25 мая 1720 года в порт Марселя зашел корабль Le Grand Saint-Antoine. Это судно доставило в город с Ближнего Востока всевозможные товары, которые его владельцы собирались как можно скорее продать. Поэтому они воспользовались своими связями с властями, проигнорировав предупреждения капитана. А он во время рейса потерял целых семь матросов, а еще один умер позднее в больнице. Следом за ним скончался и сотрудник таможни, заявивший, что судно не вызывает никаких подозрений, и потому нет никаких причин для карантина. А через несколько дней разразилась великая эпидемия, жертвами которой стали порядка 100 тысяч человек. Это был последний раз, когда в Южную Европу пришла чума.
Трехметровый и весящий целую тонну якорь Le Grand Saint-Antoine, пожалуй, вполне можно назвать подходящим атрибутом выставки «Чума», проходящей сейчас в Археологическом музее в городке Херне (Herne) (земля Северный Рейн-Вестфалия). Посетители могут увидеть панораму буквально апокалиптической угрозы, которая в минувшие 1500 лет в несколько «заходов» сократила население Европы на 30-50%. Чума оставила глубочайшие отпечатки в памяти человечества, хотя оно впоследствии страдало и от эпидемий других заболеваний, смертельный потенциал которых был намного больше.
Выставка в Херне преследует цель разобраться со всей историей эпидемии. Поэтому повествование берет начало во временах, когда люди еще не умели отличать смертельные последствия бактерии Yersinia pestis от последствий других эпидемий. В ходе новых генетических анализов удалось доказать, что первыми жертвами чумы целых 4900 лет назад стали жители современной Швеции.
Самая знаменитая эпидемия «чумы» античных времен, описанная древнегреческим историком Фукидидом примерно в 430 году до нашей эры (она поразила Афины), была, впрочем, вызвана другим возбудителем. Каким конкретно? По этому поводу ясности нет до сих пор. «Авторитет знаменитого историка, однако, сделал свое дело, и в более поздних летописях о других эпидемиях чумы их авторы рассказывали по образу и подобию этого описания», — сказал представитель Археологического музея, историк Александер Бернер (Alexander Berner).
Мировая история знала три больших пандемии, которые, определенно, были вызваны именно Yersinia pestis. Так в VI веке до нашей эры чума, названная по имени правившего тогда императора Юстиниана, уничтожила половину жителей Восточного Рима, а также значительной части Европы и Азии. C 1347 по 1722 год «черная смерть», как ее называли поначалу, нерегулярными волнами атаковала практически все регионы Европы. А после 1890 года она сражалась с более совершенными лекарствами в Восточной и Юго-Восточной Азии — до того момента, когда француз Александр Йерсен (Alexandre Yersin) в 1894 году разработал лекарство, позволившее изолировать возбудителя смертоносной заразы.
При этом надо сказать, что вспышки чумы возникали не без помощи человека. Ведь, в принципе, чума сопровождает людей на протяжении всей истории, но лишь иногда превращалась в массового убийцу. Излюбленными жертвами бактерии Yersinia pestis являются грызуны (в первую очередь, крысы), но она вполне может поразить и других теплокровных. А если заражаются последние, то инфекцию дальше переносят блохи.
Через несколько дней после заражения у жертвы поднимается температура, появляются головная боль и ломота в суставах. Следом за этими симптомами возникают шишки в лимфатических узлах. Бубонная чума является одной из форм проявления эпидемии. Если лимфоузлы воспаляются по всему телу, возбудитель попадает прямо в кровеносную систему, и начинается смертельно опасный сепсис. В случае поражения легких речь идет о легочной чуме. Этот вид заболевания распространяется воздушно-капельным путем и раньше всегда приводил к смертельному исходу, тогда как у больных бубонной чумой сохранялись хотя бы минимальные шансы выжить.
Не исключено, что Yersinia pestis распространилась из Центральной Азии на Запад вследствие военных походов, а также торговых отношений после появления Монгольской империи в XIII веке. Считается, что татары во время осады генуэзского торгового города Каффа в Крыму с помощью катапульт перебрасывали на противоположную сторону тела умерших от чумы людей. Итальянцы в итоге обратились в бегство — и забрали инфекцию с собой, на Запад. Хотя Генуя, узнав о распространении необъяснимого заболевания, закрыла свои порты, беженцы добирались до Европы через Марсель, и уже оттуда «черная смерть» отправилась в свой неудержимый «победоносный поход».
