Мероприятия, приуроченные к 80-й годовщине начала Второй мировой войны, в очередной раз стали ареной для столкновения двух типов международного самосознания. Так, правда, происходит с начала 1990-х годов, в том числе и в контексте годовщин других исторических событий.
Казалось бы, 1 сентября следует посвятить размышлениям на историческую, политическую и даже геополитическую тему. В этот день должны проходить дискуссии профессиональных историков, интеллектуалов и других авторитетных представителей общественности, обсуждения документальных и художественных фильмов, показывающих причины и обстоятельства начала Второй мировой войны, интернет-дебаты на тему положения Польши накануне конфликта, а также встречи во всевозможных форматах с исследователями из других стран, в том числе — Германии и России.
Однако, все происходит иначе: 1 сентября, как и прочие годовщины, превращается усилиями политиков, не отличающихся высоким интеллектуальным уровнем, в спектакль, существенной частью которого становится обсуждение состава приглашенных заграничных гостей и разглагольствования о том, кого не пригласили и почему.
Послание Щерского
Разумеется, как легко было предвидеть, приглашать отказались Российскую Федерацию. Глава президентской канцелярии Кшиштоф Щерский (Krzysztof Szczerski) со свойственным ему отсутствием элементарного чувства такта заявил, что список гостей составлялся в соответствии с современными реалиями, то есть в него включили только страны, входящие в Европейский союз и НАТО или участвующие в программе «Восточное партнерство». Как будто принадлежность к этим инициативам имеет какое-либо значение в контексте годовщины событий восьмидесятилетней давности.
Еще менее подкованным в дипломатическом плане оказался другой политик из правящего лагеря — Яцек Сасин (Jacek Sasin). Он заявил, что Владимир Путин — это «лидер страны, которая совершает вооруженные нападения на соседей, и было бы неуместно вспоминать годовщину агрессии против Польши в присутствии политика, использующего сейчас те же самые методы в отношении других стран».
Суть вопроса заключается, однако, в другом, и она выходит далеко за рамки сомнительной глубины умствований политиков из партии «Право и справедливость» (PiS) на политическую или историческую тему. В символической сфере происходит следующее: Варшава методично старается нанести удар по историко-международному самосознанию современной России и, хотя не добивается на этом поприще заметных успехов, предстает в образе последовательного и не признающего никаких правил врага российской государственности.
Профессор Анджей Валицкий (Andrzej Walicki), самый выдающийся ныне живущий польский эксперт по России, пишет в своей последней книге: «Следует осознавать, что великая победа в справедливой войне всегда была для россиян источником национальной гордости, а после краха коммунизма он стал важнейшим, если не единственным» («О России иначе», Варшава, 2019 год). Легко понять, что польские попытки нанести удар по основам государственного, национального и исторического самосознания Российской Федерации выступают элементом агрессии в символической сфере, и именно так они могут восприниматься в Москве. Терпеливость российской стороны и ее выдержка перед лицом провокационных действий, предпринимаемых очередным руководством Польши, впрочем, поистине огромна.
Демонстративный отказ от приглашения представителей РФ на мероприятия, посвященные 1 сентября 1939 года, на этот раз вызвал чуть менее сдержанную реакцию, чем обычно, хотя это вовсе не свидетельствует о том, что терпение россиян лопнуло окончательно. Конечная цель польского руководства состоит в том, чтобы разверзнуть пропасть между Польшей и Россией не только на государственном, политическом и международном уровне, но и на уровне любых межчеловеческих связей и имиджевых процессов. Для достижения этой цели используются провокации на почве переосмысления истории, объектом воздействия которых выступают три группы.
Первая — это сами поляки. Обращаясь к ним, власть стремится укрепить свою позицию. Здесь больших успехов ей, пожалуй, добиться не удастся, хотя, принимая во внимание, как выглядит наша система образования, можно предположить, что отсутствием критического мышления будут страдать все более широкие круги населения. Между тем сам отказ приглашать Москву на 80-ю годовщину начала Второй мировой войны, по всей видимости, никоим образом не ослабит существующих в польском обществе разногласий.
Второй адресат действий польского руководства — это международная общественность, которой Варшава старается навязать антироссийский дискурс, одновременно демонстрируя англосаксонским покровителям, что она согласна с их восточной политикой. Они, однако, сочли 1 сентября 2019 года не самым подходящим моментом для участия в антироссийском спектакле. Об этом свидетельствует отсутствие на торжественных мероприятиях представителей ключевых стран Европейского союза и даже некоторых лидеров постсоветских государств (например, Белоруссии и Армении).
Третьим адресатом наступления в символической сфере, которое предприняла администрация президента Дуды (Andrzej Duda), выступали, по всей видимости, сами россияне. Их реакция (естественно, оказывающаяся в таких случаях эмоциональной) должна была послужить детонатором критических выступлений, которые можно было бы представить как пример разгула в России полонофобии. Как мы видим, польские власти ведут довольно рискованную игру, провоцируя негодование не только на уровне политических кабинетов или телевизионных программ, но и всего общества.
Удалось ли Варшаве в этом году добиться такой реакции?
