Когда Россия вторглась на Украину в начале 2014 года, вице-президент Джозеф Робинетт Байден-младший (Joseph R. Biden Jr.) настаивал, чтобы президент Барак Обама принял решительные меры как можно быстрее и заставил Москву «заплатить кровью и деньгами» за агрессию. Президент, как потом вспоминал помощник Байдена, был совершенно другого мнения.
Г-н Байден обрабатывал Обаму во время их еженедельных неофициальных завтраков, умоляя его усилить военную помощь, поддержав инициативу по поставке противотанковых ракет FGM-148 «Джавелин» (Javelin) в Киев. Президент категорически отверг это предложение и назначил его посланником в этот регион, предупредив «о том, что он не должен слишком обнадеживать украинское правительство», — позже напишет г-н Байден в мемуарах.
Таким образом г-н Байден погрузился в обычные для вице-президента заботы: подталкивал украинских лидеров к борьбе с закоренелой коррупцией, из-за которой международные кредиторы видели в их стране ненадежное место для инвестиций, — и продвигал реформу украинской энергетической промышленности, пронизанной блатом и кумовством.
«Вы должны стать белее снега, иначе весь мир отвернется от вас», — заявил Байден недавно избранному президенту страны Петру Порошенко во время телефонного звонка в начале 2014 года, по словам бывших чиновников администрации.
Эти напутственные слова прозвучали в то самое время, когда сын г-на Байдена, Хантер (Robert Hunter Biden), стал членом совета директоров украинской газовой компании, которая была предметом нескольких антикоррупционных расследований. Эта должность приносила ему до 50 тысяч долларов в месяц и, — по мнению некоторых чиновников из правительства, включая американского посла в Киеве, — угрожала сорвать повестку дня г-на Байдена.
Если посмотреть, что же на самом деле делал бывший вице-президент на Украине (он побывал там шесть раз и часами говорил с руководителями страны по телефону), история окажется совершенно иной, и более двадцати человек, хорошо осведомленных о ситуации, подтверждают это в беседах. Это проливает свет на один из центральных аргументов, который приводит в свою пользу г-н Байден на предварительных выборах: восемь лет дипломатического опыта в качестве второго человека после Обамы.
Г-н Байден погрузился в дела Украины в надежде отшлифовать свои навыки государственного деятеля в то время, когда он, казалось, свернул свою политическую карьеру, поскольку его старший сын Бо (Joseph Robinette «Beau» Biden III) был при смерти, а младший, Хантер, боролся с зависимостью и финансовыми проблемами. Оказалось, что это вовсе не благодатное поле деятельности — стране угрожала Россия, она была разграблена олигархами, страдала от нерешительности руководства и была наводнена чужаками, которые надеялись обогатиться благодаря этой неразберихе.
В своих мемуарах 2017 года Байден подчеркнул, что Украина дала ему шанс выполнить детское обещание изменить мир к лучшему. Работа в этой стране также оказалась полезна для его политических целей как «проект-достижение, который он мог бы положить в основу своей кампании», сказал Кит Дарден (Keith Darden), доцент Американского университета (American University), специалист по украинской политике.
В конце концов, это была будничная работа по сдерживанию, но она вписывалась в подход г-на Байдена, «мастера на все руки», к вице-президентству и его взгляд на Украину как на линию фронта в более масштабной кампании по сдерживанию российского президента Владимира Путина.
«Люди забывают об этом сейчас, но в то время, в 2014 и 2015 годах, было неясно, выживет ли вообще Украина, — говорит г-н Дарден. — Они были на грани банкротства. У них было только восемь тысяч боеспособных войск».
Байден был востребован в качестве вице-президента именно потому, что готов был браться за работу, которую больше никто не хотел выполнять. В начале 2014 года, когда другие члены команды Обамы стремились поскорее завершить громкие сделки с Кубой и Ираном, г-н Байден сказал президенту, что хочет взяться за три самые непривлекательные внешнеполитические задачи, которые оставались нерешенными: сдерживать «Исламское государство» (террористическая организация, запрещенная на территории России, — прим. редакции ИноСМИ), снизить поток мигрантов из Центральной Америки и не дать России поглотить Украину.
У г-на Байдена были глубокие связи в Европе, и, будучи сенатором, он в 1990-х годах вполне успешно убедил президента Билла Клинтона начать действовать на Балканах. Он считал себя одним из немногих в кругу Обамы, кто понимал Европу и был готов бросить вызов Путину — в противовес советнику по национальной безопасности Сьюзен Райс (Susan E. Rice), которая неоднократно предостерегала президента против эскалации конфликта с Россией, в котором США могли и проиграть.
