СССР интенсивно наращивал свой арсенал ракет средней дальности, и 12 декабря 1979 года НАТО решила модернизировать свои системы. Движущей силой этого процесса был социал-демократ Гельмут Шмидт. И он добился успеха.

Гельмута Шмидта, согласно опросам, многие немцы считают самым популярным канцлером. Но если их спросить, какой из его внешнеполитических успехов был самым значительным, то ответы будут подчас совершенно противоположными. А ведь до сих пор жестко критикуемая в ФРГ политика довооружения 1980-х годов, которая в конечном итоге привела к победе Запада в холодной войне, крушению коммунизма и, как следствие, к воссоединению Германии, — заслуга второго канцлера социал-либеральной коалиции.

12 декабря 1979 года высший орган североатлантического альянса, Совет НАТО, на очередном заседании принял важное решение: размещенное в Западной Европе американское атомное оружие, большая часть которого устарела, должно было с 1983 года подвергнуться постепенной модернизации ракетами Першинг-2 и крылатыми ракетами.

Одновременно Совет, в состав которого входили главы правительств всех стран НАТО, проголосовал за следующее предложение СССР: если он демонтирует размещенные во второй половине 1970-х годов суперсовременные ракеты средней дальности типа SS-20, то НАТО от модернизации откажется. Эта концепция получила известность как двойное решение НАТО. Оно подверглось в первую очередь частью западногерманской общественности жесткой критике.

Впервые Шмидт заговорил на публике о внутренних тревогах НАТО в октябре 1977 года. Он заявил, что Советский Союз активно наращивает вооружение и тем самым смещает стратегическое равновесие взаимного устрашения в Европе. Действительно, по приказу советского руководителя государства и партии Леонида Брежнева с августа 1976 года в спешном порядке на западных рубежах страны были размещены мобильные ракетные системы типа РСД-10, называемые в классификации НАТО SS-20. К началу 1977 года было принято на вооружение 50 систем, годом позже вдвое больше, а в 1979 году более 160.

SS-20 была двухступенчатой ракетой на твердом топливе, снабженной, как правило, тремя разделяющимися и раздельно управляемыми боеголовками, мощность каждой из которых составляла 150 килотонн ТНТ. То есть, когда НАТО приняло свое двойное решение, на Западную Европу были направлены суперсовременные (и поэтому надежные) ракеты, чья разрушительная сила соответствовала 5000 бомбам, аналогичным хиросимской.

Шмидту пришлось обратиться к правительству США, возглавляемому тогда Джимми Картером, с настойчивой просьбой, чтобы оно со всей серьезностью отнеслось в возникшей опасности. Картер в то время был заинтересован в заключении договора об ограничении стратегических вооружения ОСВ-II, в котором речь шла об оружии, направленном против США: о ракетах большой дальности, бомбардировщиках и летательных аппаратах, которые могли были быть запущены в сторону побережья США с подводных лодок. А вот ракеты средней дальности, такие как SS-20, как казалось, США напрямую не угрожали.

Но Шмидту все же удалось переубедить Картера. С одной стороны, у США не было партнеров в Западной Европе, которые могли бы противостоять советской атомной угрозе, если бы свободная часть континента вдруг оказалась в опасности; с другой стороны, ракеты SS-20 могли быть легко дополнены еще одной ступенью и таким образом превратиться в межконтинентальные ракеты. И правительство США поддержало курс канцлера ФРГ.

Советский Союз предпринял массированные попытки защитить свое стратегическое преимущество. КГБ еще в октябре 1979 года начал систематическую кампанию против двойного решения НАТО в разных западноевропейских странах, оплаченную деньгами из Москвы. Ее цель заключалась в искажении реального положения дел в советских интересах: планируемое довооружение НАТО означало якобы «дестабилизацию существующего равновесия».

Эта пропаганда упала на благодатную почву. Парламенты Бельгии и Нидерландов высказались непосредственно перед конференцией в Брюсселе против двойного решения, поэтому главы их правительств при голосовании воздержались. Но в Совете НАТО решения принимаются не единогласно, а большинством голосов.

