции. Сегодня Сирия — это failed state со всеми последствиями этого состояния. Усиление роли Ирана, а также приближение его подразделений, участвующих в войне на стороне Дамаска, до границ с Израилем рассматриваются последним как прямая и явная угроза. А постепенное затухание сирийской гражданской войны дало Тель-Авиву четкий сигнал об окне возможностей на фоне анти иранской риторики Дональда Трампа.
Трамп также имел личные мотивы для таких действий. Для нынешнего американского президента ближневосточная политика его предшественника Барака Обамы, сама собой является поводом делать все наоборот. Если Обама критиковал политику Нетаньяху — то Трамп ее поддерживает. Если американцы при демократах давили на Тель-Авив — то республиканцы, наоборот, поощряют. Наконец, Трамп, вполне возможно, видит себя Александром Македонским, разрубающим Гордиев узел ближневосточного конфликта. Тем более, что политическая конъюнктура явно не на стороне арабов. Они ослаблены шиитско-суннитским конфликтом, крахом республиканских политических режимов и внутренней нестабильностью и нуждаются в американской помощи в противостоянии с Ираном и его влиянием.
Ну и в конце концов, не забывайте, что в Израиле продолжается парламентская избирательная кампания, и лидеру «Ликуд» Биньямину Нетаньяху, чтобы удержаться на посту премьер-министра и отбиться от обвинений в коррупции, нужна яркая внешнеполитическая победа. 25 марта он триумфально одержал ее в Вашингтоне, а в ближайшее время, возможно, закрепит ударом по Сектору Газа после обстрела территории Израиля палестинскими ракетами.
Конечно, после признания США Голанских высот территорией Израиля, чуда не произойдет. Как и в случае с Иерусалимом, ведущие страны останутся как минимум равнодушными к такому шагу, а некоторые продемонстрируют показательную негативную реакцию. Впрочем, дело сделано, и обратно его не отыграть. США не просто помогли Израилю — они признали аннексию, вопреки позиции Совбеза ООН. Сейчас госсекретарь Помпео говорит, что политика действующей администрации США по Крыму не изменится из-за признания Штатами аннексии Голан. Но стратегические последствия шага Трампа это не меняет. Международное право становится все более ничтожным.
Международные институты демонстрируют свою беспомощность. Сейчас лишь усиливается ощущение, что мы стоим «на пороге большого шухера», а выигрывает тот, кто останется субъектным. Какой урок может вынести Украина из этого демарша, учитывая ситуацию с Крымом, который аннексирован Россией, постоянным членом СБ ООН? Вывод, как мне кажется, только один: если мы потеряем субъективность, то нам не поможет ни международное право, ни международные институты. Слабых презирают и ставят перед фактом. А значит, будем легкомысленны с безопасностью — потеряем все. И свободу, и справедливость, и территорию.