На фоне гражданской войны в Ливии, социальных и идентификационных проблем на поверхность всплывают и другие вопросы, которые все предпочитают замалчивать. Убийства, изгнание и изнасилования — это табу, однако многие могут примириться с существованием убийцы или насильника, но только не гомосексуала.
Однажды я пытался связаться с девушкой с необычными чертами лица. В ее внешности было нечто, чего я не мог разгадать. Как только я написал ей и проявил интерес к ее истории, она попросила меня позвонить ей через приложение Телеграм.
Хотя качество связи в этом приложении оставляет желать лучшего, и попытка пообщаться затянулась на два дня, мы продолжали наши усилия, поскольку ситуация была исключительной.
«Давайте попробуем в последний раз!» — сказала она мне. Так я смог, наконец, узнать ее историю.
Имя: Халя Ахмед
Возраст: 24 года
Национальность: ливийка, проживает в городе Бенгази
Образование: студент-медик
Сексуальная ориентация: лесбиянка
Халя (псевдоним) — молодая женщина, и она живет в одной из худших в мире стран с точки зрения свободы слова и прав человека.
Каждый день она занимается творчеством, пытаясь отвлечься от войны и всевозможных конфликтов. По её мнению, любовь, красота и искусство — единственный способ преодолеть нынешний кризис в стране. «Каждый должен принять другого со всеми его привлекательными и отталкивающими чертами. Если у каждого есть свой взгляд, то зачем причинять друг другу боль? Почему мы не принимаем наши тела, лица и мысли?» — спрашивает Халя.
С этого девушка начала свой рассказ. Ниже он приведен с ее слов, как она того хотела.
«Я с детства чувствовала влечение к девушкам. Мне очень нравилось читать о телесной природе и характере влечения между разными людьми, так что с десяти лет я очень тщательно изучала тему секса и интимных отношений между полами. Я была удивлена, так как нашла авторов, описавших мою сексуальность как нечто давно известное в мире и истории, хотя я боялась оказаться необычной и, как говорят, ненормальной.
Мои первые отношения с девушкой начались в подростковом возрасте, и она была намного старше меня. Между нами было явное влечение, но все ограничивалось беседами.
Мне хорошо знаком этап, когда я чувствую себя счастливой и удовлетворена отношениями с другим человеком. Больше всего меня радует схожесть взглядов, согласованность мыслей и гармония в восприятии мира, и поэтому, как я вспоминаю, отношения были больше похожи на ухаживание и развлечение. Я не была их инициатором, как и эта девушка, но между нами была какая-то химия, направлявшая нас к тому, к чему мы обе стремились.
В молодости человек способен распознать того, кто наносит ему вред, и того, кто защищает его от всей грязи на этой земле. Я чувствовала это, и мы общались в разумных пределах, это было больше, чем любые другие отношения, основанные на прямых и явных человеческих интересах.
Сегодня мои отношения с людьми, будь то в Бенгази или Триполи, выстраиваются в основном в кругах «элиты» — как они это называют. Это люди, которые не выносят абсурдных суждений на основании внешности, интересов или личного выбора. Они противостоят тому, с чем я постоянно сталкиваюсь, — оскорблениями в адрес гомосексуалов. Все началось с близких мне людей, например, сестры, которая в определенные моменты практически напрямую выражает свою ненависть и отвращение к гомосексуалам, их образу жизни и поведению.
На улице я также часто сталкиваюсь с издевками. «Это фигура девушки, а не парня», — сказал мне как-то один из прохожих.
Хотя моя семья считается консервативной, она мирная. Меня никто не бил и не преследовал, но моя мама, например, боится конфронтации и не говорит прямо на эту тему. Тем не менее по той или иной причине она чувствует, что я не соответствую стереотипному образу девушки здесь, в Ливии. Так произошло, когда я сняла хиджаб, после того как носила его шесть лет. Я это сделала, но мама не стала задавать мне вопросы, боясь услышать то, что ей не понравится.
Среди множества современных идей я живу в пузыре, который создала для себя сама: я нейтральный человек и не пытаюсь выставлять свою личность напоказ. Напротив, я даже скрываю ее! Я лесбиянка, и это неотъемлемая часть меня, однако это не единственное, что люди знают обо мне. Я прежде всего человек со своими интересами, отношениями и проблемами, поэтому несправедливо умалчивать об этом и говорить лишь: «Вот она, Халя, лесбиянка». Гомосексуализм — это определённая часть меня, но не вся я.
Я со всеми веду себя вполне обычно, но меня беспокоят стереотипы, по которым меня судят. Я сочетаю в себе мужские и женские качества и не могу ассоциировать себя с каким-то одним полом. Я делаю макияж и меняю прически в соответствии со своим настроением, и даже моя одежда часто выглядит классически, являясь отражением моего характера и вкуса, а не сексуальной идентичности.
Что касается государства, то оно криминализирует интимные отношения между представителями одного пола, боясь открытых, визуальных проявлений любви. Гомосексуализм в Ливии очень распространён, но не публичен. Многие молодые люди занимаются сексом со своими сверстниками, скрывая это.
«Педерастка, сволочь, лесбиянка…», — все эти оскорбления мы часто слышим на улице, в общественных местах, не говоря уже об угрозах убийства в наш адрес, поскольку мы якобы угрожаем «общественной морали», хотя представляем мирную часть населения. Чаще всего нас привлекают творчество, живопись, чтение, а мы не стремимся вызвать политические волнения и провоцировать конфликты в общественных местах, которые превратились в арену для взаимной вражды в сегодняшней Ливии.
Как я уже говорила ранее, я настроена нейтрально и хочу защищать права человека, помогать угнетенным на этой земле. Так же рьяно я защищаю животных. Надеюсь, все эти стереотипы будут разрушены, и каждый будет жить так, как он хочет, не причиняя вреда другим».
Халя завершила свое послание громким смехом. По её словам, невозможно даже мечтать о правах гомосексуалов при нынешней ливийской конституции, не говоря уже о конкретных действиях. «Я просто хочу мира и ничего больше», — сказала девушка.