Не успел в Германии смениться министр обороны, как вновь начались активные дискуссии о том, действительно ли Германия должна повышать оборонные расходы до двух процентов от ВВП. В этих дебатах нет ничего плохого, однако утомляет то, что их участники постоянно обращаются к одним и тем же мифам и полуправдам.
Так, распространена ссылка на то, что два процента на фоне огромного ВВП Германии — это неприемлемо большая цифра оборонного бюджета. Эта позиция удивляет, ведь, собственно, два процента означают всего лишь два цента от одного евро. Будет сложно объяснить солдатам бундесвера, которых парламент отправляет на опасные операции, что тот же самый парламент не готов тратить два цента с одного евро на их защиту и вооружение. Также и США, и европейским союзникам НАТО будет сложно объяснить, что самая сильная экономика среди стран ЕС не выделяет эти два цента, в то время как экономически более слабые страны-члены НАТО достигают этой цифры.
Предлог — Трамп
Также распространенным, но лишь частично верным является броское заявление о том, что Германия не прогнется под диктатом нелюбимого американского президента Трампа. Можно иметь разные мнения относительно качеств нынешнего главы Белого дома, но в двух процентах он — в виде исключения — не виноват. Это требование имеет намного более долгую историю и связано с дискуссиями о расширении НАТО в конце 90-х годов. Именно из-за стремления балтийских стран вступить в НАТО и появилось требование, что их будущие взносы на оборону должны составлять как минимум два процента от ВВП.
Ответственная политика должна гарантировать как социальную безопасность, так и внешнюю и внутреннюю безопасность граждан.
В преддверии саммита НАТО в Праге в 2002 году США попытались закрепить это правило в обязательном порядке для всех членов альянса в коммюнике, однако сделать это не удалось. В 2006 году, то есть 13 лет назад, это требование появилось впервые в документе НАТО, министерской директиве Комитета по оборонному планированию. Соответствующее обязательство приняли главы государств на саммите в Риге в 2006 году, однако в итоговом заявлении не была явно упомянута цифра в два процента. С того момента США постоянно напоминают европейцам об их обещании, а известная «гневная речь» министра обороны Роберта Гейтса в июне 2011 года близка сегодняшним словам Дональда Трампа.
Тем самым, слова о двух процентах на саммите в сентябре 2014 года в Уэльсе были лишь размытым заявлением о намерениях, а не настоящим обещанием. Вне зависимости от действительно размытого текста заявления саммита соответствующее согласие было дано намного раньше.
Также удивителен аргумент некоторых парламентариев о том, что бундестаг не поддерживал обещания исполнять решение о двухпроцентных выплатах в НАТО, поэтому его можно его игнорировать. Они упускают из вида тот факт, что решения НАТО принимаются на правительственном уровне и лишь в исключительных случаях, например, при приеме новых членов, требуют одобрение со стороны парламента. Бундестагу не нужно было одобрять и подписанную в 1978 главами стран-членов НАТО Долгосрочную оборонную программу, в которой закреплялся показатель даже в три процента от ВВП.
Сложные закупки
Пикантность ситуации в том, что бундестаг все же занялся вопросом двух процентов. В ноябре 2018 года фракция Левых внесла на рассмотрение заявление, призывающее федеральное правительство официально отозвать одобрение двухпроцентных взносов в Совете НАТО, сделанное в Уэльсе. Это заявление было отклонено 8 ноября 2018 года (520 против 128 голосов). Подавляющее большинство бундестага высказалось за сохранение обещания о двухпроцентных взносах.
Если этого еще не достаточно, тогда под вопрос ставится сразу вся концепция о двух процентах. В конце концов, некоторые страны достигнут этой цифры лишь потому, что производительность их экономики низкая. То есть аргументы заключаются не в чистых цифрах, а в конкретных военных взносах. Это, конечно, так, но, к сожалению, позиция Германии и здесь неубедительна. Связано это во многом с тем, что Германия отчасти не выполняет и второе обязательство в рамках НАТО — выделять 20% оборонного бюджета на вооружение. В то время как Франция (24,37%) и Великобритания (20,03%) выполняют это условие, Германия в 2017 году выделила 13,75%. В 2018 году показатель хотя и значительно вырос, но в 2020 году он снова сильно снизится. Согласно текущим прогнозам, в 2022 году он будет ниже 10%.
Безопасность — внутри и снаружи
Если ничто другое не помогает, в Германии обращаются к социальной сфере, которой миллиарды оборонной отрасли оказались бы более полезными. Спорный вопрос о том, сколько детских яслей можно было бы построить на сумму, которую стоит один крупный военный комплекс, обсуждается со времен движения в защиту мира 80-х годов. В таких аргументах всегда умалчивалось, что ответственная политика должна делать и то, и другое: гарантировать социальную, а также внутреннюю и внешнюю безопасность граждан. В сегодняшнем контексте дебатов о распределении трансатлантической нагрузки они еще менее уместны.
Конечно, политики в Германии могут задать вопрос, сколько детских садов можно построить на средства, потраченные на один танк. Однако и политики в США, и американские граждане задают такой же вопрос: сколько гражданских инфраструктурных проектов могли бы профинансировать США на деньги, которые идут на военную поддержку европейских союзников. Ввиду срочных экономических и социальных проблем в США ответ напрашивается однозначный: требование, что Европа должна делать для собственной обороны намного больше, решительно поддерживается всем политическим спектром в США. Если этого не произойдет, несомненно пострадает американская поддержка НАТО, а следовательно и немецкая безопасность.
Карл-Хайнц Камп — президент Федеральной академии политики безопасности в Берлине.