Заявления о создании общего парламента и правительства Белоруссии и России вызвали настоящий взрыв обеспокоенности на Украине. И эти опасения вовсе не являются необоснованными. Подобные политические органы обычно связывают с национальными государствами, поэтому появление некоторой тревоги вполне можно понять.
Влияние России на Белоруссию традиционно является внушительным, однако так же традиционно Минск, даже по стратегическим вопросам, может проводить и проводит независимую внешнюю политику. В частности, импорт из Белоруссии сыграл довольно значимую роль в обеспечении военной техникой, запчастями и топливом украинской армии, что, очевидно, в белорусской политической системе не могло бы произойти без согласия высшего политического руководства, однако это, по всей вероятности, может противоречить интересам России. Но если Белоруссия потеряет свой суверенитет, больше такую функцию она выполнить не сможет.
И что еще гораздо неприятнее для Украины — возникнет проблема необходимости защиты участка границы с Белоруссией. В настоящий момент Белоруссии отведена роль переговорной площадки между Украиной и Россией, поэтому Киев может быть относительно спокоен в отношении белорусской границы. В данном случае позиция Белоруссии, очевидно, не позволила бы использовать ее как платформу для наступления на Украину. Однако что будет, если Белоруссия действительно потеряет суверенитет?..
О чем на самом деле шла речь
В 1990-е годы было предпринято несколько шагов для более тесной интеграции России и Белоруссии. Сначала в 1996 году было подписано соглашение о создании «глубоко интегрированного в политическом и экономическом аспекте» объединения России и Белоруссии.
Далее в 1997 году это объединение было преобразовано в Союз Белоруссии и России. В обоих соглашениях речь шла о сохранении государственного суверенитета обеих сторон, но с согласованной внешней политикой, а также о глубокой экономической интеграции и даже, согласно уставу, к договору о Союзе Белоруссии и России, предполагалось установление единого гражданства. Также для реализации совместных задач предусматривалось создание «на паритетной основе» парламентской ассамблеи и исполнительного комитета.
В декабре 1999 году был подписан договор о создании Союзного государства. Он вступил в законную силу, то есть существует формальное подтверждение создания Союзного государства (Белоруссии и России). Оба государства, согласно статьи 6 договора, сохраняют суверенитет «с учетом добровольно переданных Союзному государству полномочий». Предполагается существование флага, гимна, единой валюты, опять же — согласованной внешней и оборонной политики.
Также предусматривается создание совместного Высшего Государственного совета (в который входят президенты, премьеры, спикеры и главы палат государств-членов), парламента и правительства, предусмотренных статьей 4, «для реализации целей Союзного государства», в то же время «государственную власть в государствах-участниках осуществляют государственные органы, образованные ими в соответствии с их конституциями».
По факту, речь идет об объединении наподобие конфедеративного союза.
Белорусские парламент и правительство не распускаются, но «наверх» передается часть их полномочий (как это происходит, скажем, в Европейском союзе). Это, следуя политической асимметрии (заложенной даже в Союзном соглашении — в нижней палате предусмотренного наднационального парламента российским депутатам отводилось бы 75 мест, а белорусским — 28), действительно привело бы к подчинению Белоруссии Москве по определенным вопросам, отнесенным к полномочиям Союзного государства.
Вот только на самом деле ни общего парламента или правительства, ни общей денежной единицы, ни конституции, ни бюджета, ни даже флага или гимна «единого государства» не существует.
По сути, также не существует общей внешней и оборонной политики — о чем, собственно, свидетельствует фактическое участие Белоруссии в материальном обеспечении украинской армии.
Даже с совместной экономической политикой (которая также регулируется более успешным Евразийским экономическим союзом) существуют проблемы: регулярно происходят «торговые войны», которые, в последнее время, связанны с реэкспортом Белоруссии в Россию пищевых продуктов из западных государств, попадающих под российские санкции. Но не только это: белорусские продукты также вытесняются из российского рынка. В конце концов, к самим санкциям Белоруссия не присоединилась, то есть даже по такому фундаментальному вопросу внешнеэкономической политики Москве с Минском не удалось договориться.
Да и граница между Белоруссией и Россией существует не для видимости — с российской стороны постоянно происходит проверка грузовых машин, следующих из Белоруссии в Россию.
Александр Лукашенко в связи с этой ситуацией выступил со следующим заявлением (оно было сделано в середине ноября этого года), «мы, конечно, выдержим, вытерпим, но тогда не надо от нас чего-то требовать». «Чего-то» — это, очевидно, более тесной политической интеграции.
Такая политика России Украине знакома — до 2014 года подобные торговые войны между Украиной и Россией были регулярными и крайне ощутимыми для украинской экономики. Это привычный внешнеполитический рычаг для Москвы.
Чего же россияне хотят от Белоруссии?
Оживить проект
В последнее время внутриполитическая поддержка Владимира Путина и его режима снижается. Это связано с социально-экономическими проблемами, с которыми сталкиваются россияне в повседневной жизни.
Эйфория 2014 года, связанная с аннексией Крыма, прошла. Для восстановления содействия режиму было бы хорошо продемонстрировать внешнеполитические «успехи» — и таким потенциальным «успехом», который, очевидно, видят в Кремле, является ревитализация по сути замороженного «Союзного государства».
