Сейчас это уже стало совершенно очевидным: одно неоднозначное решение Дональда Трампа о выводе войск из Сирии привело к целой серии событий, благодаря которым Владимир Путин превратился в переговорщика номер один между курдами, Турцией и президентом Асадом. «Россия станет страной, которая извлечет наибольшую выгоду из происходящих на севере Сирии событий», — убежден сотрудник аналитического центра «Вайз Еуропа», эксперт по турецкой тематике Адам Бальцер (Adam Balcer).
Парадокс заключается в том, что Кремль не предпринимал каких-то чрезмерно активных действий: извлечь выгоду он смог, не прилагая особых усилий. «Москва, разумеется, важный игрок, она обладает большим дипломатическим и военным потенциалом, но сейчас на ситуацию повлияли прежде всего шаги и политика Соединенных Штатов в регионе. Путин воспользовался появившимся шансом. Образно говоря, ему удалось заполучить зрелое яблоко, не тряся дерево», — объясняет Бальцер.
В этом контексте появился также польский побочный, но заставляющий задуматься мотив. После атаки Турции на занятую курдами территорию приближенный к властям российский публицист Дмитрий Киселев позволил себе такую невинную на первый взгляд шутку: «Видя, как американцы предали курдов, поляки поняли, что им есть чего бояться». Это была отсылка к решению Трампа, после которого на Ближнем Востоке вспыхнул очередной конфликт, а одновременно — очередная иллюстрация того, как Россия может использовать сложившуюся ситуацию в пропагандистских целях, и как она будет защищать свои интересы, а также интересы своих союзников. При этом игра ведется на нескольких фронтах.
За поддержкой в Дамаск
Напомним: Турция сочла вывод американских войск из Северной Сирии позволением предпринять атаку на курдские силы. Когда 9 октября Трамп направил Эрдогану эксцентричное по форме письмо («Не стройте из себя крутого парня. Не будьте дураком!»), президент Турции уже принял решение о нападении на курдов и захвате полосы территории в Северной Сирии, куда он намеревался переселить миллионы арабских беженцев.
После начала турецкой интервенции появилась реальная угроза того, что из тюрем в Курдистане смогут бежать боевики «Исламского государства» (запрещенная в РФ организация, — прим. ред.), которые находились там с того момента, когда курдская милиция плечом к плечу вместе с США и союзниками сражалась против ИГИЛ.
Оставшиеся без американской поддержки курды оказались в безвыходном положении, так что они начали искать помощи у сирийских войск. Спасать ситуацию в Анкару направился вице-президент Майкл Пенс, в итоге Турция в четверг согласилась временно приостановить огонь.
Что все это означает? Изначально турецкая армия ставила себе целью создать вдоль всей сирийской границы так называемую зону безопасности длиной в 400 и шириной примерно в 30 километров, выдавив с этой территории Сирийские демократические силы, состоящие преимущественно из курдов. Вмешательство в ситуацию войск, подчиняющихся Дамаску, эти планы, однако, расстроило.
Россия и ее новая роль
«Я бы не стал говорить, что без явного или хотя бы негласного согласия России в регионе ничего не происходит, это слишком смелый тезис. Однако факты таковы, что россияне играют за все стороны и успешно позиционируют себя в роли переговорщиков», — говорит в беседе с нашим порталом руководитель Бюро исследований и аналитики Польского института международных отношений Патриция Сасналь (Patrycja Sasnal).
Адам Бальцер напоминает об одном важном (возможно, самом важном) элементе. «Американцы ушли из Сирии, а Трамп высылал разнообразные, зачастую противоречащие друг другу сигналы, так что Россия осталась сейчас единственной страной, которая поддерживает хорошие отношения со всеми игроками региона. Путина уход американцев очень радует», — отмечает эксперт. Как это влияет на ситуацию?
