Проект газопровода «Северный поток 2» вызывает в мире споры. Германия оказалась в щекотливой ситуации, но продолжает стоять на своем. США бьют тревогу и говорят о серьезной опасности, угрожающей Центральной и Восточной Европе. Помимо убежденных сторонников этого газопровода, существуют и не менее убежденные его противники. Так в чем же суть дела?
Представьте себе песчаный балтийский пляж, испещренный цветными плетеными креслами. И тут из моря, как мифический Кракен, выныривает огромный железный змей. Он шипит и тут же исчезает, как Олгой-хорхой, в песке, где присасывается к новому газопроводу «Опал 2», ведущему на юг. Затем змей с трудом преодолевает Крушне горы, потому что там ему преграждают путь, навешивают на него измерительный прибор, и только потом он, как подобает, бурча на русском, пересекает нашу границу вместе с новым газопроводом «Газела 2».
Только что вы вообразили историческое событие — захват Центральной Европы восточными ордами, пусть как таковых их и не существует. Не требуется хрустального шара, чтобы догадаться, к каким весьма неблагоприятным изменениям в Центральной и Восточной Европе приведет запуск газопровода «Северный поток — 2».
Российский газ представляет собой не технологическую, а политическую опасность. Важно не качество газового вентиля — важно, кто его контролирует. Американский сжиженный природный газ (СПГ) является альтернативой российскому газу. И в этом заключается современная российская стратегия, включающая «Северный поток — 2»: Россия намерена обеспечить постоянный и непрерывный забор своего газа бывшими странами-сателлитами, поставив их таким образом в зависимость и подчинив своему контролю.
Последствие вторжения
Чтобы ответить на вопрос, как проект «Северный поток — 2» меняет структуру безопасности и ее развитие в Европе, нужно вернуться в середину 60-х годов ХХ века. То время называли оттепелью, когда Запад и Восток предпринимали осторожные попытки наладить связь. В основном контакты касались культуры, а также торговли.
Совместные проекты стали появляться сначала в автомобильной промышленности: между Румынией и Францией, Советским Союзом и Италией. Но в главном и крупнейшем газовом проекте участвовали СССР, ФРГ, Австрия, Италия и впоследствии Франция. Газовая отрасль Европы получала коксовый газ в основном в процессе карбонизации угля, а природный газ использовался в областях, прилегающих к его месторождениям. Широкое применение он получил только после открытия крупных месторождений в Нидерландах, а затем в Норвегии.
Производство коксового газа было неэкологичным, а вот природный газ (почти чистый метан) выделяет, по сравнению с остальными углеводородными видами топлива, меньше вредных веществ в атмосферу. Кроме того, технологии сгорания природного газа во много раз эффективнее, чем у остальных ископаемых видов топлива (атомной энергии мы не касаемся). Все это основные причины, по которым развитые европейские страны заинтересованы в закупке российского природного газа.
Консорциум компаний «Рургаз» (Ruhrgas), SNAM и ÖMV начал переговоры с советским Газпромом о трассе будущего экспортного газопровода в 1966 — 1967 году. Тогда речь еще шла о газопроводе через Польшу, потому что это был самый короткий маршрут. Затем в 1968 году «дружественные» страны вторглись в Чехословакию, и вопрос о трассе экспортного газопровода решился сам собой.
Социалистическое планирование в экономике
Подготовленные трубы перевезли с юго-востока Польши в Восточную Словакию, и 12 декабря 1970 года чехословацкое правительство приняло сверхсекретное решение о строительстве системы транзитных газопроводов на территории ЧССР. Работы начались в начале 1971 года. По тем временам проект был исключительным как с технической точки зрения, так и по своим масштабам и срокам. Это был рискованный коммерческий проект в эпоху, когда предпринимать можно было, пожалуй, только решительные меры против контрреволюции.
Именно поэтому решение правительства носило «строго секретный» характер. Сегодня оно подтверждает, насколько наши «товарищи» боялись Москвы и одновременно опасались, что экономика нашего государства не справится с этим проектом. И то, что в итоге он увенчался успехом, заслуга скорее людей, чем политики. В 1973 году состоялся запуск трубопровода. Это был единственный на тот момент транзитный газопровод в Европе. Для нас он был чрезвычайно рентабельным, поэтому мы могли им гордиться.
