Строительство газопровода по дну Балтийского моря, который свяжет между собой Россию и Германию, уже не остановить. Тем не менее американские дипломаты пытаются это сделать. Их действия направлены на то, чтобы замедлить строительство и сделать его дороже. При этом у них есть сильные союзники, в том числе и в Европе.
Здесь, в этом бесконечно длинном коридоре, освещенном лампами дневного света, постоянно раздаются звуки открывающихся и закрывающихся дверей и стук каблуков. Покрашенные когда-то в желтый цвет стены требуют свежей краски. На потолке тут и там отсутствуют декоративные панели, повсюду свисают разные кабели. Именно в этом стареньком офисном здании в Вашингтоне, расположенном в пяти кварталах к западу от Белого дома, определяются действия в борьбе против российско-европейского газопроводного проекта «Северный поток — 2».
Именно в этом здании, носящем имя Гарри Трумэна, располагается Государственный департамент США. У входа в здание на высоченных флагштоках висят звездно-полосатое полотнище и флаг американского дипломатического корпуса. Они достают по высоте до седьмого этажа, где находится кабинет госсекретаря Майка Помпео, в котором он принимает иностранных гостей американского государства. А в несколько потрепанных офисах тремя этажами ниже его помощник Фрэнсис Фэннон (Francis Fannon) оттачивает меч американской внешней политики в области энергетики.
Фэннон возглавляет Бюро энергетических ресурсов, в котором трудятся около сотни дипломатов, следящих по всему свету за тем, чтобы принимаемые там решения в этой сфере не противоречили потребностям США в области безопасности. Здесь принимаются решения о введении санкций против нефтяного бизнеса Венесуэлы и Ирана. А если северокорейский диктатор Ким Чен Ын не может больше продавать свой уголь, чтобы профинансировать свою ядерную программу, это значит, что над этим поработали подчиненные Фэннона. Силу влияния этой конторы довелось ощутить на себе и террористам из «Исламского государства» (организация, запрещенная в РФ — прим. ред.), которые, в свою очередь, не могли сбыть нефть, добытую на оккупированных ими территориях.
Американское руководство не скрывает, что считает поставки энергоносителей мощным оружием в борьбе за международные сферы влияния. Оружием, которое можно использовать как для самообороны, так и для нападения. Такие страны как Хорватия, Греция или Литва, стремящиеся преодолеть зависимость от российской газовой монополии и строящие порты, способные принять танкеры со сжиженным газом, теперь могут быть уверены в том, что получат техническую и политическую поддержку американцев. Но после того, как Германия выступила в поддержку строительства второй нитки газопровода из России, «энергетические дипломаты» Фэннона зачастили в Берлин. И целью их поездок являются переговоры, которые они ведут в довольно неприятной манере.
В ход идут угрозы: так, Трамп в среду заявил на встрече в Белом доме с президентом Польши Анджеем Дудой, что «размышляет» над санкциями против компаний, участвующих в проекте «Северный поток — 2». «Мы защищаем Германию от России, а Россия получает многие миллиарды от Германии», — раскритиковал он позицию Берлина.
Правда, сейчас не похоже, чтобы США могли еще как-то помешать строительству «Северного потока — 2», но любое замедление, любая «палка», которую можно вставить в колеса российским строителям газопровода, служит стратегическим интересам американцев. А поскольку строительство, согласно плану, должно быть завершено еще до конца этого года, американцы в последнее время форсируют свои дипломатические атаки.
«Все очень просто: наши большие нефтяные запасы позволяют нам помочь нашим друзьям в диверсификации энергоснабжения», — заявил Помпео в середине марта на энергетической конференции в Хьюстоне. «Насколько мы сами не хотим зависеть от поставок нефти из Венесуэлы, настолько же мы не хотим, чтобы наши европейские партнеры зависели от российского газа из газопровода „Северный поток — 2"».
Благодаря наращиванию добычи сланцевого газа, у США возник переизбыток «голубого топлива». В сжиженном виде его можно перевозить танкерами по всему миру. В понимании американской внешней политики, это двойная выигрышная ситуация: продажа СПГ, с одной стороны, принесет национальному бюджету дополнительные деньги, а с другой стороны, их «газ свободы» избавит дружественные страны от энергетической зависимости от России.
Но возникает вопрос: как быть с партнерами, которые не хотят, чтобы им помогали? Правительство Германии не видит в связи со строительством второго «Северного потока» между Нарвским заливом неподалеку от Санкт-Петербурга и Лубмином в Мекленбурге-Передней Померании опасности возникновения излишней зависимости от России.
Германии нужны дополнительные объемы газа, потому что в последнее время резко сократилась добыча газа в Северном море, в территориальных водах Нидерландов, хотя с целью развития альтернативной энергетики расходуется все больше газа. После введения в эксплуатацию второго «Северного потока» доля России в поставках газа в Европу вырастет с 38 до 50% — это правда. Но у нее при этом по-прежнему не будет потенциала для того, чтобы шантажировать Старый Свет, потому что ее собственная зависимость от европейских денег еще намного больше.
Представители немецкого правительства приводят те же аргументы, что и другие западные сторонники российского газопровода — концерны «Юнипер» (Uniper), «Винтерсхалл» (Wintershall), OMV, «Шелл» (Shell) и «Энжи» (Engie). По их словам, волнения за геополитическое ослабление Украины также преувеличены: Россия с 2017 года прокачала через территорию страны-соседа на Запад 93 миллиарда кубометров газа.
