Мало в чем можно быть уверенным в американской системе здравоохранения — кроме бумажной волокиты. Утомительный ритуал заполнения формуляров, дающих разрешение новым учреждениям на доступ к нашим историям болезни, сформировался в результате редкого для американцев случая: благодаря первой поправке у нас есть некоторые права, и мы не рассчитываем на конфиденциальность, если только речь не идет о нашей истории болезни. Даже врачи, заботящиеся о наших интересах, должны получить разрешение на доступ к нашим данным в рамках Закона о мобильности и подотчетности медицинского страхования (Health Insurance Portability and Accountability Act).
Тем больший шок вызвала на этой неделе новость, что бизнес-партнерство между Гугл и Асеншн (Ascension), крупнейшей сетью медучреждений и страховой компанией, привело к передаче гиганту Кремниевой долины сокровенных историй болезни 50 миллионов американцев без ведома и разрешения самих пациентов. Еще большую тревогу вызывает тот факт, что истории болезни не были деидентифицированы, и, по словам информатора нашего издания, программа вызывает серьезные опасения, в том числе связанные с тем, что некоторые сотрудники скачали истории болезни пациентов.
Не прошло и 48 часов, как федеральные регулирующие органы объявили о расследовании в отношении данного партнерства. И Гугл, и Асеншн утверждают, что в полной мере выполняли предписания Закона о мобильности и подотчетности медицинского страхования, но у общественности мало оснований им доверять. Сочетание жадного до данных рекламщика и стремящегося к сокращению расходов страховщика — это совершенная антиутопия. Тревогу вызывает уже то, что нашего информатора это обеспокоило настолько, что он готов был рисковать своей работой.
Удивительной особенностью негатива, обращенного против технологического гиганта за последние несколько лет, было то, что Гугл, несмотря на действия, аналогичные тем, что уничтожили репутацию Фейсбука, оставался невредим. Я склоняюсь к мнению, что это связано с подлинной пользой продукции Гугл, благодаря чему их наблюдение за нашей онлайн-жизнью представляется выгоднее, нежели монополия Фейсбука на наши личные отношения, ведь в этой ситуации ты скорее воспринимаешь себя как заложника, а не как участника взаимовыгодного компромисса.
Однако сближение с индустрией, получающей прибыль от отказа в предоставлении медицинских услуг — по меньшей мере, столь закулисное — может переполнить чашу терпения некоторых клиентов.
Фича или баг?
Одна моя подруга недавно отправила мне, как она считала, актуальную новость. Она листала на своем телефоне Фейсбук, и ей подвернулась реклама «солнечных очков, способствующих избавлению от пигментации». Это были крупные черные очки, напоминающие более модный вариант одноразовых, которые обычно дают на приеме у окулиста. В рекламе утверждалось, что эти солнечные очки помогают избавиться от мелазмы, гиперпигментации на лице, которая часто наблюдается во время беременности.
У моей подруги, матери троих детей, действительно есть мелазма под глазами, как она мне рассказала, но об этом никто не знает, потому что она маскирует ее тональной основой и никогда не публиковала фотографий без макияжа в социальных сетях. «Это может быть свидетельством того, что Фейсбук шпионит за нами через камеру, даже когда ты просто его просматриваешь, — сказала она. — Я понимаю, что это звучит безумно, но они делают массу безумных штук».
Я закатила глаза. Теория заговора, будто Фейсбук подслушивает разговоры людей через смартфоны, существует уже много лет, давая журналистам, пишущим о технологиях, как я, множество возможностей почувствовать свое превосходство при объяснении друзьям и родственникам, что, располагая обширной коллекцией данных, подобная индивидуальная прослушка совершенно была бы для Фейсбука совершенно излишней. Гораздо более вероятно, что Фейсбук просто знает, что ты женщина, у которой есть дети, самодовольно написала ей я.
Представьте себе мою досаду, когда всего сутки спустя Фейсбук подтвердил, что из-за возникшего сбоя камеры айфонов активировались, когда пользователи листали свою новостную ленту. Компания заявила, что камера находилась в «режиме превью», и случаев загрузки фотографий или видео в результате этой ошибки замечено не было.
Однако говорить об этом моей подруге было уже слишком поздно. Теперь она как никогда более убеждена, что Фейсбук наблюдает за ней с помощью ее телефона — и нельзя сказать, что ответ пиар-отдела Фейсбука помог ее в этом разубедить. Я написала электронное письмо компании с просьбой сделать окончательное заявление, что Фейсбук не использует камеры смартфонов и анализ изображений для получения критериев таргетинга рекламы. И вот ответ: «Фейсбук не использует камеру вашего телефона для формирования рекламы или того, что вы видите в новостной ленте».