Долгие разговоры и пересуды на тему «формулы Штайнмайера» в течение предыдущего месяца сыграли с нами злую шутку: формула превратилась в символ. Символом победы инициатива бывшего министра иностранных дел Германии, к тому же поддержанная Кремлем, быть никак не могла — поэтому стала символом поражения. Однако для тех, кто любое отступление от текущего положения вещей рассматривает как недопустимое предательство, успешного урегулирования конфликта вообще быть не может.
Между тем, «формула Штайнмайера» вплетена в длинную цепь шагов по разрешению конфликта и не относится к числу самых важных из них. Это технический прием, на выполнении которого россияне настояли во многом потому, что увидели, какой резонанс этот вопрос вызвал внутри Украины. Формула превратилась в неплохой измерительный прибор, показывающий, насколько серьезно относится к дальнейшим шагам президент Владимир Зеленский и насколько сильны на Украине позиции противников любого урегулирования.
Символом формула стала не только для нас, но и для Германии с Францией — символом готовности Украины вносить изменения в текущее состояние конфликта. Наши международные партнеры прекрасно осознают, насколько непросто это будет сделать. Агрессия России, недоверие к гарантиям, годы насилия — все это играет против любых шагов навстречу. В Берлине и Париже есть готовность компенсировать риски, но только частично. Нам не избежать сложных решений при любом развитии событий.
Впереди нас ждут дилеммы сложнее. Любой из трех возможных сценариев потребует цену. Оставить конфликт в текущем состоянии, заморозить его или решить полностью — ни одна из этих опций не будет простой или безболезненной. Многое будет зависеть от способности парламента подготовить новый текст закона: настоящая цена вопроса будет скрываться там.
Начало процесса урегулирования конфликта, как и преодоление состояния покоя, бывает самым сложным этапом. Москва выставила письменное согласие на «формулу Штайнмайера» условием для проведения саммита в нормандском формате. Нам нужен этот саммит для привлечения переговорных ресурсов Германии и Франции в решении сложной задачи — разведения войск и установления стабильного перемирия. Если такое перемирие не будет достигнуто, то и дальнейшего прогресса в урегулировании конфликта тоже не будет, включительно с выборами — по «формуле Штайнмайера» или без нее.
Нам нужно осознать, что за тактическими препирательствами на тему формул есть ключевые политические вопросы: объем автономии, амнистия, общее видение отношений с Россией. Без их решения ритуалы вокруг формулы потеряют смысл и для нас, и для Москвы. Нам не удастся обвести россиян вокруг пальца, выписав удачные формулировки или поймав на слове: сила их переговорной позиции обусловлена большим преимуществом в контроле над эскалацией. Но и Кремль не сможет принудить нас к условиям более тяжелым, чем мы сами захотим принять. И уж тем более этого не получится сделать государствам-посредникам.