Тем не менее на Украине, как и где бы то ни было еще, г-н Байден был не столько создателем собственной политики, сколько уполномоченным исполнителем политики г-на Обамы.
«Он был вице-президентом, а не президентом», — сказала сенатор Нью-Гемпшира Джин Шахин (Jeanne Shaheen), демократка, член двухпартийной группы законодателей, которые вместе с г-ном Байденом требовали от г-на Обамы помочь украинским военным.
Действительно, стремление оказать военную помощь Киеву было групповым усилием, которое продвигали сенаторы и два влиятельных чиновника Госдепартамента: Джеффри Пайетт (Geoffrey R. Pyatt), который был послом в Киеве, и Виктория Нуланд (Victoria J. Nuland), в то время воинственно настроенная помощница государственного секретаря по делам Европы и Евразии.
В 2013 году, в телефонном разговоре об Украине, который был прослушан и стал достоянием прессы, г-жа Нуланд сказала г-ну Пайетту, что г-н Байден был необходим им в качестве «заводилы», который подтолкнет украинских лидеров к выполнению их обещаний.
Взятки, шантаж и «хлебные сделки»
Г-н Байден применил свои чары «Джо Амтрака» (прозвище Джо Байдена, связанное с его любовью к поездам, — прим. редакции ИноСМИ) к местным игрокам, таким как подвергшийся гонениям президент Украины Виктор Янукович, но не слишком успешно. Бывшие сотрудники Белого дома вспоминают, как в начале 2014 года взволнованный мистер Байден то и дело нырял в телефонную будку засекреченной связи, пытаясь дозвониться на мобильный номер Януковича.
«Где, черт возьми, этот парень?» — то и дело спрашивал он, пока не выяснил, что Янукович бежал из Киева, как оказалось потом, в Россию, когда начались масштабные уличные протесты против коррупции его режима и его разворота от Европы в сторону Москвы.
Затем на арену ворвался Путин, аннексировав Крым и поддержав военизированные формирования, которые вторглись на восток страны. Хотя инициатива г-на Байдена по поставке ракет была отклонена, в итоге он смог убедить г-на Обаму отправить около 100 американских военнослужащих для обучения украинских сил безопасности.
Казалось, что в мае 2014 года дела пошли на лад: на пост президента был избран г-н Порошенко, олигарх, который объявил себя реформатором. Поначалу резкие сообщения вице-президента о коррупции тонули в череде непрошеных советов-требований, сопровождаемых по-байденски глупыми расспросами, вроде того, почему у президента опухли глаза и достаточно ли он спит, вспоминают сотрудники Белого дома.
Однако через несколько месяцев Государственный департамент начал подозревать, что канцелярия первого генерального прокурора г-на Порошенко брала взятки, чтобы защитить Николая Злочевского (Mykola Zlochevsky), олигарха, владельца газовой компании «Бурисма холдингс» (Burisma Holdings), членом совета директоров которой был Хантер Байден. В феврале 2015 года в Киеве на встрече с заместителем прокурора чиновник Госдепартамента по имени Джордж П. Кент (George P. Kent) потребовал узнать, «кто брал взятку и в каком размере?»
Вскоре после этого генерального прокурора сняли с поста. Но прошло совсем немного времени, как нового прокурора, Виктора Шокина (Viktor Shokin), начали обвинять в коррупции, в том числе чиновники Госдепартамента, которые подозревали, что он вымогает деньги у подозреваемых и намеренно затягивает следствие, покрывая своих союзников.
Г-н Джулиани совершенно бездоказательно заявил, что г-н Байден пытался добиться отставки Шокина, чтобы не дать ему провести проверку деятельности своего сына. На самом же деле мистер Байден был лишь одним из многих чиновников, кто требовал, чтобы г-н Шокин ушел. Активисты за достойное управление государством выходили на улицы, протестуя против его действий, и с ними были солидарны такие влиятельные игроки еврозоны, как Кристина Лагард (Christine Lagarde), тогдашний управляющий директор Международного валютного фонда, а также г-жа Нуланд и сенаторы-республиканцы.
«Позиция относительно ухода Шокина не была позицией вице-президента Байдена. Это была позиция правительства США, а также Европейского союза и международных финансовых институтов», — говорит Амос Хохштайн (Amos J. Hochstein), бывший координатор Государственного департамента по международным энергетическим вопросам и один из немногих правительственных чиновников, которые в то время напрямую предъявляли претензии г-ну Байдену касательно его сына.
