Напряженность на Балканах — плохой знак. Давайте разберем, что сейчас происходит в Подгорице, где продолжаются уличные протесты. Дело в том, что вчера парламент Черногории принял новый закон о религиозных общинах, на основании которого церкви должны доказывать свои права на собственность, полученную до 1918 года, когда преимущественно православная Черногория вошла в состав тогдашнего Королевства сербов, хорватов и словенцев (оно стало предтечей Королевства Югославии, а затем социалистической СФРЮ).
Почему это так важно, и кто протестует? Мы к этому еще подойдем. Но сначала давайте обратимся к некоторым важным деталям. Черногория, какой мы ее знаем, — это самая маленькая республика СФРЮ. Сегодня там проживает приблизительно столько же жителей, сколько на момент распада Югославии в начале 90-х: около 620 тысяч. Также, как нам известно, после распада Югославии Черногория и Сербия остались вместе в составе одного малого объединения, которое называлось Федеративной Республикой Югославией (ФРЮ). Это государство, которое часто вводит в заблуждение иностранцев, изучающих историю Югославии, просуществовало с 1992 по 2003 год. Однако все это время оно являлось тем, чем стало после 2003 года — Сербией и Черногорией (с тех пор полное официальное название звучало как Государственный союз Сербии и Черногории). Под этим названием страна просуществовала еще три года — до 2006, когда на референдуме Черногория решила отделиться от доминирующей Сербии и стать независимым государством.
Референдум прошел 21 мая 2006 года, и его результатов «едва-едва» хватило. Ведь за отделение должны были проголосовать 55% граждан и более. А сколько их проголосовало за отделение? 55,5%. При этом явка была высокой: 86,3%, и 99,73% избирательных бюллетеней из более чем 477 тысяч признали действительными.
Конечно, при таком минимальном результате можно ожидать, что оппозиция не признает своего поражения легко. Так и случилось: лидер блока партий, которые выступали за сохранение союза с Сербией, Предраг Булатович потребовал пересчета голосов. Однако власти на это не согласились: избирательная комиссия, а также наблюдатели из Европейского Союза заявили, что на то нет причин, ведь референдум соответствовал всем правилам.
Даже если так, факт остается фактом: в тот исторический момент Черногория раскололась, и этот раскол сохраняется по сей день.
Еще один аспект, на который мы должны обратить внимание, помимо хронологии, — это демография. Как я уже упомянул, говоря о населении, жители Черногории составляли меньшую часть населения союзного государства Сербии и Черногории. В единой стране проживали около десяти миллионов 600 тысяч граждан. Десять миллионов — в Сербии, а оставшиеся 600 тысяч — в Черногории.
Этнический облик Черногории? Это отдельная тема, которая на Балканах вызывает напряженность, и Черногория, к сожалению, не исключение. Если говорить точнее, то картина такая: более 90% жителей Черногории являются южными славянами. Около пяти процентов —албанцы, и чуть менее пяти процентов — «остальные».
Что касается славян в Черногории, свою национальную принадлежность они определяют в зависимости от политической обстановки, и это опять-таки очень характерно для большей части Балкан. Так, например, согласно данным переписи 1948 года, то есть непосредственно после Второй мировой войны, 90% опрошенных назвали себя черногорцами. Во время той переписи сербов насчитали всего 1,8%, как и хорватов.
По прошествии лет число тех, кто считал себя черногорцем, сокращалось, а количество тех, кто называл себя сербом, увеличивалось. В 1991 году, когда Югославия распалась в политическом и практическом смысле, 61,9% жителей Черногории назвали себя черногорцами, а 9,3% — сербами.
