Какую страну можно считать империалистической, и отвечает ли Россия этим критериям?
Через 30 лет после окончания холодной войны капиталистическую Россию вновь стали называть главным врагом всего капиталистического мира.
Во многих смыслах она этого не заслужила. Во-первых, Россия после контрреволюции 1991 года делала все, чтобы угодить западному капитализму, а во-вторых, у нее больше нет ни экономических, ни военных сил, достаточных, чтобы носить этот страшный костюм врага номер один.
Капиталистическая Россия, конечно, великая держава. Уже сами ее размеры дают ей такой статус. Страна, которая простирается почти по всей северной части евроазиатского континента, у которой 146 миллионов жителей и которая располагает почти неисчерпаемыми природными ресурсами — а также почти самыми обширными в мире запасами ядерного оружия — это великая держава.
Но чтобы правильно понять Россию, нам следует для начала изучить, какое место она занимает в глобальной капиталистической системе, частью которой она теперь стала.
Является ли Россия империалистической державой, которая бросает вызов другим империалистическим странам, претендуя на единовластное правление мировым рынком, как утверждают многие «знатоки» как из левых, так и из правых? Или Россия скорее играет подчиненную роль в этой борьбе империалистических финансовых капиталов?
Ленин в своей книге «Империализм как высшая стадия капитализма» называл империализм монополистическим капитализмом. Однако он и сам считал это определение чересчур кратким, а значит — поверхностным, и потому разворачивал его в пяти пунктах.
Я не буду приводить их все, а удовлетворюсь тремя самыми актуальными для анализа современной России:
— Слияние банкового капитала с промышленным и создание на базе этого «финансового капитала» финансовой олигархии.
— Более важное значение вывоза капитала по сравнению с вывозом товаров.
— Образование международных монополистических союзов капиталистов, осуществляющих передел мира.
Если начать с конца, то есть, с международных монополистических союзов капиталистов, которые мы сейчас называем транснациональными корпорациями, то можно констатировать, что Россия не слишком конкурентоспособна в сфере передела мира.
Американская деловая газета «Форбс» (Forbes) ежегодно составляет список 2000 крупнейших компаний в мире. США и Китай сейчас по-братски разделили первые десять мест этого перечня, кроме того, всего у Китая в этом списке 291 компания, а у США — 560.
То есть, практически половина международных монополистических союзов мира принадлежит США или Китаю.
В числе других стран в этом списке двух тысяч крупнейших предприятий мира есть Индия с 58-ю компаниями, Канада с 50-ю, Австралия с 39-ю и Швеция с 27-ю.
А как же обстоят здесь дела у России? Да не очень-то. Четыре российских компании входят в сотню крупнейших в мире, шесть — в 500 крупнейших. В общей сложности среди этих двух тысяч компаний всего 25 российских.
То есть, в смысле монополий огромную Россию обогнала маленькая Швеция.
Из ста крупнейших банков мира лишь один находится в России. У Швеции, например, таких четыре.
Если мы пойдем дальше и посмотрим на экономику России в более общем плане, картина прояснится еще больше.
В 2000-х годах Китай превратился в мастерскую всего капиталистического мира. Сейчас нет ни единого глобального предприятия, которое не пользуется выгодами дешевой китайской рабочей силы. В результате сегодня Китай производит 20% всех товаров мира, причем более простое, например, текстильное производство, постепенно дополняется высокотехнологичным.
На втором месте в лиге производителей оказались США, несмотря на то, что большая часть американского производства переехала за границу, в первую очередь в Мексику, потом в Китай и далее в разные страны юго-восточной Азии. Россия же занимает лишь 15 место, и ее обошли такие страны как Индия, Тайвань, Мексика и Бразилия.
Здесь есть одно исключение, которое поднимает Россию с самого дна этой трясины. Отдавая дань прошлому и холодной войне, Россия — по-прежнему один из крупнейших в мире производителей оружия, она покрывает 22% от общемирового его экспорта. Больше всего оружия, конечно, производит США — 34%. Оружейная промышленность США на аутсорс не полагается.
И к гадалке не ходи, чтобы узнать, что это означает на практике. Любая страна, которая отстает в производстве продукции, вынуждена добывать и продавать сырье, чтобы выжить в условиях глобализованной экономики.
