Этот сдвиг был отмечен в мае 2019 года в ходе опроса Института Харриса в Гарварде (Harvard Harris poll). Стало очевидно, что в вопросах доступа трансгендерных мужчин к женским видам спорта общественная поддержка снизилась более чем вдвое после того, как от общих и запутанных вопросов респонденты перешли к конкретным и понятным.
Первый общий и туманный вопрос звучал так: «Должны ли профессиональные спортивные команды в средних школах и колледжах разрешать трансгендерам играть в команде того пола, к которому они себя относят, или требовать от них играть в командах их пола при рождении?» Голоса 1 тысячи 295 участников опроса распределились на 49% и 51%, соответственно.
Уровень поддержки обрушился, когда респондентам задали более простой и конкретный второй вопрос. Он звучал так: «Должны ли мы сделать все виды спорта нейтральными в гендерном отношении, чтобы спортсмены обоих полов соревновались друг с другом по своему выбору?» — и на него утвердительно ответили лишь 29%, а это на 20 пунктов ниже, чем на общий вопрос.
Но этот второй вопрос также был не слишком ясным для некоторых респондентов: поддержка со стороны тех, кто был за «соответствие биологическому полу», снизилась с 51% до 47% в то время, как частотность ответа «не уверен / не знаю» подскочила до 24%.
В опросе института Харриса также был третий вопрос, еще более простой и конкретный: «Считаете ли вы справедливым или несправедливым, когда спортсмены одного пола соревнуются с гендерно-нейтральными или трансгендерными спортсменами, которые при рождении были противоположного пола?» Поддержка трансгендеров упала еще на шесть пунктов до 23%. Это было менее половины того уровня поддержки, которую показал самый первый, туманный вопрос.
В любых опросах нужно ставить только конкретные и простые для понимания вопросы, считает Терри Шиллинг (Terry Schilling), директор проекта «Американские принципы» (American Principles Project). «Можно задать вопрос так: „Должны ли средние школы и колледжи разрешать мальчикам, которые считают себя женщинами, заниматься женским спортом?"», — говорит он. Ответ «будет однобоким… [потому что] люди знают, что у мальчиков и мужчин есть преимущество в спорте перед женщинами», — сказал он.
Простой и конкретный вопрос был использован в майском опросе компании «Расмуссен репортс» (Rasmussen Reports), и в результате соотношение голосов «против» и «за» было 2:1. Вопрос звучал так: «Вы поддерживаете или выступаете против того, чтобы учащиеся-транссексуалы играли в спортивных командах того пола, с которым они себя идентифицируют, при этом биологическим мужчинам, например, разрешат играть в женских командах?» На этот вопрос 54% из 1000 совершеннолетних респондентов ответили «нет», 28% «да» и 18% «не уверен».
По словам Шиллинга, этот разрыв «два к одному» увеличится еще сильнее, если респондентам будет задан вопрос с точки зрения женщин. Например, такой вопрос: «Должны ли женщины иметь право не допускать мужчин к своим спортивным соревнованиям?» — показал бы еще более высокий уровень несогласия, уверен он. Скрытая, нереализованная оппозиция заметна в опросе «Расмуссен репортс», где 23% женщин заявили, что не уверены, поддерживают ли они, например, «чтобы биологическим мужчинам разрешили заниматься женскими видами спорта?»
Разрыв между ответами на общие и конкретные вопросы постоянно присутствует в опросах по поводу транссексуальности, составленных на непривычном и туманном языке.
Например, опрос института Харриса показал разделение мнений 50:50, когда респондентам задали запутанный и слишком общий вопрос: «Вы поддерживаете или выступаете против закона, предписывающего, чтобы в общественных местах и учреждениях трансгендеров обязали пользоваться туалетами в соответствии с их полом при рождении?»
По словам Шиллинга, термин «пол при рождении» — непривычный и туманный. «Если вы подробно не знакомы с темой трансгендерности, вы пропустите его мимо ушей… Я замечал, что люди были смущены и на самом деле не понимали, о чем речь». Активисты, поддерживающие трансгендеров, используют этот термин, чтобы показать, что пол человека при рождении может быть изменен, даже несмотря на то, что невозможно изменить биологию клеток, структуру мозга или ДНК человека.
Однако поддержка требований транссексуалов упала до 22%, когда в опросе института Харриса был предложен более простой, более конкретный вопрос: «Что должны предпринимать работодатели в отношении трансгендерных и гендерно-нейтральных сотрудников, когда речь идет об использовании туалетов?» Среди опрошенных 35% указали, что работодателям нужно решать эту проблему, 43% заявили, что в офисах должны быть предусмотрены «гендерно-нейтральные туалеты», — например, отдельные кабинки, рассчитанные на одного посетителя любого пола, — в то время как только 22% поддержали основной запрос трансгендеров о том, чтобы к ним относились как к представителям противоположного пола.