Энергетическая отрасль Украины, ключевой с точки зрения геополитики экономический двигатель страны, была главным предметом спора между администрацией Обамы и Киевом. Г-н Байден и г-н Хохштейн вслед за европейскими чиновниками требовали от г-на Порошенко реформировать деятельность государственной газовой компании «Нафтогаз», которая контролировала около двух третей энергетических ресурсов страны.
(«Бурисма», небольшая частная компания, не играла никакой роли в кампании политического давления г-на Байдена, и представители администрации не могли припомнить, чтобы о ней заходила речь на совещаниях по вопросам энергетики, на которых присутствовал вице-президент.)
К концу 2015 года американские чиновники были настолько разочарованы вялой борьбой г-на Порошенко на всех фронтах, что г-ну Байдену было поручено призвать к реформам украинский парламент.
В декабре того года в речи, которую он позже назовет самой важной из когда-либо им произнесенных, вице-президент сказал законодателям, что им необходимо «оставить в стороне все конфликты между своими деловыми интересами и своими обязанностями членов правительства». Он также уделил особое внимание газовой промышленности: «Энергетический сектор должен быть конкурентоспособным, управляемым рыночными принципами — а не „хлебными сделками"».
Его слова, как и его работа на Украине в целом, были важными, но вряд ли решающими.
«Многие хорошие вещи не случились бы, не будь Байден сосредоточен на Украине, но его усилия не смогли в корне победить системную коррупцию как таковую, — говорит Эдвард Чоу (Edward C. Chow), эксперт по геополитике и энергетической политике из Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies), независимого аналитического центра в Вашингтоне. — И то, что его сын делал то, что он делал, было отвлекающим фактором, который подрывал его миссию».
Шокина в итоге уволили, но лишь несколько месяцев спустя, когда чиновники МВФ пригрозили прекратить финансирование.
За прошедшие годы было много текучки, но не так уж много изменений. Путина в целом удается сдерживать благодаря санкциям. Г-н Порошенко проиграл выборы Владимиру Зеленскому в апреле и все еще держит зуб на г-на Байдена, который отчитал его за то, как он обращался с «Нафтогазом», во время встречи незадолго до выборов 2016 года — по словам человека, которому Порошенко недавно на это жаловался.
В энергетическом гиганте были проведены некоторые реформы: украинские официальные лица согласились назначить международный наблюдательный совет (г-н Хохштайн в настоящее время входит в его состав в качестве представителя, назначенного МВФ), но вопрос о «хлебных сделках» остается нерешенным.
Битва за «Нафтогаз» также вылилась в расследование об импичменте в Палате представителей. Двое из соратников Джулиани по кампании давления против Байденов — Лев Парнас и Игорь Фруман — также помогали ему в попытке отстранить преемника г-на Пайетта на посту посла США в Киеве, Мари Йованович (Marie L. Yovanovitch), которая призывала к реформе энергетического гиганта.
Хантер Байден, со своей стороны, оставался в совете директоров компании «Бурисма» до истечения срока своих полномочий в апреле.
По иронии судьбы, именно г-н Трамп одобрил предложение г-на Байдена предоставить Украине «Джавелины».
Как трактовали историю с Хантером
Г-н Байден хочет двигаться дальше.
«Я проводил политику правительства Соединенных Штатов, — сказал он в ходе последних дебатов о демократии. — Это то, на чем мы должны сосредоточиться».
Но он не воспользовался шансом устранить отвлекающий фактор четыре года назад, когда угроза вновь появилась — в форме вопросов из «Нью-Йорк таймс» и последующих действий от других новостных организаций, — когда он вылетел в Киев с целью выступить с антикоррупционной речью в парламенте.
Несколько помощников вспомнили о сюрреалистическом разделении активности сотрудников на борту вице-президентского самолета, поскольку команда г-на Байдена сосредоточилась в основном на его речи (он призвал сделать ее более жесткой), но периодически отвлекалась на обсуждение того, как быть с историей Хантера (г-н Байден отказался обсуждать её, сказав, что она отвлекает внимание). Группа вернулась в итоге к изначальному плану, использованному годом ранее, когда эта история впервые всплыла, они опубликовали заявление о том, что Хантер Байден являлся «частным лицом и адвокатом».