Однако важнее, чем две маленькие страны НАТО, была Федеративная Республика Германия, где должно было быть размещено новое атомное оружие. КГБ предпринял тут невероятные усилия и добился успеха: 16 ноября 1980 года, через год после конференции в Брюсселе, было опубликовано «Крефельдское воззвание» против довооружения, сформулированное, в основном, коммунистическими активистами. О советском наращивании вооружения там, естественно, не говорилось. И хотя на это, помимо прочих, указывала и газета Die Welt, «воззвание» до 1983 года было подписано почти четырьмя миллионами граждан ФРГ.

К тому времени Шмидт уже не был канцлером, он не был переизбран в том числе и из-за двойного решения НАТО, за которое его упрекала даже собственная партия, свернувшая на левый курс. Даже председатель партии Вилли Брандт, который в 1979 году еще был за двойное решение НАТО, выступил на большом митинге в боннском Хофгартене в 1983 году с этических позиций, а не как ответственный политик, выдвинув следующий аргумент: «Нам в Германии нужно не увеличивать количество средств массового уничтожения, а уменьшать его».

Незадолго до этого новое федерального правительство ФРГ под руководством Гельмута Коля в конце 1982 года провело опрос среди немцев, чтобы выяснить их отношение к планируемому довооружению ракетами средней дальности с ядерными боеголовками в соответствии с двойным решением НАТО. Социологи из мюнхенского института «Синус» установили, что 61 % репрезентативно опрошенных немцев выступают за отсрочку размещения вооружения. Лишь 54 % приверженцев ХДС/ХСС высказались «за».

Коль стоял перед дилеммой. Он считал двойное решение правильным и стратегически умным. Он был убежден, что Советы поймут только четкие слова и дела. Будучи коммунистами с все еще сталинистским мышлением, кремлевские старцы глубоко презирали якобы слабосильные демократии. Западные правительства в сомнительных ситуациях поддадутся давлению общественности и посему уступят партийным диктатурам — таков был расчет московского политбюро.

Коль был другого мнения: он посчитал, что концепция достоверного устрашения будет понята и избирателями. Канцлер, который незадолго до этого получил свое место благодаря конструктивному вотуму недоверия, объявленному его предшественнику Шмидту, хотел как можно быстрее провести новые выборы, чтобы получить свое собственное большинство. Кроме того, такие выборы были бы своеобразным неофициальным плебисцитом о двойном решении НАТО.

Результат был однозначным: направленная против двойного решения НАТО, которое было инициировано в первую очередь социал-демократическим канцлером Шмидтом, предвыборная кампания СДПГ принесла социал-демократии потерю 4,7 % голосов. Партия набрала лишь 38,2 голосов, и это был её самый плохой результат с 1957 года. Свободная демократическая партия потеряла на предшествующих выборах в 1980 году треть голосов, которые в большинстве своем перешли к «Зеленым», впервые попавшим в парламент. А вот ХДС/ХСС приобрела 4,3 % голосов и, набрав в общей сложности 48,8 % голосов, получила почти абсолютное большинство мест в парламенте.

С такой однозначной поддержкой избирателей Гельмут Коль добился одобрения довооружения бундестагом. Оно началось, сначала скорее символически, уже осенью 1983 года размещением первых Першингов-2. Восточный блок продолжил наращивать вооружение, чтобы сохранить свое преимущество, доведя количество установок SS-20 до 400 весной 1984 года. Но тем самым СССР значительно превысил свои экономические возможности.

Тремя годами позже новый советский партийный руководитель Михаил Горбачев пошел на уступки: благодаря договору о ликвидации ракет средней и малой дальности, хотя и с опозданием, в Европе было осуществлено нулевое решение. Довооружение, проведенное вопреки настроениям в ФРГ, впрямую привело к победе Запада в холодной войне.