Одним жарким майским днем 45-летняя тайка Танварин Суккхаписит (Tanwarin Sukkhapisit) стоит на огромном земельном участке в своем родном городе Накхонратчасима и тихо плачет. Раньше там был дом ее родителей. Она плачет по матери, которая сейчас лежит в больнице неподалеку. Танварин очень многим ей обязана.
Когда она решила измениться, мать моментально поддержала ее, рассказывает Танварин. А позднее она даже помогала выбирать платья.
Танварин одета прозрачную тюлевую юбку и кеды, на руке у нее электронные часы, губы накрашены. По собственному признанию, именно благодаря маминой поддержке она в итоге смогла стать первым транссексуальным депутатом парламента в Таиланде. И она во многих смыслах олицетворяет культуру, из-за которой Запад в чем-то даже завидует ее стране.
Буддистскому королевству удалось нечто такое, что даже в либеральной Европе вовсе не само собой разумеется. В странах ЕС каждый второй транссексуал жалуется на насилие и агрессию со стороны общества в целом, а в Таиланде так называемым «катоям» (Kathoey) — или «ледибоям» (ladyboy) — живется намного легче.
Едва ли во всем мире найдется другая страна, где на улицах столько людей так называемого «третьего пола». Они работают в парикмахерских и массажных салонах, ездят «при параде» в автобусах и поездах, обслуживают туристов в регистратурах гостиниц. Встречаются мужчины в женской одежде. Есть и такие, кто уже сделал пластическую операцию по увеличению груди и принимает гормональные препараты, чтобы изменить голос. А многих биологических мужчин вообще невозможно визуально отличить от женщин.
По телевизору, главным образом в мыльных операх и шпионских кинофильмах, также можно увидеть множество «трансженщин». В газете «Бангкок пост» (Bangkok Post), одном из крупнейших англоязычных изданий в стране, публикуется реклама клиник, проводящих операции по смене пола. А тайского боксера-транссексуала Паринью Чароенпхол (Parinya Charoenphol), которая до 2006 года лупила соперниц в идеальном макияже, некоторые и вовсе считают национальной героиней. Да и министерство туризма Таиланда представляет страну как этакий оплот толерантности к людям, решившимся на смену пола.
У министерства есть специальный сайт, на котором демонстрируется счастливая жизнь гомосексуальных мужчин, лесбиянок и транссексуалов, проводящих отпуск в Бангкоке, Паттайе или Краби. «Мы в Таиланде приветствуем любой цвет радуги», — гласят подписи под фотографиями. «Go Thai. Be free» — «Отправляйся в Таиланд. Будь свободен».
Правительство страны проводит систематическую рекламную кампанию в этой сфере: в Таиланде базируются множество фирм, специализирующихся на оказании услуг представителям именно ЛГБТ-сообщества. Они владеют клиниками, проводящими операции по смене пола, а также специализированными клубами, отелями и т.д. И их оборот составляет сотни миллионов батов.
Этот бизнес носит название pink money — «розовые деньги». Он извлекает огромную выгоду из толерантного имиджа Таиланда. И именно «ледибои» зачастую становятся «рекламными лицами» этой специфичной, но привлекательной для многих отрасли в рамках туризма.
Впрочем, жизнь транссексуалов в Таиланде райской тоже не назовешь. Хотя многие подтверждают, что окружающие обращаются с ними вполне вежливо, они в то же время признаются, что сталкиваются с дискриминацией при поиске работы, с проблемами в семье и с предрассудками устаревших законов.
В чем Таиланд опережает Германию, а в чем отстает от нее? Где Таиланд — реальный образец для подражания в плане половой толерантности, а где можно говорить о чисто маркетинговых уловках? Вот три истории, основанные на собственном опыте.
Семья: продажная любовь
Если бы отец увидел ее в этом золотистом платье с глубоким вырезом, с огромными серьгами и ярко накрашенными губами, он бы, наверное, был шокирован. Он, правда, в курсе, что Тханапорн (Thanaporn) работает в «городе вечеринок» Паттайе так называемым «ледибоем» (то есть проституткой-транссексуалом), но некоторые детали он, пожалуй, сам знать не хочет.
37-летняя Тханапорн Пхромпхрон сидит на своем рабочем месте — в шумном баре неподалеку от Уокинг-стрит, главного «променада» Паттайи. Играет очень громкая музыка, коктейли переливаются всеми цветами радуги, а за соседним столиком женщина в весьма фривольном платье (не транссексуал) «обрабатывает» толстого американца.
Контраст между этим заведением и родной деревней Тханапорн вряд ли мог быть еще поразительнее. Она выросла в большой крестьянской семье где-то на западе страны, была младшим из пяти детей. Вот как она рассказывает собственную историю.
Еще в шесть лет Тханапорн решила, что лучше быть женщиной. Но только в 19 лет, покинув родительский дом и отправившись учиться, она стала носить платья и принимать гормоны. Отец сначала не мог смириться с ее транссексуальностью и, таким образом, с потерей сына. Но мать, наблюдая за перевоплощением Тханапорн, радовалась все больше и больше.