Многие бывшие сотрудники говорили, что сделали упор на «частном лице», потому что вице-президент и слышать не хотел о том, чтобы пойти на шаг, который мог бы одним махом закрыть все вопросы: попросить сына покинуть совет директоров «Бурисмы», как предлагали редакторы СМИ и эксперты по Украине.
Советники г-на Байдена говорят, что они с сыном много лет соблюдали негласную договоренность о том, что не будут обсуждать вопросы, касающиеся предпринимательской деятельности младшего Байдена, чтобы оградить их обоих.
Боб Бауэр (Bob Bauer), бывший юрист Белого дома при Обаме и советник Байдена, сказал, что даже давление на Хантера Байдена, чтобы он вышел из совета директоров, пробило бы брешь в этой защитной системе конфиденциальности, и предположил, что это одна из причин, по которой вице-президент решил не делать этого. «Независимая деятельность взрослого ребенка просто не дает повода для „конфликта интересов" родителю, который является государственным должностным лицом, — сказал он. — И, исходя из правильной этической практики, важно, чтобы должностные лица, занимающие такую должность, соблюдали эту дистанцию: чтобы они могли показать, что, выполняя свои обязанности, они никак не замешаны в обсуждении частных деловых вопросов своих взрослых детей. Их позиция должна быть такой: „Что бы вы ни решили сделать, я буду делать то, что должен"».
Г-н Байден сказал, что впервые узнал о деятельности своего сына на Украине, когда в 2014 году все заговорили об этом. Он сказал своему сыну: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь», согласно рассказу Хантера Байдена об их беседе, который опубликовал журнал «Нью-Йоркер» (The New Yorker) ранее в этом году.
И хотя между отцом и сыном вопрос был улажен, деятельность Хантера Байдена поразила многих чиновников, занимающихся политикой в отношении Украины, которые считали ее лишним отвлекающим фактором или даже чем-то еще похуже. Даже помощники г-на Байдена были так обеспокоены тем, как все это выглядит, что, по словам людей, работавших в его офисе, подрядили чиновников Госдепа собрать факты, чтобы понять, как им быть с этой историей.
Тем не менее немногие, если таковые вообще были, лично подняли этот вопрос в разговоре с г-ном Байденом, когда он впервые возник. Большинство считало, что завести с ним этот разговор было бы скорее неуместным, чем незаконным или нарушением этических норм, просто не стоящим того, чтобы получить нагоняй от г-на Байдена, который гневно отреагировал, когда помощники Обамы подняли вопрос о том, что он продвигал своего сына во время кампании 2008 года. Один человек, который кратко обсудил этот вопрос с г-ном Байденом, сказал, что тот был огорчен из-за личных проблем своего сына, и не знал, как его выручить.
Г-н Хохштайн, отражая озабоченность должностных лиц Госдепартамента, включая г-на Пайетта, пытался поднять этот вопрос с несколькими помощниками г-на Байдена в 2014 году. Когда они отказались, он взял дело в свои руки, по мнению трёх чиновников администрации Обамы, осведомленных об этой ситуации. Не ясно, как ответил г-н Байден; г-н Хохштайн не раскрыл детали их общения.
Но бывшие чиновники администрации, которые имели отношение к реакции на эту историю, попросив не называть их имен, обозначили одну из причин, по которой все отступали: нестабильное эмоциональное состояние вице-президента в связи с болезнью и смертью Бо. Г-н Кент, в настоящее время заместитель помощника госсекретаря по вопросам Европы и Евразии, сказал следователям от Палаты представителей, что его опасения не были приняты к рассмотрению одним из чиновников Белого дома, который сказал ему, что у г-на Байдена нет «больше ресурсов для решения семейных вопросов в этот момент».
Настроение мистера Байдена в 2019 году — это уже не горе, а гнев. Его помощники обвиняют СМИ в том, что они подстрекают г-на Трампа, направляя острие сюжета, который теперь стал катализатором импичмента, на бывшего вице-президента.
«Давайте не будем забывать, что в 2015 году эта история была напечатана на 22-й cтранице первого раздела газеты „Нью-Йорк таймс", потому что не выходила за рамки этических принципов Белого дома, да и просто не была такой уж важной историей», — сказала Кейт Бедингфилд (Kate Bedingfield), директор предвыборного штаба Байдена по связям с общественностью.
Она добавила: «Что же изменилось сегодня? Дело в том, что Дональд Трамп настойчиво лжет об этом каждый день в надежде, что эта ложь окажется на первой полосе».