Радуясь собственным выгодам, мы до сих пор забываем, что это был самый успешный русский экономический проект, который к тому же являлся мощным политическим инструментом. На тот момент СССР перестал зависеть от экспорта оружия, икры и зерна. Доходы от экспорта природного газа и нефти долгое время не только поддерживали на плаву социальную структуру государства, но и позволяли создавать валютные резервы. И до сих пор, когда действуют санкции, их остатки очень помогают.
Русское мышление всегда было своеобразным, в том числе в экономике. Чтобы понять эту «специфику», нужно помнить или изучить принцип тогдашней экономической модели «социалистического планирования экономики». При прошлом режиме планировалось почти все, но возникали проблемы с внешней торговлей, которая приносила свободно конвертируемую валюту.
Официальным обменным курсом рубля и доллара воспользоваться было невозможно, поэтому создали «дифференциальный индекс внешней торговли», который выражал, сколько рублей нужно для получения одного доллара. Это делало эффективной любую валюту (одну больше, другую меньше).
Эскалационное торговое дополнение
Планировать стабильный долларовый доход от продажи природного газа, обеспечивающий возвратность вложенных инвестиций, русским мешало то, что в конце 60-х годов ХХ века цена газа зависела от мировых цен на нефть, а они в то время в основном падали. Но товарищи не растерялись и придумали «ценовой эскалатор». Его смысл был в том, чтобы отвязать цену газа от снижающейся стоимости нефти.
Механизм был простой. Если межгодовое изменение цены на нефть достигало значения ± Δ, то для изменений стоимости газа использовалось значение ± Δ x e (е — эскалатор, который начинался с 0,03 (Германия, Франция), далее — 0,04 (Италия) и заканчивался на 0,06 (Австрия). Для ЧССР e устанавливалось на уровне 0,09.
Этот механизм казался стабильным, но вскоре выяснилось, что русская сторона совершила дорогостоящую ошибку. К проблемам привели два нефтяных кризиса в 70-е годы, случившиеся вскоре после подписания международных газовых контрактов. Из-за эскалационных дополнений реальная закупочная цена газа оказалась на 25% ниже, чем газовые компании получали от своих потребителей из-за изменений, которые претерпели официальные мировые цены на природный газ.
Разные места закупки
Этим объясняется невероятная прибыльность европейской газовой отрасли в 70-е и 80-е годы. Тогда же берут начало связи, налаженные между европейскими фирмами и Газпромом, а также установленные впоследствии личные неформальные контакты между Кремлем и западноевропейскими политиками. Но вскоре после подписания контрактов с эскалационными дополнениями, то есть в 1972 году, стоимость нефти резко выросла.
Реальная закупочная цена на газ возросла приблизительно на три процента. С тех пор цена на нефть растет, несмотря на колебания. А эскалатор деформирует кривую закупочных цен природного газа, сдерживая их. Причем невозможно выяснить, являются ли эти дополнения по-прежнему частью долгосрочных контрактов между крупными европейскими покупателями российского газа и Газпромом. Интересно было бы узнать.
Экономическая методика «дифференцированного индекса внешней торговли» сказалась на цене газа и на региональной торговле. Русский природный газ продавался за свободно конвертируемую валюту (доллары) только за границами Запада, на территории Западной Германии и Австрии. Вассальные страны «лагеря мира» закупали газ на границах СССР. Так, ЧССР закупала его на востоке Словакии на передаточной станции «Русская» у границы с современной Украиной. Там весь проходящий газ измерялся, но продавался только в ЧССР, Югославию и ГДР.
Большая часть переправляемого газа оставалась, как и сегодня, русской и продавалась далее в австрийском Баумгартене (для Австрии и Италии) или за Розвадовым в немецком Вайдхаузе (для Германии и Франции). Потом появился газопровод «Ямал» (Белоруссия, Польша, Германия с продажей на немецкой территории во Франкфурте-на-Одере), по которому через нашу страну до объединения Германии поступал газ, предназначенный для ГДР.