Это традиционное капиталистическое разделение обязанностей, оно сформировалось гораздо раньше империализма. Развитые капиталистические страны продают произведенную продукцию. Колонии же разграбляют, отнимая у них ресурсы.
По этой схеме современная Россия в мире выполняет чуть ли не роль полуколонии. 82+% от всего российского экспорта составляет различное сырье, в первую очередь нефть и газ, но также металлы и древесина, из-за чего у страны подчиненное, зависимое положение на мировом рынке. Производящие сырье страны, как мы знаем, постоянно вынуждены бороться с несправедливыми условиями торговли и все время страдают из-за ценовых спекуляций на сырьевых рынках.
Это подчиненное положение делает Россию относительно небогатой страной. Если посмотреть на количество ВВП на душу населения (а именно так обычно измеряется благосостояние государства), мы увидим, что Россия лишь на 61 месте. Ее обошли такие страны как Коста-Рика, Панама, Румыния и Мальдивы.
А как обстоят дела с финансовым капиталом и олигархами? Наверное, в этом-то отношении Россия в числе первых? Ведь все вокруг так и кишит русскими олигархами, по крайней мере, судя по новостям.
Ну, не так все просто.
Сейчас составляются рейтинги практически для всего, так что, конечно, существует и рейтинг ста самых крупных банков мира. 20 из этих гигантских банков находятся в Китае, 10 в США, девять в Японии и по шесть во Франции, Германии и Великобритании. В маленькой Швеции — четыре из ста крупнейших банков мира: «Нордеа» (Nordea), «Хандельсбанкен» (Handelsbanken), СЕБ (SEB) и «Сведбанк» (Swedbank).
Россия и ее олигархи, однако, вынуждены довольствоваться лишь одним — государственным «Сбербанком», который находится на 66 месте. Наверное, поэтому российские олигархи и вынуждены отмывать свои грязные деньги через балтийские филиалы «Нордеа», СЕБ и «Сведбанка».
Нет, Россия явно не финансовая сверхдержава.
Это безумно большие деньги для страны, большая часть населения которой живет в бедности.
Часть этих денег ушла на инвестиции на Запад, например, когда Олег Дерипаска купил то, что сегодня стало компанией «Кубал» в шведском Сундсвалле, чтобы закрепить свое доминирующее положение на мировом рынке алюминия. Или когда российская газовая компания «Газпром» начала строить трубопроводы «Северный поток — 1» и «Северный поток — 2». Если хочешь экспортировать газ, приходится как-то обеспечивать его транспортировку.
Но в общем и целом в экспорте российского капитала есть нечто странное. Больше всего российского капитала — или я бы сказал, российских денег — уходит на Кипр и Виргинские острова. И в данном случае никто ничего не инвестирует — эти средства, украденные с помощью мошенничества и ухода от налогов, просто надежно там прячут. Поэтому я и говорю о деньгах, а не о капитале. Деньги, которые не вкладывают в какой-то созидательный процесс, как известно, в капитал не превращаются.
Так что это не экспорт капитала, а просто отток денег.
Чтобы подвести итоги этой первой части статьи, я скажу, что согласно моему анализу, российский капитализм вовсе не империалистический в экономическом понимании Ленина. Будучи экспортером сырья, страна получает роль полуколонии, и тем самым при разделе трудовых обязанностей оказывается на периферии.
Современная Россия никому не конкурент в нынешней борьбе за власть на мировом капиталистическом рынке, здесь воюют между собой США и Китай, а также в некоторой степени ЕС.
Для России возвращение капитализма означало бóльшую катастрофу, чем Вторая мировая война.
Прежде чем мы приступим к политической и военной стороне дела, нужно сказать несколько слов о развитии российского капитализма, который родился из сильно бюрократизированной социалистической системы.
Наш шведский неолиберал Андерс Ослунд (Anders Åslund), которого в 1990-е годы Борис Ельцин взял к себе в советники, утверждал, что главная задача — «создать новый класс частных собственников». Это правда, но со многими оговорками, хотя, конечно, любой капитализм нуждается в частных собственниках. Однако в России прототип этого нового класса зародился еще до того, как Ослунду поручили его миссию у нашего восточного соседа.
