Эта эксперт по СССР и России не любит ходить вокруг да около и открыто называет российские власти «хищническим режимом». Франсуаза Том — одна из главных французских критиков путинизма, которая не согласна с теми, кто, как бывший министр иностранных дел Юбер Ведрин, выступает за примирение с Москвой во имя реализма.
В августе вместе с подругой-писательницей Галей Аккерман она выпустила в «Монд» резкую статью с осуждением решения Эммануэля Макрона принять Владимира Путина накануне саммита «семерки» в Биаррице: «Зачем вновь превозносить страну, очевидная цель которой заключается в разрушении международного порядка и в присоединении всей Европы к ее военно-полицейскому режиму?» Ранее, в декабре 2018 года она выпустила книгу «Понять путинизм», в которой под микроскопом рассматривает пропаганду российской власти и гэбэшный профиль президента страны. Ее работа стала Библией для одних и подстрекательским опусом для других.
Тем временем российский МИД дал выход своему недовольству в Твиттере и распространив через свои посольства послание о том, что статьи Франсуазы Том о «российской пропаганде», похоже, хорошо оплачиваются Лондоном. Кремль и его сторонники заклеймили «злобную интеллигентку» и назвали «сионистской шлюхой» в социальных сетях. Она оказалась во главе списка «русофобов», как называют подпевалы режима всех тех, кто осмеливается его критиковать. У нее самой все это вызывает только смех.
68-летняя Франсуаза Том недавно вышла на пенсию после многих лет преподавания современной истории в Университете Париж-Сорбонна. Как бы то ни было, она не собирается уходить на покой. «Инициатива Макрона без консультации с европейскими партнерами крайне рискованна, поскольку США сейчас находятся в состоянии паралича, — говорит она. — Первая услуга, которую мы могли бы оказать России, заключается в том, чтобы говорить правду. Но президент Франции не делает этого и лишь повторяет все шаблоны. А это только подталкивает Россию к дальнейшему движению по пути к катастрофе». Цитаты Достоевского в выступлении французского лидера на встрече с российским коллегой не произвели на того впечатления.
Тем не менее именно русская литература и прежде всего Достоевский, подтолкнули Франсуазу Том к изучению русского языка, который она, кстати, преподавала первое время. «Это прекрасный писатель, но сегодня я рассматриваю его иначе. В любом случае, я отошла от мистицизма. На Западе ударяются в славянофильскую безвкусицу. Мне же кажется, что главная сила русской литературы, помимо поэзии, это сатира», — говорит она, перечисляя любимых авторов (помимо Достоевского): Михаил Салтыков-Щедрин, Михаил Зощенко, Андрей Платонов, Александр Зиновьев.
Франсуаза Том родилась в Страсбурге, в «очень европейской» семье математика (лауреат Филдсовской премии, равнозначной Нобелевской премии) и учительницы. В детстве она провела четыре года в США, после того как ее отец был приглашен на работу в престижные американские университеты. Но ее всегда привлекал русский язык, и в возрасте 23 лет она одна и с большим энтузиазмом отправилась в Москву. На протяжении четырех лет, с 1973 по 1978 год, она совершенствовала знания в МГУ и издательстве «Мир», которое занималось распространением достижений советских ученых за рубеж.
Ален Безансон был раскаявшимся коммунистом после 1956 года, публикации доклада Хрущева о преступления сталинизма и подавления восстания в Будапеште. С того момента все его работы были посвящены тоталитаризму. Франсуаза Том нашла его и начала писать под его руководством диссертацию о казенном языке. Теперь ее страстью стала история. «У Безансона я осознала важность этики и поняла, что коммунистический режим нельзя рассматривать, как любой другой, из-за его преступного характера», — подчеркивает она, добавляя со смехом: «Тогда все это было не в моде!»
Затем начались «скитания» в университетской среде, которая все еще несла на себе отпечаток идеалов коммунизма. Учитель и его ученики были в нем «небольшой группой, как диссиденты». Сама Франсуаза Том встречала диссидентов среди изгнанных из страны русских. «Эти скромные диссиденты сидели ночами за перепечатыванием страниц самиздата». Развал СССР удивил ее, новая Россия при Ельцине вызвала у нее тревогу, а приход к власти Путина и «его сформировавшейся в посткоммунистических джунглях банды киллеров» привел ее в ужас.
«Западу не стоило одобрять уничтожение парламента в октябре 1993 года [из-за конфликта со Съездом народных депутатов Ельцин пустил в ход армию и заявил о его роспуске после нескольких дней кровавых столкновений на улицах Москвы], потому что это было серьезнейшим нарушением закона. Зерна путинизма были именно здесь, в силовой ликвидации парламента и невозможности разделения властей. Это был конец надежд на либеральную демократию».
Франсуаза Том зачастую идет против общепринятого течения мысли. Кроме того, из-под ее пера вышла 1 000-страничная работа о Берии «Кремлевский Янус», в которой она описывает сталинского палача как… предшественника перестройки. Ее тяжело читающаяся книга представляет этого грузина по происхождению как крайне неоднозначного человека, который был одновременно ярым служителем тоталитарного режима (как глава НКВД, он поставил лагерную систему на промышленные рельсы) и реформатором, лелеявшим месту разжать тиски партии.
«Я отталкивалась от пленума 1953 года и звучавших в его отношении необычных обвинений, например, насчет приказа прекратить постановку помех для частот западного радио, — объясняет она. — Он явно был неприятным человеком, но мысль о том, что он мог вести двойную игру и подняться на вершину системы, будучи ее противником, зачаровала меня». Во время работы над книгой Франсуаза Том познакомилась на одном из семинаров со своим мужем (Георгием Мамулия — прим.ред.).
Сегодня она занимается другим масштабным проектом. Речь идет об исследовании восприятия великих исторических катастроф их современниками: начиная с конца Афин после Пелопонесской войны, развала Рима и Византии, и кончая коммунистической революцией. При этом о критической оценке и откровенных заявлениях насчет путинской действительности она, разумеется, тоже не забудет.