Апрельский опрос Общественного института по изучению религии PRRI (Public Religion Research Institute) с участием 1100 взрослых был составлен еще более туманным языком, чем опрос в Институте Харриса в Гарварде, и в нем также был виден разрыв между ответами на общие и конкретные вопросы.
Аналогичным образом опрос Общественного института по изучению религии показал, что «почти три четверти (73%) демократов сообщают, что будут чувствовать себя в какой-то степени или даже вполне комфортно, если близкий друг признается, что он транссексуал,… [но] уже шесть из десяти (60%) демократов сообщают, что им будет комфортно, если их ребенок скажет им, что он (она) трансгендер».
Эта нисходящая тенденция от общего к конкретному ответу сопровождается резким идеологическим расколом по основному требованию трансгендеров: правительство должно объявить, что чувство «гендерной идентичности» человека более значимо юридически и социально, чем его биологическая принадлежность к мужскому или женскому полу.
«Идея о том, что не имеет значения, являешься ты мужчиной или женщиной, безумна», — считает Шиллинг. Это революционное требование, потому что различия сильных сторон и устремлений двух взаимодополняющих полов всегда были ключевым элементом культуры и права. Например, поскольку мужчины физически сильнее, предполагалось, что они будут рисковать, конкурировать, трудиться и сражаться; в то время как способность женщин к деторождению побуждала мужчин создавать с ними пары. Эти взаимодополняющие роли в настоящее время размываются из-за экономического процветания и появления контрацепции — особенно среди людей с высоким уровнем дохода, — но они лежат в основе выработанных исторически предпочтений людей.
В опросе Общественного института по изучению религии была предложена полезная диаграмма, показывающая отношение общественности к утверждению трансгендерной идеологии о том, что «существует множество различных гендерных идентичностей». В опросе не использовались общепринятые формулировки о поле и биологии, но были получены нежелательные ответы, показывающие, что 43% американцев глубоко убеждены, что существуют только «два пола», в то время как 24% твердо уверены, что существует целый ряд полов.
Такой общий результат скрывает политическую силу нормального представления о том, что два пола более важны, чем «множественные гендеры». Данные показали, что «глубокие убеждения» демократов равномерно разделены между полом и гендером, что «глубокие убеждения» подавляющего большинства республиканцев — за пол (в соотношении 62% к 14%), а также то, что независимые склоняются к взглядам республиканцев, и их «убеждения» распределяются на 38% и 25% процентов.
Фонд поддержки трансгендеров «Аркус» (Arcus) финансировал опрос Общественного института по изучению религии, и в своем опросе институт не задавал никаких четких или конкретных вопросов.
Но в сообщении для прессы было такое заявление этого института: «В Америке растет поддержка прав трансгендеров».
Как и ожидалось, ведущие средства массовой информации с одобрением встретили результаты опроса общественного мнения о трансгендерах.
«По данным нового исследования, в рядах республиканцев за последние два года выросла поддержка трансгендерных лиц, проходящих военную службу, несмотря на запрет администрации Трампа принимать на службу в вооруженных силах США транссексуалов», — говорится в убедительном отчете журнала «Ньюсуик» (Newsweek).
Также и Аарон Блейк (Aaron Blake) из газеты «Вашингтон пост» (The Washington Post) сообщил, что «новый опрос Общественного института изучения религии показывает, что почти две трети американцев выступают против запрета [на трансгендеров в армии]. И хотя, вообще говоря, мало что изменилось по сравнению с тем, когда Трамп впервые сделал это объявление в 2017 году, в одной группе опрошенных — среди республиканцев — заметный сдвиг».
«Американцы быстро принимают позицию поддержки прав трансгендеров», — говорится в статье на сайте газеты «Хилл» (The Hill). «Согласно данным опроса, проведенного Общественным институтом по изучению религии в прошлом месяце, 62 % американцев заявили, что стали более активно поддерживать права трансгендеров за последние пять лет», — говорится в обзоре консультанта-демократа Марка Меллмана (Mark Mellman).
«Я не думаю, что СМИ адекватно освещают проблемы, которые связаны с этим опросом, — считает Шиллинг. — СМИ должны более ответственно подходить к этим предвзятым опросам». Когда опросы проводят консерваторы, СМИ «задают сложные вопросы и копаются в нашей идеологии, но почему бы не поступить так же в этом случае?»
Ведь многие опросы направлены не на то, чтобы раскрыть истинные взгляды общественности, а на то, чтобы подтолкнуть людей к определенной политической цели, считает Шиллинг. «Многие из них — часть пропаганды,… потому что людям свойственно желание влиться в общую струю, стать частью основного потока, поэтому такие опросы, которые как будто бы демонстрируют растущую поддержку трансгендерных проблем, в основном предназначены для устрашения и принуждения людей», — уверен он.