В моей книге «Путешествие в неизведанное» я привожу в пример банк «Менатеп». Это было в 1988 году. Михаил Горбачев руководил Советским Союзом уже почти три года, и благодаря его перестройке у советских граждан появилась возможность создавать частные предприятия в виде кооперативов.
В главной московской конторе комсомола — коммунистической молодежной организации — группа молодых функционеров обсуждала возможности новой политики. Им в головы быстро пришла блестящая идея. На деньги комсомола они решили создать новую организацию под названием «Центр научного и технического творчества». В ее задачи входило развивать «предпринимательские способности» комсомольцев.
Так оно и получилось — во всяком случае, с самими основателями организации. С помощью капитала своей новой организации они несколькими месяцами позже основали банк «Менатеп». Да, комсомольская организация была одним из трех кооперативных владельцев банка, но директорами банка стали они сами. Дела пошли блестяще, не в последнюю очередь потому, что «Менатеп» помогал своим коррумпированным клиентам добела отмывать свои грязные деньги.
В 1990 году молодые директоры банка распустили кооперативы, которые владели банком, и превратили «Менатеп» в акционерное общество, акциями которого они владели сами. Все это мероприятие еще не было законным, но в 1990 году советские власти потеряли контроль над перестройкой, и свежеиспеченные акционеры смогли без всякого риска взять закон в собственные руки.
Когда спустя год с лишним Советский Союз распался, банк «Менатеп» был уже состоявшимся коммерческим банком, располагающим всеми средствами для разграбления общего имущества.
Не прошло и десяти лет, как в 2000 году главный владелец «Менатепа» был объявлен самым состоятельным человеком страны и 16-м по богатству во всем мире. Ему тогда было 39 лет, и он мог похвастаться состоянием в 15 миллиардов долларов.
Неплохо для бывшего молодого коммуниста!
Человека этого зовут Михаил Ходорковский, и он даже слишком типичный представитель нового класса капиталистов, который так хотел сформировать Андерс Ослунд. Почти все так называемые олигархи сформировались в различных органах советской бюрократии, и почти все они начали свою капиталистическую карьеру еще в советские времена, как правило, благодаря невероятным аферам и беззаконному разграблению.
Это типичный процесс рождения российского капитализма.
В своем «Капитале» Карл Маркс говорит о рождении капитала так: «Если деньги рождаются на свет с кровавым пятном на одной щеке, то новорождённый капитал источает кровь и грязь из всех своих пор, с головы до пят».
Давайте никогда не забывать, что и рождение капитализма в нашей части света основывалось на уничтожении коренного населения Америки и Австралии, на торговле рабами из Африки и прямо-таки террористической пролетаризации бедных слоев населения Европы.
Но все-таки то, как жестоко рождался российский капитализм, важно отметить, чтобы усвоить его характер, в том числе и потому, что родился он недавно. Хотя многие русские капиталисты рвались на свет еще в конце 1980-х, сами роды произошли в 1990-х. И это имело катастрофические последствия для большинства жителей России.
С 1991 по 1995 годы ВВП России снизился на 46%, промышленность сократилась на 46%, производство продуктов питания — на 32%, а инвестиций стало меньше на 61%.
Для сравнения можно сказать, что с 1941 по 1945 годы, когда нацистская Германия напала на Советский Союз и началась война, унесшая 25 миллионов жизней и опустошившая целые регионы страны, ВВП ее упал лишь на 22%.
То есть, для России возвращение капитала означало большую катастрофу, чем Вторая мировая война!
В 1989 году советский военный бюджет составлял 40% от американского. В 2018 — менее 10%.
Российский капитализм 1990-х годов был капитализмом грабежа. За очень короткое время небольшое количество людей вроде Михаила Ходорковского сумели сколотить себе огромные состояния.
По сути речь шла о том, чтобы подгрести к себе государственное имущество в процессе того, что я в своей книге «Путешествие в неизвестность» назвал «примитивно-стихийной буржуазной приватизацией сверху», имея в виду октябрьскую революцию, в первые годы после которой национализация зашла гораздо дальше, чем планировал Ленин, а процесс этот современники называли «примитивно-стихийной пролетарской национализацией снизу».