С тех пор произошли определенные и значительные изменения, поэтому, согласно последней переписи населения 2011 года, всего 45% граждан назвали себя черногорцами, а 28,7% — сербами (а еще около тысячи, то есть 0,2%, по-прежнему считают себя югославами, то есть народом страны, которая больше не существует). Кроме того, 4,9% граждан Черногории называют себя албанцами, и еще там существует весьма большое мусульманское меньшинство. И тут мы сталкиваемся еще с одной проблемой. Кем себя считают славяне-мусульмане: «мусульманами» или боснийцами? Похоже, и в этом вопросе политика играет свою роль, поскольку числа меняются без изменений в численности самого населения. Итак, на сегодня (точнее на 2011 год) в Черногории проживали 3,3% мусульман и 8,6% боснийцев. Следующая перепись населения запланирована на 2021 год, и, конечно, интересно будет сравнить ее результаты с выше приведенными цифрами.
А теперь давайте вернемся к главной «аномалии» — тому факту, что число черногорцев сокращается, а численность сербов растет. Как и в случае с гражданами исламского вероисповедания, собственно численность населения не обязательно менялась — просто сами люди по своему усмотрению и в соответствии с политической обстановкой меняли представления о своей идентичности. Иными словами, этническая принадлежность стала играть значительно большую роль, чем прежде, и в особенности для сербов в момент, когда в начале века стало понятно: Черногория может пойти своим путем.
Теперь о религиозной структуре. Судя по переписи населения 2011 года, Черногория — чрезвычайно религиозная страна, где всего 1,3% считают себя атеистами и агностиками. Насколько реальность отвечает данным, можно было бы поспорить (как и в некоторых других странах бывшей СФРЮ). Крещеных православных насчитали 72,07%, католиков 3,44%, мусульман 19,11% и так далее.
В начале статьи я упомянул о протестах в Подгорице из-за церковного имущества и религиозных разногласий. Итак, этническое большинство в Черногории, то есть черногорцы и сербы, является православным. Правда, даже весьма гомогенному в религиозном плане народу никогда ничто не мешало раскалываться на внутренние противоборствующие фракции. Конечно, к этому должен быть толчок, и я уже описал, что стало им в Черногории: это разделение на сербов и черногорцев!
Большая часть православных верующих в Черногории являются прихожанами Сербской православной церкви. Сербская православная церковь — одна из признанных автокефальных (самостоятельных) православных церквей, которая вместе с другими православными церквями образует единую Восточную христианскую церковь.
Коротко поясню, что именно это означает, для тех, кто, возможно, не очень разбирается в этом вопросе…
Христианство было единым до 1054 года, когда произошел великий церковный раскол, так называемая Великая схизма. С тех пор существует христианство западное (католицизм) и восточное (православие). Сегодня православная церковь состоит из нескольких так называемых патриархатов, во главе которых, конечно, стоит патриарх. Всего патриархий 14 (в частности, Московская патриархия, Иерусалимская патриархия, Константинопольская патриархия, а также Сербская патриархия).
Церковь Черногории находится в ведении Сербской патриархии (в рамках так называемой Черногорско-Приморской митрополии), и этот факт все меньше устраивает тех, кто со временем окончательно уверился в том, что является черногорцем, а не сербом (эти изменения мы видели в результатах переписей населения).
Не будем углубляться в специфические детали. Тут важно только подчеркнуть, что раскол, который начался в Черногории между православными черногорцами и православными сербами, назревал с начала 90-х годов. Иными словами, часть черногорцев хотела выйти из-под контроля и доминирования Белграда, и самый значительный шаг в этом направлении сделал Антоний Абрамович, влиятельный черногорский священник. В 1993 году он провозгласил/создал Черногорскую православную церковь. Конечно, Абрамович вызывал гнев в белградских церковных кругах, которые обвинили его в расколе. И все же Черногорская православная церковь была создана, хотя другие православные церкви ее канонически не признали. Можно сказать, что она — «изгой» в кругу православных церквей.
Исходя из каких аргументов (за исключением политического), Абрамович провозгласил новую церковь? Он отталкивался от тезиса о том, что черногорская «автокефалия» существовала до 1918 года, то есть до Королевства сербов, хорватов и словенцев (есть документы, подтверждающие эту версию).