По окончании учебы она вернулась в родную деревню, где поначалу перебивалась случайными заработками. Но этих денег ей едва хватало на то, чтобы гасить кредит на учебу. Так что Тханапорн решила воспользоваться финансовыми шансами, которые дарила ей ее новая половая идентичность, и отправилась в столицу секс-туризма Паттайю. Как и многие другие тайские транссексуалы, она стала «ледибоем».
В удачные месяцы она зарабатывает, по собственному признанию, в шесть раз больше учителя частной школы. В финансовом плане она стала независимой от родителей и поэтому ощущает намного больше внутренней свободы.
История Тханапорн типична для многих тайских «катоев». Тайцы, как правило, вполне приветливы к иностранным транссексуалам, но если кто-то из их ближнего окружения (или даже члены собственной семьи) признается в желании сменить пол, они зачастую реагируют отрицательно. Есть словно две сферы — общественная и личная, в которых люди общаются друг с другом совершенно по-разному. При этом для общественной сферы типичны две культурные особенности.
Во-первых, тайцы стараются, по возможности, избегать конфликтов: в стране не приняты публичные нападки на других людей, в том числе и на транссексуалов. Во-вторых, Таиланд — буддистская страна. В соответствии с традициями этой религии считается, что транссексуалы когда-то, в прошлой жизни, совершили некие грехи и в наказание теперь родились в «неправильном» теле. Так что им надо скорее сочувствовать, чем ругать их.
Доброе отношение к транссексуалам на бытовом уровне является следствием вышеупомянутых особенностей. Но нельзя сказать, что общество в целом принимает их такими, какие они есть.
В личной сфере, в собственных семьях такие вежливые обычно тайцы демонстрируют, что они думают о транссексуалах на самом деле. Анонимный опрос, проведенный экспертами Гонконгского университета, выявил, что около 60% отцов и около 30% матерей противятся решению своих детей сменить пол. Так что транссексуалы, такие как Тханапорн, после школы зачастую покидают отчий дом и уезжают в другие, более крупные города.
На первые заработки в качестве «ледибоя» Тханапорн оплатила операцию по увеличению груди. При этом половой член она пока оставила — операция по его удалению стоит слишком дорого. Кроме того, у нее и так нет недостатка в клиентах.
Тханапорн не собирается работать «ледибоем» вечно. Она копит деньги на покупку небольшого косметического магазина, который собирается приобрести лет в 45. В Паттайе. В родную деревню она возвращаться не собирается, пусть даже отношения с отцом у нее постепенно наладились.
Не так давно отец получил на работе серьезную травму колена и больше не может трудиться в поле. Доходы его небольшой фермы заметно сократились.
Так что теперь Тханапорн каждый месяц отправляет родителям деньги. С тех пор ее транссексуальность, по ее словам, перестала быть темой для разговоров.
Работа: слишком красивая, чтобы быть учительницей
Воравалун Тавикарн (Worawalun Taweekarn) всегда хотела стать учителем математики. Два года назад она получила соответствующий диплом. Но кое-что мешает ей осуществить мечту: половая идентичность.
Воравалун сидит в кафе в центре Бангкока. На ней элегантная юбка, на запястье — тонкий серебряный браслет, на лице — безупречный макияж. Мужчины постоянно оборачиваются на 25-летнюю девушку. И именно это стало ее главной проблемой на первом же собеседовании при устройстве на работу.
«Ты такая красавица, — сказал ей директор школы, — что мальчишки будут постоянно приставать к тебе». Она заверила его, что как-нибудь справится с этой проблемой: «Пожалуйста, дайте мне шанс показать, что я умею». Но руководство школы ответило отказом.
Поскольку большинство школ в этом году не набирали новый персонал, Воравалун некоторое время проработала ассистентом учителя. Чтобы как-то развлечься, она поучаствовала в конкурсе красоты Miss Tiffany's Universe для женщин-транссексуалов. И заняла 11-е место.
В ходе отборочного тура члены жюри расспрашивали участниц об их жизни, и Воравалун рассказала о том абсурдном собеседовании, о практике во время учебы, когда ей приходилось прятать свои длинные волосы под мужской парик.
Видеоролик этого разговора распространился со скоростью вируса. Многие поддержали ее, но нашлись и люди, обрушившиеся на нее с нападками. «При этом самые обидные комментарии оставляли другие трансженщины, — призналась молодая девушка-транс. — Они писали, что мне нужно поискать другую, более подходящую работу, например, в косметическом салоне».
Активистка-трансгендер Премприда Прамой (Prempreeda Pramoj) считает такую реакцию типичной. «В индустрии красоты, в шоу-бизнесе или в отрасли сексуальных услуг трансженщинам сделать карьеру легко. Однако в других сферах такие возможности весьма ограничены», — подтвердила она. По ее словам, у большинства тайцев (в том числе и у многих «катоев») весьма косные представления о том, для какой работы могут сгодиться трансженщины.