Один из самых ярких примеров — борьба за контроль над городом Манбидж на севере Сирии. В последние три года его контролировали курдские Отряды народной самообороны (власти Анкары считают их террористической организацией из-за связей с запрещенной в Турции Рабочей партии Курдистана), а сейчас появилась угроза кровавых столкновений между турецкой армией и правительственными войсками Асада, в лице которых курды наши союзников. Никто не может дать гарантии, что такого столкновения не произойдет, но Путин уже заявил в Абу-Даби, где он находился с визитом, что такие бои были бы неприемлемы. При этом Эрдоган еще до прекращения огня не демонстрировал готовности продолжать конфронтацию любой ценой. Это означает, что если три года назад российская авиация позволила Асаду обрести второе дыхание, разгромив мятежников в Алеппо, то сейчас Путин предпочитает, скорее, разыгрывать дипломатическую карту. Цель выглядит понятной: вновь укрепить союзнический режим (хотя у него на руках много крови, заменить его Кремлю некем).
Близкий к оппозиции сирийский аналитик Самир Алтаки убежден, что «Путин обрел позицию главного переговорщика в рамках этого кризиса». Во-первых, он смог это сделать благодаря тому, что Соединенные Штаты предоставили ему поле для маневра, а во-вторых, российский президент способен оказывать давление на разных участников разворачивающегося противостояния. В итоге мы стали свидетелями новой пробы сил, которая позволила войскам Асада обрести контроль над многочисленными населенными пунктами на северо-востоке страны, практически не понеся потерь, поскольку в данном случае Турция заняла пассивную позицию.
Важна была последовательность событий. Россия вначале не реагировала на турецкое наступление, ожидая, что ей представится шанс использовать аргумент о «сохранении единства» Сирии. В итоге курды, реагируя на давление Турции, быстро развернулись к Дамаску. Переговоры с участием высокопоставленных представителей российского военного руководства проводились на авиабазе Хмеймим, которую контролируют россияне, и на аэродроме в Эль-Камышлы.
Как говорит руководитель Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин, самое интересное, что Путин не прилагал особенных усилий, но смог благодаря Эрдогану, не переходя никому дорогу, многого добиться.
Новый этап турецко-курдского конфликта обернулся и другими последствиями: он усугубил противоречия между Турцией и США или, если взглянуть на ситуацию в более широком плане, ее союзниками по НАТО и ЕС, что тоже соответствует интересам России. «С этой точки зрения еще важнее поездки Майкла Пенса в Анкару выглядит визит президента Эрдогана 22 октября в Москву», — обращает внимание Адам Бальцер.
Сложная ситуация для Эрдогана
Турецкий президент предпринял атаку на курдов, руководствуясь прежде всего внутриполитическими расчетами и тем, что Анкара традиционно видела в курдах угрозу. Еще не так давно, в начале этого десятилетия, Эрдогана считали лидером, который сделал для курдов и их прав больше, чем любой другой политик за всю историю Турции как республики, но сейчас все изменилось: одержимость курдским вопросом не была такой сильной в Анкаре с 1990-х годов.
«Усиление курдов на Ближнем Востоке, в том числе отчетливый рост уровня поддержки независимой курдской партии в Турции, привели к тому, что Анкара в последние годы активизировала борьбу с Рабочей партией Курдистана. В итоге правящая Партия справедливости и развития избрала националистический вектор, а Эрдоган умеет продемонстрировать, что он ксенофоб», — рассказывает Бальцер.
Кроме того, грянул экономический кризис, последствия которого становятся все более ощутимыми, а, как следствие, снижается рейтинг правящей команды. «Что могла сделать Анкара? Развязать маленькую победоносную войну, прекрасно подходящую для отвлечения внимания, заняться националистическим шантажом оппозиции и консолидировать вокруг президента значительную часть общества, поддерживающую вторжение. Также шла речь о том, чтобы пресечь дальнейшее сотрудничество оппозиционных сил с курдами. Следует напомнить, что поражение на выборах в Стамбуле стало для власти болезненным ударом, а проиграла она потому, что курды голосовали за оппозиционера», — напоминает эксперт.
