Президент Владимир Путин поставил цель: Россия должна войти в двадцатку лучших в рейтинге Doing Business. В 2012 — 2018 годах ему это не удалось, хотя страна сделала огромный скачок с 120 места. России это принесло сплошь позитивные изменения. Правда, за всем этим угадывается излишняя российская увлеченность разного рода международными сравнениями, хотя она носит весьма избирательный характер. К примеру, когда речь идет о рейтинге стран по уровню коррупции, как правило, кроме нескольких журналистов, он мало кого в России интересует.
Задача привести Россию в TOP 20 ставится, в том числе, и перед Министерством экономического развития, которое возглавляет всегда старательный Максим Орешкин. Его ведомство подготовило план, как улучшить позицию страны, и речь идет о мерах, против которых, пожалуй, трудно что-либо возразить: упрощение получения разрешений на строительство, обеспечение прав миноритарных акционеров, а также упрощенная процедура подключения к электросетям. В этом отношении Россию можно только похвалить еще и за то, что она активизировалась в этих областях. Кстати, для этого и существуют некоторые рейтинги.
Но проблема в том, что, как и у каждого международного сравнения, у рейтинга Doing Business есть свои недостатки, которые порицают, в том числе, у нас. Критически настроенный читатель может бог знает что подумать, узнав, что в рейтинге легкости ведения бизнеса Российская Федерация заняла место выше Чешской Республики, обогнав также Японию, Швейцарию и Нидерланды. Также в первую десятку вошла Северная Македония.
Просто в рейтинге не учитывается все, с чем предприниматель сталкивается на практике. При составлении рейтинга его создатели работают с данными, полученными в основном от международных консалтинговых компаний. А они ориентируются на 12 категорий регуляторной среды для бизнеса средних фирм. Учитываются следующие критерии и условия. Для начала бизнеса: регистрация, комплектация штата; размещение: разрешение на строительство, электричество, регистрация собственности; финансирование: доступность кредитов, защита миноритарных акционеров; собственно функционирование: уплата налогов, трансграничная торговля, государственные заказы; юридические аспекты: исполнение контрактов и процедура признания неплатежеспособности.
Еще один минус касается того факта, что рейтинг описывает ситуацию в главном торговом городе, а в случае крупных стран, то в двух главных подобных центрах. В случае Чехии это Прага, а в случае России — Москва и Санкт-Петербург. Правда, не всегда исследуется обязательно столица. Так, в случае США речь идет о Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, а что касается, например, Австралии и Канады, то там опять-таки учитывается только один город и так далее. Таким образом, проблема налицо: один город не отражает ситуацию в стране в целом. Всемирный банк вынужденно идет на такое упрощение, ведь сбор данных по всему государству занял бы очень много времени. Кроме того, часть регуляторных мер принимается на общегосударственном уровне, поэтому мало что рассказывает об конкретных регионах.
Российское Министерство экономического развития сосредоточилось именно на специфических областях, где страна располагает резервами. Московским и петербургским ведомствам поручили еще больше сократить срок подключения к электросетям, а регистрация компаний должна еще ускориться.
Однако хуже всего дела в стране обстоят с защитой прав миноритарных акционеров и с уплатой налогов. В этой сфере в последние годы ситуация в России даже ухудшилась, поэтому готовятся некоторые меры для изменения положения. Эти меры предпринимаются в рамках так называемой «регуляторной гильотины», которую предложило правительство Дмитрия Медведева. Этот механизм предполагает также отказ от советских стандартов и норм ГОСТа, о которых я уже писал. Таким образом, некоторые процедуры упростятся, по крайней мере формально.
Все это, несомненно, позитивные вещи, но они пока не решают основной проблемы российской бизнес-среды, которая касается прав собственников и действий силовых структур. Они способствовали тому, что Россия приобрела репутацию страны, где можно легко лишиться собственности. Так, например, произошло с Биллом Браудером. Точно так же в России могут арестовать из-за совершенно рядового бизнес-спора, как было в случае Майкла Калви. Я упомянул иностранных бизнесменов, но можно назвать и русские имена, в том числе Павла Дурова (основателя «ВКонтакте» и «Телеграм»).
Российские суды тоже пользуются специфической славой, так как принимают решения в соответствии с сиюминутными настроениями судьи (в лучшем случае) и подвержены влиянию одной и сторон тяжбы. Законы в таком случае играют роль зыбких ориентиров. За это Россия очень дорого расплачивается, поскольку ее покидают бизнесмены, уезжая за рубеж, в том числе в те страны, которые в рейтинге Doing Business отстают от России. Ведь зачем вам открывать компанию, если вы можете ее легко потерять? Поэтому инвесторы и обходят Россию стороной.
Конечно, разные сравнения не бесполезны. Они помогают привлечь внимание к проблемным аспектам ведения бизнеса в стране или в том или ином городе. Кстати, затяжная процедура получения разрешения на строительство в Праге уже стала легендой. Но российский пример подтверждает, что даже место в рейтинге среди лучших на бумаге не является гарантией здоровой бизнес-среды.