Из донного газопровода «Северный поток — 2» газ поступает на юг через территорию Германии по газопроводу «Опал». С немецкой стороны у нашей границы (в Обенхау) газ измеряют и как русский переправляют по чешскому газопроводу «Газела». Затем русские продают его в Вайдхаузе. Из-за этой газопроводной системы часть транзита осуществляется за пределами чешской и словацкой территории, а также за пределами Украины. «Газела» — уникальный российский газопровод «из Германии в Германию», который ведет через нашу страну. Второй такой же только планируется построить.
Натуральная торговля
У этого «фортеля» есть свое объяснение: в свое время русским «сателлитам» формально выставлялись счета за газ в долларах, но в реальности имел место торговый обмен. Товары и услуги оплачивались натуральными поставками газа. Так Газпром возмещал нам транзитные сборы, бесплатно давал газ на прогонку «своего» газа через наши компрессорные станции, а также платил газом и за наши инвестиции в строительство российских газопроводов («Оренбург»). Так что торговля носила натуральный характер.
Но все поставки газа, которыми Газпром «платил» за транзит и транзитные услуги, он включал в долларовую стоимость для западных покупателей. Объяснение Газпрома вызывало улыбку: якобы таким образом он возмещал более чем 30-процентные потери при добыче и транспортировке газа. То, что газ, который Газпром раздал по дороге к нашим западным границам или сам там потребил, компания включила в расходы одним пунктом (под этим можно заподозрить постоянную и невероятно большую утечку газа), спровоцировало в мире споры о технической состоятельности российской газовой системы.
В заключительной части этого исторического экскурса речь пойдет о мощности магистральных транзитных газопроводов в Центральной и Восточной Европе, а точнее об их заполняемости и эксплуатации. К этим газопроводам применялся принцип «пустой за полный», согласно которому Газпром заказывал объем в газопроводе и платил независимо от того, течет ли там газ и сколько его.
Владельцы газопроводов извлекали из этого огромную выгоду: они непрерывно получали деньги и могли не беспокоиться о переправляемых объемах. Также такие договоры означали, что газовая отрасль той или иной страны располагает лишь оставшимся объемом в газопроводах, которые не заблокированы долгосрочными российскими транзитными контрактами.
Вразрез с директивами ЕС
В 2017 году российский экспорт газа побил рекорд, достигнув 195 миллиардов кубометров. Однако, как следует из данных, газопроводы в Европе за тот год переправили всего 118 миллиардов кубометров (в Германию — 55,3, во Францию — 12,3, в Австрию — 8,3, в Нидерланды и Данию — 6,4, в Италию — 27,5, в Чешскую Республику — 6,1, и в Словакию — 4,6 миллиардов). Остальной экспорт шел по другим газопроводам в Венгрию, Турцию, Причерноморье и на Балканы.
Если сложить все существующие и доступные мощности газопроводов в Центральной Европе, по которым означенные страны снабжаются или могут снабжаться российским газом, то получится 190 миллиардов кубометров потенциального ежегодного объема поставок (общий годовой экспорт Газпрома во всю Европу). В реальности же доставляемый объем чуть не дотягивает до 120 миллиардов кубометров в год, и, таким образом, существующие незаполненные мощности превышают заявленную пропускную способность нового газопровода «Северный поток — 2».
Тогда что же означает его строительство? Ведь после введения «Северного потока — 2» в эксплуатацию транзитные мощности на данном направлении увеличатся почти до 250 миллиардов кубометров, а это, судя по всему, значительно превышает даже рекордные объемы российского газа, проданного в Европу в 2017 году. Хотя Германия, вставшая на путь зеленой энергии, может получать из России, скажем, в два раза больше газа, чем сегодня, но при этом пользоваться уже существующими газопроводами.
Долгосрочные транзитные контракты Газпрома, которыми он заблокировал мощности центральноевропейских газопроводов «ЭУстрим», «Нет4гас», «Ямал», «Опал» и «Газела», противоречат директивам Европейского Союза, и их нужно немедленно расторгнуть. Однако так Россия старается «пригвоздить» своих бывших сателлитов к сфере своего влияния.