Однако сейчас, несмотря на то, что большинство турок одобряет операцию «Источник мира» (перед недавними матчами турецкие футболисты отдавали честь, показывая, что они солидарны с военными), у Эрдогана возникла проблема: в игру вступила Россия, поэтому у него остается все меньше пространства для маневра. Не исключено также, что в отношении Турции введут экономические санкции.
С одной стороны, Эрдоган добился успеха: он сумел быстро воспользоваться ситуацией, когда американцы дали ему «зеленый свет», а последнее соглашение позволяет турецким войскам находиться в зоне безопасности на курдских территориях. С другой стороны, остается еще много вопросов. «Если интервенции на Ближнем Востоке в последние два десятилетия чему-то нас научили, то тому, что если вы куда-то входите, нужно иметь стратегию, как выйти. Я не уверена, что такая стратегия у Эрдогана есть. Это может породить новые проблемы: угрозы терактов на турецкой территории или даже возрождение какой-то части ИГИЛ у границы. Говоря коротко, Турция в связи с этой операцией пошла на большой риск», — говорит Патриция Сасналь.
Адам Бальцер предполагает, что Путин, по всей видимости, не захочет унижать Эрдогана и позволит ему выйти из ситуации, сохранив лицо, то есть заявить соотечественникам о своем успехе. Однако в реальности Анкаре придется пойти на значительные уступки Москве, Тегерану и Дамаску.
Как Трамп переосмыслил слово «союз»
Президент Трамп фактически позволил Турции пойти в атаку на курдов, так что американская администрация старается сейчас исправить ситуацию. Именно поэтому появились угрозы о введении санкций, а вице-президента Пенса отправили вести переговоры о прекращении огня. Между тем ясно, что дело уже сделано.
«Американцы прекрасно понимают, что происходит в Сирии. Проблема в том, что Трампа это не интересует. Он переосмыслил понятие „союз": главное для него не ценности, а деньги. У курдов их нет, так что американский президент задался вопросом, зачем они ему нужны, — говорит Патриция Сасналь. — Американская армия стала сейчас в некотором смысле армией по вызову. Конечно, не следует воспринимать это буквально: Трамп не может делать, что ему вздумается, отправлять солдат туда, где ему заплатят, определенные сдерживающие факторы остались, но в символическом плане все выглядит именно так».
Довольно курьезное письмо Трампа Эрдогану («Не стройте из себя крутого парня», «Я не хочу разрушать турецкую экономику, но я это сделаю»), текст которого попал в СМИ, созвучно другим скандальным высказываниям американского президента, прозвучавшим в последние дни. Он назвал спикера нижней палаты Конгресса Нэнси Пелоси (Nancy Pelosi) третьесортным политиком, а бывшего министра обороны, который ушел в отставку в конце прошлого года, а до этого выступал против вывода войск из Сирии, Джеймса Мэттиса (James Mattis) — самым переоцененным генералом в мире. Сложно сказать, насколько сейчас на выступления Трампа влияет запущенная процедура импичмента.
Кто выиграл, кто проиграл?
Больше всего причин быть довольной ситуацией есть сейчас у России, которая вновь стала на Ближнем Востоке важным игроком. В выигрыше от турецкого наступления на курдов остался также Асад, поскольку его войска (при российской поддержке) вновь перешли в наступление, а сирийский режим обрел второе дыхание.
Пострадали, в свою очередь, прежде всего курды, которых оставили американцы. Среди мирных жителей есть уже как минимум несколько десятков жертв (больше 70), среди воюющих — более 300 с обеих сторон. Военные действия, как гласят последние данные, заставили покинуть свои дома уже 300 тысяч человек. Это очередной серьезный гуманитарный кризис.
С Турцией ситуация очень сложна, по меньше мере в политическом плане. «Эрдоган испытывает предубеждение против Асада, не хочет с ним контактировать, однако, по мере того как отношения Сирии и Ирана с Россией будут становиться более тесными, а Анкара (к чему все идет) начнет ослабевать, вероятность того, что ему придется смириться с сирийским лидером в качестве партнера по переговорам, возрастет», — полагает Адам Бальцер.