После нанесения удара по двум саудовским нефтяным объектам в Абкайке и Хурайсе, Иран ожидал прямого военного удара со стороны Саудовской Аравии, либо совместного американо-саудовского ответа на свои действия в регионе. Министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр отметил, что вероятно мы имеем дело с примером противоборства психологии государственности с психологией революции.
Агрессивный шаг Ирана полностью вписывается в план эскалации, которого Тегеран придерживается с тех пор, как против него были приняты санкции. План включает в себя два направления. Во-первых, цель Ирана нанести удар по безопасности морского судоходства и экспорту нефти с помощью атак на нефтяные танкеры в Персидском заливе и нефтяные объекты в Саудовской Аравии. Во-вторых, Тегеран оказывает давление на европейцев, в частности, на европейские страны, подписавшие ядерное соглашение, грозя увеличить уровень обогащения урана и постепенно отказаться от обязательств по СВПД. Этот шаг позволил иранскому правительству потребовать от Европы кредит в размере 15 миллиардов долларов до конца года, что в принципе указывает на эффективность санкций США в отношении иранской экономики.
Надо сказать, неблагоприятная экономическая ситуация в стране стала еще одной причиной нападения Ирана на нефтяные объекты. Тегеран боится социального взрыва из-за неспособности правительства выполнить свои обязательства перед гражданами. Таким образом, война или обмен точечными ударами являются средством отвлечения населения от ухудшающихся условий жизни.
Чрезвычайно успешной оказалась политика Саудовской Аравии в создании международного общественного мнения, осуждающего атаки на нефтяные объекты, что, в свою очередь, создало политическую блокаду Тегерана. Степень изоляции Ирака стала очевидной, когда он был вынужден обратиться к госсекретарю США с просьбой о выдаче визы, позволяющей Роухани и Зарифу посетить предстоящую сессию Генеральной Ассамблеи ООН.
Саудовская Аравия продемонстрировала быстрое восстановление после атаки, твердое стремление к стабильности нефтяных рынков и приверженность к соглашению Aramco, что успокоило весь остальной мир. Следует отметить, что Хранитель двух святынь (официальный титул короля Саудовской Аравии — прим. ред.) провел телефонный разговор с главой Китая Си Цзиньпином. Китайский лидер выразил свою полную поддержку Эр-Рияду и осудил нападения на нефтяные объекты. Президент России Владимир Путин провел телефонный разговор с наследным принцем Саудовской Аравии, в ходе которого также осудил действия Тегерана.
Иран все больше стало беспокоить отсутствие военного ответа со стороны Саудовской Аравии с учетом его осведомленности о решимости Эр-Рияда в этом вопросе. Во-первых, Тегеран признает, что время играет не в его пользу, а в пользу Саудовской Аравии. Во-вторых, иранские власти опасаются Эр-Рияда, который призвал ООН и другие государства принять участие в расследовании, что не только повышает доверие к расследованию, но и может привести к принятию новой резолюции СБ ООН.
Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф поставил под сомнение расследование ООН еще до того, как были представлены первые результаты. Он заявил, что Тегеран не сможет принять результаты расследования ООН, так как его страна не принимает в нем участия. Однако о таком прецеденте, чтобы преступник или пусть даже подозреваемый участвовал в расследовании преступления, до сегодняшнего момента слышно не было.
После последней атаки на саудовские нефтяные объекты мир осознал, что Саудовская Аравия является оплотом стабильности и в регионе, и на мировых энергетических рынках. Политики прекрасно понимают, что Эр-Рияд не нанесет удар по Ирану, как он того хочет, ибо саудовцам пока это не выгодно.
Тут невольно вспоминается участь, постигшая Саддама Хусейна. Несмотря на ненависть к нему «режима мулл», больше всего он боялся именно того, что с ним произошло в итоге. Если бы не рухнула экономика, он бы смог с легкостью справиться с ситуацией.