Оба эти обозначения вполне релевантны.
Вернувшись к Михаилу Ходорковскому, мы увидим, что он и его банк «Менатеп» сорвали большой куш в 1996 году. Ходорковский и еще шесть олигархов в том году помогли Борису Ельцину выиграть на выборах, и в благодарность за помощь им организовали программу поощрения под названием «кредит на акции».
Семь олигархов должны были давать государству деньги взаймы в обмен на акции в государственных компаниях. Но возвращать эти деньги государство не собиралось — по этой программе Ельцин просто раздаривал самые прибыльные государственные предприятия.
Ходорковский заполучил нефтяную компанию «Юкос», Михаил Фридман запустил когти в нефтяную компанию «Тюмень», а Владимир Потанин, Олег Дерипаска и Роман Абрамович забрали себе огромное горно-металлургическое предприятие «Норильский никель».
Именно грабитель Дерипаска и владеет сейчас «Кубалом» в Сундсвалле.
Но откуда у этих троих господ было столько денег, чтобы финансировать российское государство, пусть даже и всего несколько месяцев? Способов их заработать было множество, но я приведу лишь один пример.
Год 1992. Цены на потребительские товары в стране перестали регулировать, как это было в Советском Союзе, и на Россию тут же обрушилась гиперинфляция в 2600%. Например, за один год цена на килограмм мяса подскочила с двух до 3187 рублей. Бывшие советские граждане голодали и вмиг лишились всех своих накоплений.
Но на инфляции можно было и заработать, особенно в условиях такой покалеченной экономики, какая была в России в первые годы после контрреволюции. Например, российский Центробанк поднимал ставку кредитования не пропорционально инфляции, а лишь на 10-25%. Тот, кто в Центробанке брал займ в 10 миллионов рублей 1 января 1992 года, годом позже мог покрыть его суммой всего в 40 000 рублей, включая проценты.
Что можно сделать с десятью миллионами рублей в условиях разваливающейся экономики? Было множество возможностей, но лучше и популярнее всех оказалась торговля нефтью.
Все потому, что на нефть цены продолжали регулироваться. Поэтому в 1992 году российскую нефть можно было купить в сто раз дешевле, чем она стоила на мировом рынке. Вы понимаете, о чем я. Те, у кого были хорошие связи в государственной системе, которая все еще оставалась советской, бросились в Центробанк и взяли себе кредиты по 10 миллионов долларов. Затем они побежали к какому-нибудь знакомому из нефтяной промышленности и купили на эти деньги нефти. Затем далее — в департамент международной торговли, где благодаря хорошей взятке тут же получили лицензию на экспорт. И вот — фокус-покус. В мгновение ока 10 миллионов рублей превратились в триллион, а потратить пришлось всего ничего — на транспорт, взятки и символическую выплату кредита.
Именно в результате таких афер, которые распространялись также на металлы, почти все российские олигархи и сколотили себе состояния.
Такой грабительский капитализм!
А теперь несколько слов об олигархах, как часто называют российских крупных капиталистов, но почти никогда — их западных «коллег». Последние — лишь особо успешные предприниматели.
Греческое понятие «олигархия» подразумевает власть немногочисленной элиты, и я считаю, что это действительно было актуально в 1990-е годы в России, когда господа вроде Ходорковского, Потанина, Фридмана, Абрамовича и прочих были не только капиталистами, но и политиками. Как уже было сказано, именно эти семь олигархов и обеспечили в 1996 году победу Ельцину, а потом они на практике управляли не только каждый своей бизнес-империей, но и российским государством, с благосклонной помощью хорошо задобренной группы бандитов, существовавшей тогда вокруг Ельцина и называемой «семьей».
В конце 1990-х годов Россия действительно была олигархией. Так что вдвойне смешно, когда шарлатаны вроде Стига Фредрикссона (Stig Fredriksson) пытаются обелить Ельцина, называя его демократом. Как олигархия может быть демократической?