Согласно опросам, 51% россиян даже не слышали о таком союзе. А из тех, кто слышал, большинство вряд ли понимает, что предусматривают союзные соглашения и как это будет работать на практике. Поэтому «продать» такую идею, как что-то новое, теоретически возможно.
Стоит напомнить, что в прошлом году, примерно в тот самый зимний период, активизировались разговоры относительно Союзного государства, проявляющиеся в виде давления России.
Сам Лукашенко тогда сказал, что Белоруссию хотят «попробовать на зуб». Одновременно он заявлял, что если «не существует равноправной основы, то нет и союза», при этом критикуя завышенную цену на газ для Белоруссии, а также предложение о создании единого эмиссионного центра (несмотря на то, что единая валюта и единый эмиссионный центр уже были предусмотрены договором о создании Союзного государства).
В марте российский посол Михаил Бабич в интервью назвал белорусские экономические требования — в частности распространение на Белоруссию внутрироссийских цен на газ — завышенным из-за отсутствия более тесного политического объединения.
Он также заявил: «Главное, что нужно сделать, это о чем-то договориться и начать эти договоренности выполнять, чтобы не получилось как с союзным соглашением: написано одно, делаем другое, а говорим иногда о третьем». Наконец, он де-факто обвинил белорусские власти в «мобилизации электората за счет создания образа врага» в лице России.
Это интервью белорусский МИД целиком и полностью раскритиковал, в частности, отметив, что Бабич «просто не понял разницы между федеральным округом и независимым государством».
Аналитики периодически рассуждают о возможностях Путина сохранить за собой власть после 2024 года (когда он, на основании действующего российского законодательства, не будет иметь права баллотироваться на выборах президента) за счет образования Союзного государства, получив в нем должность председателя.
Правда, в этом есть проблема — такой должности действующий договор о Союзном государстве не предусматривает. Председатель правительства или главы палат парламента есть, а вот единой «главной» фигуры нет.
А еще остается открытым вопрос, согласится ли Белоруссия подписать новый договор и о какой интеграции вообще идет речь сейчас.
Дождаться весны
Посол Белоруссии в России Владимир Семашко в своем выступлении, которое быстро разошлось в СМИ, заявил, что цели, предусмотренные договором о Союзном государстве, «грандиозные, и они не должны меняться». Речь идет не только о создании совместных парламента и правительства, но и о создании единых рынков энергоносителей, унифицированного налогового законодательства и тому подобного.
В этих якобы сенсационных заявлениях нет ничего нового.
Белоруссия постоянно занимает аналогичную позицию — от договора они никогда не отказываются. Вот только на практике каждый раз что-то мешает.
Вот и в этом выступлении Владимир Семашко поднял проблемные для Белоруссии вопросы — цену газа и так называемый «налоговый маневр», из-за которого Белоруссия недополучает средства за переработку и реэкспорт российской нефти.
С его слов, к 2021 году предполагается «создание единых рынков». Однако напомним, что с 2010 года между государствами — участниками Евразийского экономического союза (в частности, Россией и Белоруссией) существует общий рынок товаров.
Как он работает на практике — было сказано выше. Также в соответствии с дорожной картой ЕАЭС предусматривается формирование совместных рынков нефти и газа.
Российская газета «Коммерсантъ» сообщает, что в соответствии с закрытой программой интеграции, к 2021 году предусматривается принятие совместных налогового и таможенного кодексов, внешнеторгового режима, создание совместных регуляторов рынков энергоносителей…
Но, ни единая валюта, ни оборона или внешняя политика, ни создание органов Союзного государства этой программой пока не рассматриваются.
То есть действительно речь идет об очень тесной экономической интеграции, которую в Минске называют экономическим «поглощением» — но ее еще нужно осуществить.
Но на практике это может столкнуться с многочисленными неувязками — что, по сути, и происходит с проектом интеграции Белоруссии и России в течение всего времени существования идеи «Союзного государства».
Заметим, что особенно интенсивно проявляется, как давление России в вопросе интеграции, так и белорусская публичная «уступчивость», в период отопительного сезона — как известно, именно тогда Россия может использовать энергетический рычаг для давления на те государства, которые непосредственно покупают у нее газ.
Поэтому не будет ничего удивительного, если весной «внезапно» в очередной раз окажется, что в этих проектах экономической интеграции есть что-то такое, что Белоруссию не устраивает.
Что касается вопросов создания совместных парламента и правительства, это действительно на декларативном уровне остается общей целью — как и было с подписанием договора о Союзном государстве. Однако в текущей дорожной карте создание этих органов не упоминается, и, очевидно, остается вопросом далекой перспективы, о которой политически выгодно периодически вспоминать, чтобы получать преимущество на переговорах.
Внесение изменений в договор на основании личных интересов Владимира Путина, в виде создания определенной руководящей должности в Союзном государстве с целью сохранения им власти после 2024 года — выглядит потенциально возможным сценарием на будущее.
Но оснований считать, что Белоруссия и лично Лукашенко, согласятся на существование условного «президента Союзного государства» со сколько-нибудь заметными формальными компетенциями, недостаточно. Так же должность «свадебного генерала» без значимых полномочий может не удовлетворить самого Путина.
Вот и получается, что слухи о политическом «аншлюсе» (присоединении) Белоруссии и подчинении ее российским военно-политическим целям остаются преувеличенными.
Однако риск экономического поглощения все же существует, и преждевременно считать, что этот вопрос уже решен.