В этом году у Польши истекает подобный контракт с Газпромом, и польские политики не хотят его продлевать. Кстати, именно здесь кроется главная причина нынешнего российско-белорусского спора о поставках и ценах российского природного газа. Белоруссия перестанет быть транзитной страной…
Два технических решения
Мы подходим к смыслу столь обсуждаемого проекта газопровода «Северный поток — 2». В нем нет необходимости, что подтверждают данные о мощностях существующих газопроводов. Пропускная способность газопроводов, проложенных для транспортировки российского природного газа по дну Балтийского моря в немецкий Грайфсвальд, возрастет до 120 миллиардов кубометров газа в год. А из распределения поставок российского газа в Европу за рекордный 2017 год следует, что две цифры почти совпадают. Кстати, наш «Нет4гас» уже подал запрос на строительство второго газопровода «Газела».
Таким образом, по-новому конфигурированная система газопроводов способна обеспечить поставки для всех европейских государств: для Нидерландов, Дании, Германии и Франции без проблем, как и для Чешской Республики. Проблемы связаны с трассой, обеспечивающей поставки в Австрию и Италию. Газ для них продается на измерительной станции Баумгартен, то есть на той ветке газопровода, которая ведет через Украину и Словакию.
В принципе есть два технических решения этой проблемы. Либо можно развернуть поток газа в южной ветке чешского газопровода «Нет4гас» между немецким Вайдхаузом и измерительной станцией в Ланжготе. Либо можно развернуть поток в западной части словацкого газопровода «ЭУстрим» в австрийский Баумгартен. Этот вариант проще и дешевле. Однако неясно, насколько это соответствует российскому замыслу распространять свое влияние в Центральной и Восточной Европе.
Ведь нельзя исключить, что южный отрезок газопровода «Нет4гас» в районе Бржецлава будет соединен с австрийским газопроводом «ВАГ», мощность которого на участке до Баумгартена увеличится на 30 миллиардов кубометров газа. Тогда в «газовой европейской системе» останутся и Чехия, и Словакия.
Мощные инструменты
Немецкий канцлер Ангела Меркель пообещала, что транзит через Украину сохранится. Если Словакия будет снабжаться из Чешской Республики, то через Украину пойдет транзит для Венгрии, Болгарии, Румынии и Сербии. Сокращения транзитных объемов через эту страну можно ожидать в случае реализации российского проекта «Южный поток». Тогда Украина вообще перестанет участвовать в транзите. Польша не болтает попусту, а делает дело: она ввела в эксплуатацию терминал для получения СПГ. Точно так же поступили прибалтийские страны. Потреблять российский газ они больше не собираются.
Если история закончится тем, что доходы словацкого правительства и холдинга EPH от транзита газа через Словакию резко сократятся, то придется, конечно, туго, но и это можно пережить. Хуже, если часть Центральной Европы (за исключением Чехии и Польши), которая раньше жила за железным занавесом, окажется в полной зависимости (коммерческой и энергетической) от российского произвола.
Новая конфигурация транзитных трасс меньше зависит от внешних влияний транзитных стран. Возможно, именно поэтому Германия упорно настаивает на ненужном проекте. Зависимость поставок газа в Германию из России будет прямой. Не будет угроз и посредников в виде других транзитных стран. Немцы уверены, что справятся. В который раз за историю…
Аренда польской территории
Шансом для Чешской Республики является интенсивное сотрудничество с Польшей. После истечения транзитного контракта с Газпромом на линии восток-запад появится свободный транзитный коридор мощностью 30 миллиардов кубометров газа, который, по всей видимости, вскоре будет соединен с СПГ-терминалом в Свиноуйсьце.
Компания «Иноджи» (RWE), а потом, вероятно, «Нет4гас» работали над проектами газопроводов «Шторк 1» и «Шторк 2», которые должны были соединить польскую и чешскую газовую систему в Силезии. Соединение с газовой инфраструктурой Польши позволило бы нам участвовать в импорте СПГ с польского терминала. Так мы получили бы очень важный для нас доступ на мировой газовый рынок.
Часто в дискуссиях о безопасности звучало мнение о том, что одно из наших подземных газовых хранилищ можно выделить для стратегических государственных запасов на крайний случай. Однако все обсуждения заканчивались, когда речь заходила о расходах, неизбежных в случае подобного хранения газа. Польский терминал в Свиноуйсьце — это, прежде всего, шанс для нас.