О последствиях чумы итальянский поэт Джованни Боккаччо (Giovanni Boccaccio, 1313-1375) написал: «Бедствие повергло людей в такой ужас, что брат бросал брата, дед внука, сестра брата, часто даже жена мужа. Но что еще ужасней и почти невероятно, так это то, что отцы и матери избегали навещать детей и помогать им, как будто они были чужие».
Чума уничтожала социальные связи и моральные ценности. Те, кто могли себе позволить, стремились еще разок насладиться своей короткой жизнью и устраивали оргии. Те, кто не смог бежать из города, умирали прямо на улицах или в душных помещениях, откуда об эпидемии извещала нестерпимая вонь. Мертвых складывали в огромные ямы и закапывали — если вообще находились смельчаки, готовые на такую работу. По словам Боккаччо, в одной лишь Флоренции жертвами чумы стали 100 тысяч человек. В мировом масштабе жертвы оцениваются примерно в 100 миллионов человек.
Сложились подходящие условия для социального коллапса. До XIII века теплый климат способствовал быстрому росту населения в Европе. Постоянно появлялись новые города, становившиеся все больше, сельскохозяйственная деятельность велась даже на не слишком пригодных для этого территориях. Но уже в начале XIV века приближавшийся Малый ледниковый период привел к сокращению урожаев. Стихийные бедствия, например, наводнение Святой Марии Магдалены 1342 года, в результате которого уровень воды в реках Центральной Европы поднялся до своего исторического максимума, уничтожали инфраструктуру и плодородные земли. К массовому голоду добавлялись войны (например, Столетняя война между Англией и Францией). Таким образом, чума добралась до Старого Света в момент, когда его жители страдали от бедствий и, соответственно, были весьма уязвимы по отношению к инфекциям.
Поскольку зараза распространялась совершенно непредсказуемо, люди искали особенно виновных в этом. Еще Фукидид высказал предположение, что эпидемию могли вызвать спартанцы, отравившие афинские источники воды. В Средневековье причинами появления чумы считали и кометы, и кару божью, и… евреев. Ужасающим последствиям этого посвящена особая часть экспозиции выставки. Погромами были охвачены целые еврейские поселения на территории Священной Римской империи, и их жителей уничтожали в массовом порядке.
Еще одно экстремальное средство борьбы с чумой «рекламировали» флагелланты. Тысячи глубоко верующих людей ходили по городам и весям, занимались самобичеванием и молили бога о прощении их грехов. Впрочем, своими действиями они лишь пугали лицезревших это людей, не добиваясь никакого другого результата. А святые вроде Себастьяна или Рохуса начали карьеру в качестве спасителей народа.
Не менее эффективными оказались и меры, принятые властями, которым удалось, по меньшей мере, заставить чуму отступить. Так, в городах вводился карантин и улучшались гигиенические условия.
Когда дома стали строить преимущественно из камня, а не из дерева, уменьшилось количество крыс. Некоторые исследователи предполагают также, что пришедшие в Европу с Востока серые крысы во многих регионах изжили не представлявших большой опасности для людей черных крыс. Но ответа на вопрос, почему после последней вспышки чумы в 1722 году в Марселе болезнь вдруг стремительно исчезла из Европы, выставка в Херне дать не может.
Чума осталась лишь в качестве символа смертельной опасности — в искусстве, литературе и даже в современной поп-культуре. Хотя давно уже известно, что, к примеру, грипп намного опаснее чумы (одна лишь «испанка» в 1918-1920 годах стоила жизни 50 миллионам человек по всему миру), а СПИД до сих пор убивает целые страны в Африке, именно чума всегда считалась олицетворением апокалиптической эпидемии. Причина этого, предположительно, заключается в ее «иконическом потенциале», уверен Александер Бернер. «Ее следы отчетливо видны на жертвах». Грипп же никто не описывал в столь мрачных красках, и он попросту не внедрился в «культурную память» человечества, считает историк.