По словам Шиллинга, социальное давление из-за опросов и продвижения в СМИ усиливается благодаря финансированию со стороны влиятельных миллионеров, многие из которых также являются политическими донорами.
Если политики Республиканской партии хотят победить или просто быть переизбранными, «они должны прямо отвергнуть [опросы и доноров]», сказал он.
«Мы должны отметить, что эти опросы не затрагивают истинную суть вопроса, они не ставят неудобные вопросы… [такие как] „Должны ли мальчики, которые идентифицируют себя как девочки, участвовать в соревнованиях по женским видам спорта в средней школе и колледже?" Это справедливый вопрос, потому что многие люди не разбираются в проблемах трансгендерности».
Идеология трансгендерности: факты и люди
Идеология трансгендерности как таковая гласит, что пол человека определяется его или ее «гендерной идентичностью», а не его или ее биологией.
В рамках этих представлений тела мужчин и женщин более или менее идентичны, и активисты возражают против того, чтобы общественность воспринимала оба пола одновременно как разные, взаимодополняющие и равные. Защитники подобной идеологии хотят навязать свою идеологию американцам путем принятия законов о «правах трансгендеров», которые потребовали бы от Министерства юстиции наказания отдельных лиц и групп, которые настаивают на том, что женщины и девочки биологически отличаются от мужчин и мальчиков — и имеют другие приоритеты.
Опросы показывают, что трансгендерная идеология крайне непопулярна, особенно среди женщин и родителей. В 2017 году бывший президент Барак Обама заявил радио «Эн-пи-ар» (NPR), что, продвигая идеологию трансгендерности, он помог Дональду Трампу победить на президентских выборах.
Многочисленные опросы показывают, что большинство американцев симпатизируют и хотят помочь людям, которые считают себя представителями противоположного пола, но при этом они также отвергают утверждение идеологии трансгендеров о том, что юридически пол человека определяется его чувством «гендерной идентичности», а не биологией. Опрос, проведенный в Великобритании, показывает аналогичное сочетание симпатий к людям, которые говорят, что они являются трансгендерами, с неприятием большинством респондентов их идеологии.
Транс-активисты утверждают, что два миллиона американцев называют себя в большей или меньшей степени транссексуалами.
Но очень немногие люди, которые описывают себя как трансгендеров, проходят через изменение половых органов хирургическим путем. Согласно медицинскому исследованию, посвященному трансгендерности, только 4118 американцев сделали такие операции с 2000 по 2014 год, чтобы выглядеть как представители противоположного пола. В отчете Пентагона 2018 года, подготовленном по заказу бывшего министра обороны Джеймса Мэттиса (James Mattis), говорится, что «процент операций на половых органах чрезвычайно низок — 2% среди трансгендерных мужчин и 10% среди трансгендерных женщин».
Трансгендерное движение разнообразно, поэтому у разных фракций бывают конкурирующие цели и приоритеты.
В него входят феминистки, которые хотят стереть различия между двумя полами, люди, которые, наоборот, восхваляют различия между двумя полами, мужчины-аутогинефилы, требующие секса от лесбиянок, одинокие или аутичные люди, а также фармацевтические компании и поставщики медицинских услуг, которые стремятся заработать. В него входят богатые спонсоры, амбициозные политики и профессиональные адвокаты. Движение также включает в себя борцов за сексуальную свободу и многих прогрессивных людей, которые мечтают, чтобы люди не зависели от своих тел, аполитичных людей, которые пытаются жить в качестве представителей противоположного пола, детей-знаменитостей, проблемных девочек-подростков, пытающихся избежать конкуренции среди сверстниц, и людей, пытающихся «перейти» обратно к своему полу, а также родителей, которые стремятся поддержать трансгендеров и их требования.
Идеология гендера быстро набирает силу благодаря огромным пожертвованиям богатых людей и медицинских компаний. Она уже атаковала и взломала многие распространенные в обществе нормы, которые помогают американцам управлять сотрудничеством и конкуренцией между взаимодополняющими, разными и в то же время равными мужским и женским полом.
Эти требования соответствия гендерному признаку оказывают влияние на туалетные комнаты для разных полов, приюты для переживших насилие женщин, женские юношеские спортивные лиги, туристические группы для мальчиков, школьные учебные программы, речевые кодексы университетов, религиозные свободы, свободу слова, социальный статус женщин, права родителей на воспитание детей, безопасность детей, методы помощи подросткам, последствия для здоровья, женские идеалы красоты, культуру и гражданское общество, научные исследования, безопасность в тюрьмах, гражданские церемонии, школьные правила, восприятие мужественности мужчинами, правоохранительные органы, военную культуру, сексуальную неприкосновенность детей и свободу слова в Интернете.