Именно тогда Владимир Путин и вышел на сцену. Разные олигархи сейчас спорят о том, кто именно нашел эту жемчужину, которая вплоть до августа 1999 года, когда Путина назначали премьер-министром, была лишь незаметным чиновником в администрации Санкт-Петербурга. Ясно одно — Путина выбрали олигархи из круга Ельцина.
Когда Путина менее года спустя назначили исполняющим обязанности президента, он тут же отблагодарил своего работодателя, первым же делом подписав декрет «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи», который обеспечил Ельцину, его дочерям и зятьям пожизненный иммунитет против обвинений в коррупции, которые против них готовились.
«Семья», естественно, была рада этому, но самыми довольными, пожалуй, были те самые семь коррумпированных олигархов, которые избежали общественных судебных процессов.
Годом позже Путин подписал еще один декрет того же содержания, но распространяющийся на всех президентов Российской Федерации, включая его самого.
Путин без разговоров принял ту подчиненную роль, которую Россия заняла в результате экономического коллапса 1990-х годов.
Кое-кто утверждает, что Владимир Путин начал своего рода возвращение к плановой экономике, или в нашем случае — к некоей форме государственного капитализма.
Это не так. Факт в том, что политика приватизации неуклонно продолжалась и два первых президентских периода Путина, да и сейчас она остается одним из главных курсов российской экономической политики, несмотря на то, что приватизировать уже почти нечего. Когда Путин в 2012 году вновь вступил в должность президента, после того, как он обменялся постами с Дмитрием Медведевым, он подписал указ «О долгосрочной государственной экономической политике», где утверждалось, что оставшиеся государственные активы в предприятиях должны быть проданы — «за исключением компаний сырьевого сектора, естественных монополий и организаций оборонного комплекса».
Реализация указа немного отставала от плана, но не позднее 2016 года Путин объявил о продаже государственных активов в таких значительных предприятиях как алмазодобывающая компания «Алроса», авиакомпания «Аэрофлот», нефтяная компания «Роснефть» и железнодорожная компания «Российские железные дороги».
Путин не какой-то замаскированный антикапиталист и даже не государственный капиталист, что он и сам решительно отрицает. Он лишь хочет заставить российский капитализм продолжать работать в ситуации более приличной государственной экономики, чем та, что страна получила после разгула грабительского капитализма в 1990-х годах.
— Государственные предприятия нужно продолжать продавать — но не дарить и не давать на них больших скидок.
— Капиталистическая экономика хороша, но нуждается в некотором управлении.
— Капиталисты не должны управлять государством, это государство должно управлять ими.
Примерно так можно в двух словах описать экономическую политику Путина, и она не особенно отличается от экономической политики других стран, за исключением разве что того, что капиталисты напрямую вмешиваются в нее — это свойство характерно именно для России.
В первую очередь Путин взялся за очистку того болота, которое олигархи устроили для себя, чтобы укрываться от налогов. Для устрашения он разобрался с бывшим молодым коммунистом Михаилом Ходорковским, чье предприятие «Юкос» в 2003 году обвинили в налоговом мошенничестве и приговорили к выплате 33 миллиардов долларов в счет неуплаченных налогов, включая проценты и штрафы. У «Юкоса» не было такой большой суммы, предприятие разорилось, а самому Ходорковскому пришлось отправиться в тюрьму.
По этому поводу можно сказать две вещи.
Во-первых: обломки «Юкоса» выкупила тогда полностью государственная компания «Роснефть», причем многие либеральные публицисты называли это «экспроприацией», несмотря на то, что покупка состоялась в соответствии с законом и по всем правилам рыночной экономики. Это очень странно. Не менее странно, что те же самые публицисты потом «забывают» рассказать, что «Роснефть» через несколько лет наполовину приватизировали, причем 18,5% компании теперь принадлежит британской «Би-Пи» (BP).
Мягко говоря, странная экспроприация.
Во-вторых: Путин и его налоговые советники выбрали именно Михаила Ходорковского в качестве устрашающего примера вовсе не случайно. Вместе с Борисом Березовским и Владимиром Гусинским Ходорковский относился к небольшой группе олигархов, которые отказывались поступиться своей политической властью. Ходорковский даже вообще хвастался, что он платит зарплаты сотне депутатов Думы. Такие амбиции не устраивали Путина, поэтому Ходорковский и попал под каток, хотя мошенничал он не более остальных олигархов.