Таким образом, имея мощность «всего» 55 миллиардов «кубов» в год, «Северный поток — 2» не сможет полностью заменить транзит через Украину. Ее значение в качестве страны-транзитера действительно уменьшится, но не исчезнет совсем. Кроме того, сторонники «Северного потока — 2» указывают на то, что «русские даже во времена холодной войны были надежными поставщиками энергоносителей».
Где-то в длинных коридорах здания Госдепа затерялся кабинет Кента Логсдона (Kent D. Logsdon), в котором взор его хозяина «услаждают» три портрета: Трампа, Помпео и вице-президента Майка Пенса. Аргумент о надежности российских поставок газа в Европу он считает неубедительным. «Я был на Украине, когда Россия перекрыла поставки газа. Там было холодно. Очень холодно», — говорит Логсдон.
Дипломат владеет немецким, русским и украинским языками и отвечает в Бюро энергетических ресурсов за то, чтобы препятствовать строительству второго «Северного потока». «Мы очень обеспокоены по геополитическим причинам, — поясняет он. —«Северный поток — 2» вызывает опасения у всей НАТО». По его словам, уже скоро — примерно к 2040 году — основной спрос на природный газ будет сконцентрирован в Китае и Индии.
«В Азию будут направляться большие объемы», — считает Логсдон. Таким образом, значение Европы как потребителя российского газа сократится. Соответственно, для Старого Света вырастет риск, будучи незначительным потребителем, сделаться слишком зависимым от того, чтобы Россия не потеряла интерес к поставкам в Европу. При этом строительство портов для танкеров с СПГ может сократить эту зависимость, но не упразднить ее полностью, говорит Логсдон.
Но могут ли США полностью остановить строительство нового газопровода? Трубоукладочные суда «Пиониринг спирит» (Pioneering Spirit), «Солитэр» (Solitaire) и «Аудачиа» (Audacia) уже успели проложить половину из 200 тысяч стальных труб. Каждый день длина трубопровода на дне Балтийского моря увеличивается на три километра. Логсдон говорит лишь то, что США говорят уже давно: против проекта «потенциально» могут быть введены санкции.
Что именно имеется при этом в виду? Ограничения на американском рынке для участвующих в проекте западных компаний? Для участвующих в проекте банков? Для владельцев судов-трубоукладчиков? Об этом американский дипломат умалчивает. Причина очевидна: ни одна из этих «опций» не гарантирует остановку строительства второго «Северного потока». Российский концерн Газпром давно уже дал понять, что мог бы, в крайнем случае, завершить строительство и в одиночку — без финансовой поддержки западных партнеров.
Чем дальше будут продвигаться работы, тем меньше будет вероятность того, что западные участники проекта откажутся от дальнейшего участия в нем и удовлетворятся миллиардами долларов компенсации со стороны США. Так почему же США все медлят и не вводят давно уже объявленные санкции? Слова Логсдона по этому поводу свидетельствуют о том, что американцы, похоже, уже смирились с тем, что не смогут остановить реализацию этого проекта: «Когда газопровод будет введен в эксплуатацию, — сказал он как бы между прочим, — нам придется на это реагировать».
А пока действует «План Б»: США делают все для того, чтобы, по крайней мере, затянуть строительство. И им это, похоже, удается: Дания, последняя страна, которая до сих пор не выдала Газпрому разрешение на строительные работы в ее территориальных водах, постоянно затягивает этот процесс, выдумывая все новые и новые поводы. Стоит ли за этим упрямством датчан Госдеп? Логсдон только улыбнулся в ответ на этот вопрос: «Мы не играем с Данией в игру «око за око»». Ответ «нет» звучит иначе.
Препятствуя строительству «Северного потока — 2», американцы, как бы то ни было, достигают важной стратегической цели: в конце года истекает договор между Россией и Украиной о транзите газа, который должен быть пролонгирован. Если Россия до этого момента смогла бы ввести в эксплуатацию новый газопровод, это значительно усилило бы ее переговорные позиции. Если же ввод в эксплуатацию будет отложен, Украина сможет требовать более высокую плату за транзит топлива, а в геостратегическом плане это будет отвечать интересам США.
Кроме того, «План Б» американцев включает в себя максимальное удорожание эксплуатации нового газопровода. Ведь это сделает более конкурентоспособным их СПГ. При этом Госдеп пользуется поддержкой со стороны ряда влиятельных европейских политиков в Брюсселе, многие из которых выступают против «Северного потока — 2». Так, немец Манфред Вебер (Manfred Weber), главный кандидат на пост председателя Европейской комиссии от Европейской народной партии, уже заявил, что сделает все возможное для того, чтобы все же остановить реализацию этого проекта.
Если же пост займет не Вебер, а его главная соперница, комиссар ЕС по вопросам конкуренции Маргрете Вестагер (Margrethe Vestager), ситуация для «Северного потока — 2» не станет лучше: она тоже убеждена, что новый газопровод «не отвечает интересам Европы». Поэтому американское Бюро энергетических ресурсов, по словам Логсдона, внимательно следит за развитием европейской политики в газовой сфере. Видя такую мощную поддержку, он, похоже, надеется на благоприятное для США развитие ситуации.