На переговоры об условиях выхода Великобритании из Евросоюза было потрачено огромное количество времени и сил, и они принесли столько же разочарований. Но теперь страна готовится к проведению решающих парламентских выборов 12 декабря, и поэтому до сих пор не ясно, когда и как пройдёт Брексит, и пройдёт ли он вообще.
Но если предположить, что Британия действительно выйдет из ЕС, тогда новому правительству придётся начать длинный и трудный процесс переговоров о новых отношениях с остальным миром. С этим процессом будут связаны трудные решения, и одним из самых трудных будет следующий вопрос: должна ли Британия сближать своё регулирование в ключевых отраслях экономики с регулированием Евросоюза или США. Куда же направится Британия?
Премьер-министр Борис Джонсон хочет, чтобы после выхода из ЕС Британия заключила торговое и инвестиционное соглашение с США. Действительно, среди отдельно взятых стран Америка является крупнейшим торговым партнёром Британии, а также крупнейшим источником (и направлением) её прямых иностранных инвестиций.
Но, стремясь заключить такое соглашение, Британия должна будет решить, насколько сильно она готова гармонизировать собственные нормы регулирования с нормами, действующими США (как того хотят американские фирмы и инвесторы). Более тесная гармонизация правил с США может создать новые барьеры на пути торговли с Евросоюзом, а это намного более крупный рынок для британского экспорта. Кроме того, перспектива введения американских стандартов (например, в таких сферах, как цены на лекарства, охрана окружающей среды, стандарты качества продовольствия, защита благополучия животных) уже вызывает общественное недовольство в стране.
Готовясь к жизни после Брексита, Британия потенциально может ожидать усиления напряжённости в отношениях с США и ЕС из регулирования в ещё двух важных отраслях экономики.
Первая отрасль — это банки и финансы. В 2018 году вклад британского сектора финансовых услуг в экономику составил 132 млрд фунтов стерлингов ($170 млрд), то есть 6,9% ВВП; он обеспечивал 1,1 млн рабочих мест (3,1% от общего числа) и заплатил налоги на сумму около 29 млрд фунтов (в течение 2017-18 британского налогового года). Кроме того, этот сектор экспортировал услуг на сумму 60 млрд фунтов (и импортировал на 15 млрд фунтов).
Однако сектор финансовых услуг создаёт огромные риски, если его не регулировать адекватным образом. Финансовый кризис 2007-2008 годов привёл к падению объёмов национального выпуска в Великобритании на 7%, он уничтожил миллион рабочих мест и вызвал снижение зарплат на 5% относительно уровня 2007 года, а также парализовал банковское кредитование. Вся Великобритания (и значительная часть остального мира) почувствовала этот катастрофический удар.
После кризиса независимая комиссия убедительно доказала необходимость реформы регулирования с целью защитить британское общество (и государственную казну) от безрассудного банковского кредитования. Власти в ЕС и США также осознали необходимость более надёжного регулирования.
США же, наоборот, развернули свой курс при президенте Дональде Трампе. Его администрация собирается отменить ключевые элементы регулирования, введённого после финансового кризиса. Сегодня в программе правительства США снижение требований к банковскому капиталу, ослабление банковских стресс-тестов и антикризисного планирования («living wills»), разрешение проводить больше собственных торговых операций с ценными бумагами и нерегулируемых сделок с производными финансовыми инструментами (деривативами). Кроме того, правительство намерено ослабить нормы защиты потребителей и инвесторов, сократить пруденциальное регулирование системно значимых банков, снизить уровень регулирования небанковских учреждений и теневой банковской системы, а также сократить расходы на исследования и мониторинг в финансовой индустрии и перейти к принципу невмешательства при контроле за соблюдением законодательства о ценных бумагах.
Некоторые инвесторы получили бы огромную выгоду от проведения Британией политики финансового дерегулирования в американском стиле, и они будут и дальше добиваться этого. Но их стремление к прибыли, а не к системной безопасности, грозит отменой введённых с таким трудом норм регулирования, которые сегодня защищают британцев от повторения кризиса 2007-08 годов. И такая политика может нанести удар по центральным позициям Лондонского Сити в европейской финансовой системе.
До сих пор Британия использовала надёжные подходы к финансовому регулированию и принимала меры, которые идут даже дальше тех, что введены регуляторами в ЕС. В их числе новый режим, требующий ответственности руководства банков за принятые решения и изоляции розничных операций крупных банков с целью защитить депозиты клиентов от шоков в более широкой финансовой системе. Британское общество широко поддерживает эти меры, поэтому можно предположить, что после Брексита правительство будет колебаться с решением об их ослаблении.
Второй проблемой для Британии после Брексита станет вопрос крупных технологических компаний США. В опубликованном в этом году докладе британского парламента говорится, что компания Facebook «намеренно и сознательно нарушала законодательство о конфиденциальности данных и защите конкуренции». Но размеры и глобальное присутствие крупных технологических компаний затрудняют регулирование или оказание влияния на них правительству какой-либо иной страны, кроме США.
Выбрав иной путь, Евросоюз стал лидером в укреплении права граждан на конфиденциальность данных с помощью своего «Общего регламента по защите данных» (GDPR). Кроме того, Еврокомиссия занимает активную позицию защиты конкуренции и ограничения рыночного доминирования цифровых гигантов. В марте комиссия оштрафовала Google на 1,5 млрд евро за блокирование выхода конкурентов на рынок онлайн-рекламы — и это был уже третий раз, когда она наказала эту компанию за антимонопольные нарушения.
Между тем, правительство США активно выступает за свободу движения данных (этого хотят крупные американские технологические компании), а Трамп мгновенно подвергает критике решения Еврокомиссии о начисление штрафов Google.
Британия сильно зависит от крупных глобальных технологических компаний (все они являются либо американскими, либо китайскими), и поэтому должна стараться регулировать их. Как только Британия выйдет из ЕС, перед ней встанет выбор: уступить американскому давлению или найти способ введения норм регулирования, схожих с нормами Евросоюза (включая GDPR и программу ЕС-США "Щит конфиденциальности данных«). Сторонники Брексита заявляют, что Британия способна разработать собственную «глобальную стратегию» и делать всё «на британский лад» после выхода из ЕС. Например, в 2016 году премьер-министр Тереза Мэй заявляла, что после Брексита Британия, опираясь на своих «непоколебимых союзников», создаст альтернативу спутниковой навигационной системе ЕС «Галилео».
Но спустя три года, когда в Белом доме оказался Трамп, а на переговорах с ЕС позиции Британии стали значительно слабее, уже не так ясно, кем именно являются эти непоколебимые союзники. Впрочем, правительство, которое будет создано после 12 декабря, ждут и другие, ещё более трудные решения.