Но его положение не было безнадежным. Когда урок был усвоен, Путин помиловал Ходорковского, и тот вышел из тюрьмы, сохранив немало своих миллионов на надежном счете швейцарского банка.
Что же касается отношений с мировым капиталистическим рынком, частью которого Россия стала в 1990-е годы, то поначалу Путин нисколько не собирался ограничивать эту интеграцию — он хотел лишь добраться до отечественных олигархов, которые управляли Ельциным, а значит и российским государством.
Россия стала членом так называемой Большой восьмерки еще в 1998 году, а во Всемирную торговую организацию вступила в 2012. Годом позже было принято решение принять Россию в Организацию экономического сотрудничества и развития. В первые годы своего президентства Путин говорил и о возможном членстве в ЕС и НАТО.
На первый взгляд интеграция происходила безболезненно. Путин без разговоров принял ту подчиненную роль, которую Россия получила из-за своего экономического коллапса в 1990-е годы, очень хорошо осознавая, что экспорт нефти поможет России оправиться экономически, а ему лично — укрепить свою власть.
В политическом плане отношение к империализму, в первую очередь к США, тоже было благосклонным. Путин первым выразил свои соболезнования США после атаки на Всемирный торговый центр 11 сентября 2001 года, а когда Джордж Буш через месяц начал наступление на Афганистан, он тут же позволил американским транспортным самолетам пролетать через российское воздушное пространство на войну. Еще в 2012 году министр иностранных дел России предложил сделать аэропорт в Ульяновске транспортным узлом для переброски американских сил в Афганистан, что немедленно вызвало протесты жителей родного города Ленина. Но Лавров получил безоговорочную поддержку Путина.
Россия вступила в натовское «Партнерство во имя мира» еще в 1994 году. А в 2002 году, во время первого президентского периода Путина, для двустороннего сотрудничества по борьбе с терроризмом был организован Совет Россия — НАТО. В связи с появлением этой структуры у России появился постоянный посол в штабе НАТО в Брюсселе.
С «Партнерством во имя мира» получилось немного смешно. Как известно, Швеция тоже в него входит, и потому вплоть до 2013 году шведские и российские военные участвовали в различных совместных учениях НАТО. Все это было быстро забыто.
Россия настолько покладисто вела себя по отношению к США и НАТО вплоть до 2013 года, что это даже удивительно. Например, в 2011 году Россия не стала противиться бомбардировке Ливии, отказавшись от своего права вето в Совете безопасности ООН.
В феврале 1990 года, когда Михаил Горбачев еще был президентом Советского Союза, госсекретарь США Джеймс Бейкер (James Baker) принес торжественную клятву. «Сфера полномочий НАТО ни на дюйм не продвинется на восток», — заявил он, и эксперты по правам человека считают это обещание юридически обязывающим, несмотря на то, что наивный Горбачев не потребовал зафиксировать это на бумаге.
С тех пор Польша, Венгрия, Чехия, Болгария, Румыния, Хорватия, Черногория, Словакия и Албания были приняты в НАТО. Россия и Путин протестовали весьма сдержанно даже тогда, когда в ЕС и НАТО приняли бывшие советские республики Эстонию, Литву и Латвию.
Все изменилось в 2013 году, когда США, ЕС и НАТО стали бросать жадные взгляды на Украину, чему Россия решительно воспротивилась. Такой поворот событий требует объяснений. Чем же бывшая советская республика Украина так отличается от бывших советских республик Эстонии, Латвии и Литвы?
Можно, конечно, ответить, что Украина намного больше, чем малюсенькие прибалтийские государства, и потому более интересна в геополитическом плане. Но это было бы упрощением. Существуют и более глубокие объяснения.
Намеки на это более сложное объяснение были в ежегодном послании Путина к Федеральному собранию России в 2005 году. Именно тогда он назвал распад Советского Союза «одной из крупнейших геополитических катастроф века», и сейчас на это высказывание ссылаются, когда говорят, что Путин хочет возродить социалистический Советский Союз.