Отчасти да, о чем свидетельствуют, в частности, начавшиеся в России дискуссии на тему роли и значения пакта Молотова — Риббентропа. Хорошо отражает настроения, царящие в кругах российских общественных деятелей (особенно тех, кто интересуется тематикой исторической памяти), многочисленные комментарии различных неправительственных организаций на тему отсутствия делегации из Москвы на варшавских торжествах. Стоит заглянуть в один из таких документов, чтобы понять, как выглядят российские эмоции и логика рассуждений. К дискуссии подключился, в частности, Форум «Сохранение памяти о Второй мировой и Великой Отечественной войнах». Его представители обращают внимание на несколько важных с точки зрения России фактов, которые в Польше часто считают несущественными.
Во-первых, Форум указывает, что приглашение принять участие в торжественных мероприятиях направили большинству постсоветских государств за исключением России, хотя она выступает правопреемницей Советского Союза, который принимал участие в войне. «Оставляя в стороне давний „спор славян между собою", мы понимаем подлинные цели, которые хочет достичь польская сторона. Форматируя юбилей катастрофы по-своему, Польша сводит все ужасы и беды Второй мировой войны лишь к собственной национальной трагедии и выставляет себя безусловной и главной жертвой», — говорится в его заявлении, отражающим убежденность россиян в том, что их народ тоже пролил в этом конфликте достаточно много крови.
Далее в тексте идет речь о том, что Варшава делит жертв войны на разные категории, позволяя чтить память только некоторых из них. В заявлении Оргкомитета Форума содержатся также элементы политической оценки, все чаще встречающейся в российской публицистике: «Очевидно, что претендовать на роль политического, духовного, нравственного лидера в Центральной и Восточной Европе польское руководство может только при условии выведения за скобки России — правопреемницы СССР, победителя во Второй мировой войне. Появление ее делегации на мероприятиях 1 сентября неминуемо привело бы к предъявлению исторически достоверных оценок и срыву планов устроителей юбилейных торжеств, стремящихся на свой лад переписать летопись Второй мировой войны через искажение ее подлинной истории».
Трудно отрицать их правоту, памятуя хотя бы об открытом письме Владимира Путина к полякам, которое было опубликовано в 2009 году накануне его визита в Польшу. В нем российский лидер призывает трактовать события прошлого несколько иначе, чем обычно делают это дежурные комментаторы, эксперты и политики, относящиеся к нынешнему польскому правящему лагерю.
«Между странами — членами Евразийского экономического союза и Союзного государства Российской Федерации и Республики Беларусь старательно вбивается клин», — пишут в заключение своего заявления представители Форума. И с ними, пожалуй, можно согласиться, ведь как иначе понимать причудливый принцип составления списка приглашенных, если в него вошли лишь те постсоветские страны, которые принимают участие в программе «Восточное партнерство».
Другой интересный элемент реакции России на польскую историческую политику (а также, в данном случае, на политику, которую проводят страны Балтии) — это законодательная инициатива российского министерства обороны, касающаяся конкретных шагов, направленных на защиту советских памятников и мемориалов за пределами РФ. Проект закона под названием «О мерах воздействия на лиц, причастных к уничтожению, повреждению или осквернению памятников выдающимся российским военачальникам и значимым событиям истории» представляет собой, пожалуй, самый убедительный ответ ведомства Сергея Шойгу на возмущающие российскую общественность решения из сферы исторической политики, которые принимаются в Польше и странах Балтии. Следует напомнить, что хотя мемориалы теоретически защищаются международными договорами, за их нарушение не предусмотрено никакого наказания, а поэтому работают они (по крайней мер,е в Польше) весьма условно.
Законом — по разрушителям памятников
В проекте называются три категории граждан других государств, которым пришлось бы отвечать перед российским правосудием. Это участники актов вандализма, люди, публично призывающие к таким действиям, а также политики и чиновники, которые способствуют им. Ограничительные меры в отношении представителей этих трех групп включают в себя арест их активов, а также запрет на въезд в Россию и ведение любой экономической деятельности на российской территории или заключение гражданско-правовых договоров с российскими компаниями.
В статье 2 законопроекта приводится список субъектов, которые будут иметь право подать запрос в МИД на введение санкций в отношении конкретных физических лиц. Это члены обеих палат парламента, уполномоченный по правам человека, политические партии, Общественная палата (орган, в которых входят представители неправительственных организаций) и другие государственные органы.
В ближайшие недели документ наверняка пройдет все этапы согласования на парламентском уровне и будет ждать (скорее всего, не слишком долго) подписи президента. Это означает, что уже в этом году Россия предпримет наступление против людей, которые несут ответственность за формирование исторической политики в занимающих наиболее антироссийскую позицию странах Восточной и Центральной Европы. Очевидно, что в список тех, на кого распространят ограничительные меры, войдут политики «Права и справедливости» и "Гражданской платформы (PO), а также сотрудники польского Института национальной памяти и представители отдельных местных органов власти.
Мало кто из них наверняка вообще бывал в России, а тем более занимался там какой-либо предпринимательской деятельностью, так что российский закон будет оказывать сдерживающий эффект максимум на отдельных политиков из стран Балтии. Очередные запросы на дополнение списка, составлением которого займется МИД, будут, однако, провоцировать все новые, порой эмоциональные дискуссии на исторические темы.
Таким образом польское руководство постепенно добьется упоминавшейся выше цели: спровоцирует усиление антипольских настроений в современной России. Ответ на вопрос, выгодны ли такие действия Польше, вполне очевиден. Судя по всему, однако, мы имеем дело с необратимым процессом, политические и социальные последствия которого будут ощущаться еще не один десяток лет.