Так же, как когда-то Чехословакия располагала частью порта в Гамбурге, Чешская Республика могла бы теперь заключить с Польшей договор на аренду территории близ СПГ-терминала на 99 лет. Там можно было бы построить хранилище для СПГ и оперативно пользоваться государственными резервами, не боясь лишних расходов.
Последовательная Европейская комиссия
Бум СПГ случился благодаря добыче сланцевого газа в США. Новая технология фрекинга позволила США обогнать Россию и превратиться в крупнейшего мирового экспортера природного газа. Европа располагает разветвленной сетью магистральных газопроводов. Газ используется везде, да и в мире в последние годы все больше заботятся о защите атмосферы. Все это создает идеальные условия для газового рынка. Сегодня за него борются американские и российские экспортеры.
У американцев есть преимущество, которым они пользуются. Это страх Европы, которая боится российского влияния, исходя из своего негативного исторического опыта. Евросоюз может решить проблему российского газа. Для этого достаточно придерживаться двух евросоюзных норм. Первая — это евросоюзный экономический святой Грааль: правила таможенного союза. Товары, попадающие в экономическое пространство Европейского Союза, облагаются налогом при вхождении в него. Однако что распространяется на китайские носки, не распространяется на российский газ. Он попадает в ЕС через границу между Белоруссией и Польшей, Украиной и Словакией, а также Венгрией и Румынией.
На всех этих переходах измеряется количество и качество газа. Но значительная его часть переправляется как собственность России на запад и измеряется и продается за границей с Германией и Австрией. Почему же принципы европейского таможенного союза нарушаются, когда речь идет о небезопасном российском газе? Если бы действующие европейские нормы соблюдались, его измеряли бы и закупали бы на внешних границах Европейского Союза.
Второй грех — нарушение «анбандлинга», то есть права свободного доступа продавцов газа к транзитным мощностям. Большая часть мощностей транзитных газопроводов в Центральной и Восточной Европе заблокирована долгосрочными контрактами с русскими, и продавцы газа не имеют к ним доступа, хотя более половины из них пустует. Здесь Европейской комиссии следует проявить последовательность, причем большую, чем при разделении газовых комплексов. Так она вывела бы Центральную и Восточную Европу из-под угрозы.
Имперское мышление
Когда Европейская комиссия перестанет прислушиваться к эгоистичным желаниям Германии и разблокирует транзитные мощности газопроводов, а также перенесет точки продажи российского газа на внешние границы Европейского Союза, тогда европейская газовая система в Центральной Европе изменится в соответствии с предписаниями комиссии. Российский контроль над экспортным газом будет заканчиваться на внешних границах Европейского Союза, как и предписывают директивы ЕС.
Проблема в том, что это решение не совпадает с «личными» интересами некоторых европейских правительств, прежде всего немецкого. Ценовые льготы, которые Россия предоставляет Германии при закупках газа, вероятно, ушли бы в прошлое, и это ударило бы по немецкому карману. Поэтому для успеха дела нужно, чтобы страны-члены Европейского Союза договорились.
Некоторые политики утверждают, что благодаря современной системе, когда Европа заключает газовые сделки на газовых биржах, российская угроза полностью миновала, ведь газ стал интернациональным. Это опасная ошибка. Ни о какой интернационализации речи не идет. Просто происхождение газа маскируется, и российский газ лучше мимикрирует. Глупо было бы не закупать газ из России, но имперское мышление признает только одно решение — такое, как в случае Крыма. И если Россия опасна сегодня, то когда наступит голодное завтра, она может стать еще опаснее.
В европейской политике наступил ключевой момент. Либо торговые отношения России и стран-членов Евросоюза, которые долгое время целенаправленно искажались и зачастую навязывались, будут скорректированы в сфере поставок, транзита и продажи российского природного газа. Либо модель отношений, которая зародилась на Ялтинской конференции в феврале 1945 года и вылилась в создание сателлитного восточного блока, укоренится еще больше, и под прямым давлением появится еще одна пародия на тюрьму народов. Это станет концом Европейского Союза в его современном виде.