Это неверно. Путин говорит так не из ностальгии по социалистическому Советскому Союзу, его он возвращать назад совершенно не хочет, а из-за тревоги о России. Это становится ясно из продолжения его речи. «Десятки миллионов соотечественников оказались за пределами страны, что для российского народа стало настоящей драмой», — сказал Путин.
Так что не падение социализма представляет собой катастрофу — ему-то Путин как раз рад — а раскол российской нации.
Реакция России на вмешательство Запада в дела Украины осенью 2013 года и весной 2014 года была абсолютно предсказуема.
Владимир Путин — русский националист, и потому он так популярен в кругах «Шведских демократов» (шведская националистическая партия — прим. перев.). Но будучи русским националистом, он считает себя обязанным представлять интересы не только граждан России, но всех русских вообще, в том числе тех миллионов, которые после распада Советского Союза живут в диаспорах, например, на Украине.
Даже более того. В той националистической мифологии, на которой основана идеология Путина, есть некая расширенная русская нация, чьи корни уходят в историческую Киевскую Русь, существовавшую в 9 веке и основанную шведским викингом Рюриком. В эту нацию входят не только великороссы, но и белорусы и малороссы (украинцы), которых объединяют диалекты русского языка и православное христианство.
В 2005 году Путин приказал выкопать останки белого генерала Антона Деникина, который с 1946 года покоился в Чикаго, и привезти их для перезахоронения в Москву. В 2009 году Путин воздал честь этому страшному палачу гражданской войны, посетив его новую могилу. Перед собравшейся прессой он назвал Деникина великим русским националистом и особенно подчеркнул, что, по мнению Деникина, «никому не позволено вмешиваться во внутренние дела большой и малой России».
Нужно быть очень осторожным, ссылаясь на идеологические причины политических действий, у которых, как правило, есть важные материалистические мотивы, но здесь, по моему мнению, национализм действительно играет роль.
Отпустить Эстонию, Латвию и Литву было легко, хотя в Эстонии и Литве живет много русских. Но когда США, ЕС и НАТО стали бросать жадные взгляды на Малороссию, они перешли границу. Ни один лидер-националист не позволил бы кому-то постороннему расколоть это мифологическое единство, потому что тогда он лишился бы доверия.
Поэтому реакция России на вмешательство Запада в дела Украины осенью 2013 года была абсолютно предсказуемой. Это было чистой воды провокацией, и все знали, что Россия на нее непременно ответит, например, вернув себе Крым. США поплатились за это тем, что Россия вступила в войну в Сирии.
Это важно помнить. Дела обстояли вовсе не так, что Россия, которая поддержала атаку на Афганистан и бомбежки Ливии, внезапно стала бороться с империализмом. Россия действует в Сирии, исходя из собственных интересов, и Украина тут играет не последнюю роль. Если США, ЕС и НАТО откажутся от своих планов «забрать себе» Украину, Россия готова вернуться к своей скромной позиции, которой она придерживалась до 2013 года. Россия не слишком надежный союзник для народа, который борется за независимость.
Подытоживая, можно сказать, что в экономическом смысле Россия в условиях мирового капиталистического рынка сейчас почти полуколониальная страна, полностью зависимая от колебаний цен на мировых сырьевых биржах.
В политическом и военном смысле Россия по-прежнему — великая держава, не в последнюю очередь благодаря своему ядерному арсеналу. Но она совершенно не хотела откалываться от того объединения держав, частью которого была вплоть до осени 2013 года. Нынешний кризис спровоцировали западные державы своими манипуляциями с Украиной — Малороссией.
Россия не агрессивная держава, если только она не видит угрозы интересам русской нации в ее расширенном определении.
Иногда говорят, что Россия наращивает вооружения, и российский военный бюджет действительно увеличился более чем в четыре раза с 1998 по 2018 годы — с 14 до 61,4 миллиардов долларов. Но тут важно не забывать, что военный бюджет Советского Союза в 1989 году составлял 231,8 миллиардов долларов. То есть, нынешний военный бюджет России составляет лишь одну четвертую от советского.
В 1989 году военный бюджет СССР равнялся 40% от бюджета США. В 2018 году российский военный бюджет не достигает и 10% от американского.
Эти цифры позволяют объективно взглянуть на "российскую угрозу".