Многие работодатели в Таиланде, как и в Германии, реагируют на транссексуалов, мягко говоря, без восторга. Адвокат Ваннапонг Йодмуанг, по ее словам, рассылала резюме в сотни компаний — по два экземпляра: один от лица трансженщины, а другой от лица мужчины или обычной женщины. «При этом на резюме „ледибоя" отзывов было намного меньше».
По словам Воравалун, в 2018 году она участвовала и в других собеседованиях. Директор одной из школ сказал ей: «Ты же чуть не стала „Мисс Тиффани". Если ты станешь дрэг-квин, будешь богаче, чем работая у нас». А директор одной школы для девушек предложил ей работу, но при условии, что она будет выглядеть как мужчина.
После нескольких таких провальных собеседований Воравалун пошла к адвокату, но тот признал, что шансов на успех у нее мало. Хотя в Таиланде, как и в Германии, есть закон о запрете дискриминации по половому признаку, на практике бывает крайне трудно доказать факт такой дискриминации.
Тем не менее в середине мая Воравалун обратилась в полицию с жалобой. «Я не хочу никого заставлять брать меня на работу, — пояснила она свою позицию. — Но я хочу иметь одинаковые шансы на работу с другими претендентами».
Политика: гендерно-нейтральное общество
«Отправляйся в Таиланд. Будь свободен», — гласит реклама. Но, по словам Танварин Суккхаписит, это лишь часть правды. «Другая же ее часть такова: Be Thai. Not so free — Будь тайцем. Не таким свободным». Чтобы изменить это, Танварин с начала мая работает в парламенте своей страны: первый депутат-трансгендер и одна из четырех парламентариев, представляющих ЛГБТ-сообщество.
Танварин быстро перемещается по родному Накхонратчасима — шумному деловому городу в четырех часах езды от Бангкока. Она посещает свою старую школу и другие места, оказавшие на нее сильное влияние. Благодаря им она в итоге смогла стать, пожалуй, самой продвинутой женщиной-политиком в мире из тех, кто занимается проблемами половой идентичности и сексуальной ориентации.
Танварин называет себя «гендерно-нейтральное»: ни мужчина ни женщина — ее половая идентичность варьируется в зависимости от настроения. При этом она отказывается делить мир на «мужской» и «женский».
«Единственное, чем женщины и мужчины действительно отличаются друг от друга, это их биологические половые органы», — говорит Танварин. Поведение, модные аксессуары, умения и навыки, цвета, да и все остальные вещи в жизни гендерно-нейтральны. Просто в обществе так повелось, что розовый цвет стали считать «женским», а физический труд — занятием для мужчин
Танварин, по ее словам, хочет бороться с этими предрассудками. Но поскольку большинство людей ориентируются именно на них, она собирается настаивать на отмене законов, ущемляющих права трансгендеров.
В отличие от Германии, в Таиланде невозможно поменять пол в документах — даже после операции по смене пола. «При этом каждый человек по достижении 18-летнего возраста должен иметь право самостоятельно выбрать себе пол, — считает Танварин. — И он должен иметь возможность сделать это в любой момент и быстро. Или просто не указывать пол».
Какие проблемы связаны с нынешним законом, Танварин пришлось узнать на собственном опыте. Поскольку она родилась биологическим мужчиной, во время службы в армии ей пришлось жить в мужской казарме. И некоторые солдаты по вечерам задирали ей майку, чтобы посмотреть, есть ли у нее женская грудь.
Другие женщины-трансгендеры по факту рождения мужчинами попадали в мужские тюрьмы. Нередко они сталкиваются с проблемами, к примеру, при получении виз и прохождении паспортного контроля.
Гомосексуальное партнерство в Таиланде с недавнего времени легализовано, но однополые браки по-прежнему под запретом. В этой сфере Танварин также намерена добиваться реформ. «Закон попросту должен разрешить брак между двумя людьми — без всяких ограничений», — настаивает она.
Впрочем, шансы на подобные изменения невелики. Ее партия «Фьючер форвард» (Future Forward), скорее всего, уйдет в оппозицию. Да и в рамках фракции далеко не все выступают за принятие настолько прогрессивных законов.
Тем не менее ее успех на выборах символичен, убеждена Танварин. В парламенте она может продемонстрировать, что в Таиланде не все люди одинаковые — пусть даже министерство туризма своей глянцевой рекламой и пытается вызвать у гостей страны именно такое впечатление.
В первом же своем выступлении в парламенте она расставила соответствующие акценты. На первое заседание 13 мая она надела оранжевый блейзер и пеструю юбку, вызвав недовольство некоторых депутатов в строгих костюмах.
Позднее Танварин призналась, что специально спровоцировала небольшой скандал. Тем самым она хотела сказать: «Я здесь. Я такая. И нам нужно заниматься такими людьми, как я».