Абрамович умер в 1996 году, а в следующем году его дело продолжил Михайло Дедеич (митрополит Михайло). Именно он сейчас стоит во главе непризнанной Черногорской православной церкви.
В связи с нашей темой тут интересно то, что в 2018 году «мини-раскол» произошел и в Черногории, а точнее внутри Черногорской православной церкви. Новую «версию 2018 года» Черногорской православной церкви провозгласил Владимир Лайович.
Правда, эти внутренние расколы не столь важны для истории в целом. Важнее то, что мы выяснили: на территории Черногории де-факто существует две православные церкви. Одну контролирует Белград, а вторую Цетиния (бывшая черногорская королевская столица, которая находится приблизительно в 25 километрах к западу от Подгорицы).
Что обо всем этом думают православные верующие в Черногории? Последние опросы на эту тему проводились давно — в 2009 году. Тогда около 30% опрошенных (православных) встали на сторону Черногорской православной церкви, а 70 % поддержали Сербскую православную церковь. Таким образом, получается, что у Черногорской православной церкви есть свои сторонники.
И здесь мы подходим к событиям последней недели. Что произошло в черногорском парламенте? Что за закон там приняли, и против кого он нацелен? Ясно, что против сербской церкви. Сербской православной церкви в Черногории принадлежит около 66% средневековых монастырей, десятки церквей и другой недвижимости и имущества. В Сербской православной церкви уверены, что теперь черногорские власти намерены ее всего этого лишить.
Кроме того, Сербская православная церковь утверждает, что закон призван вывести на первый план Черногорскую православную церковь, а Сербскую православную церковь — вытеснить из Черногории.
Правда ли это? Возможно. Еще с начала 90-х годов Черногорией управляет один и тот же человек, который занимает то пост президента, по пост премьер-министра. Речь о неоднозначном Мило Джукановиче. При другом раскладе Запад уже клеймил бы его как деспота, квазидиктатора или кого-то в этом роде. Но раз этого не происходит, это нам о многом говорит. Мило Джуканович — «прозападный» лидер, и пока он будет им оставаться, он будет полезен, и никто «извне», в особенности с Запада, не станет его критиковать.
На Западе понимают всю стратегическую важность маленькой Черногории. Точно так же там осознают, что в будущих сценариях (а для Балкан готовят самые разные) Черногория, может снова вернуться под влияние Белграда (а для Запада это все равно что «под влияние Москвы»). Поэтому западные силы стараются предотвратить подобное развитие событий. Если бы удалось отвратить черногорских православных верующих от Белграда, это стало бы важным шагом на пути к означенной цели. Вот какие идеи лежат в основе балканского православного раскола с самого его начала.
Все все понимают, и религия снова, по старому доброму принципу, превратилась в ключевой фактор масштабного политического конфликта.
Целую ночь продолжались споры об упомянутом законе в черногорском парламенте, где партия Джукановича «Демократическая партия социалистов Черногории» (ДПС) обладает незначительным большинством (в три депутата). Вчера под утро обстановка накалилась, и представители просербской партии «Демократический фронт» (ДФ) подрались со своими соперниками, тем самым попытавшись предотвратить голосование об этом законе. Вмешалась полиция, которая арестовала 18 представителей «Демократического фронта» (15 из них вскоре отпустили). Среди арестованных был и лидер ДФ Андрия Мандич, который в интервью СМИ заявил: «Мы четко сказали, что готовы умереть за нашу церковь». Громкие слова, которые могут предвещать крупный конфликт…
Что произошло потом? Сотни сторонников оппозиции, а также священники, вышли на улицы Подгорицы, чтобы выразить свой протест против сомнительного закона. Дороги на севере страны оставались заблокированными на протяжении нескольких часов (кстати, большая часть сербов проживает как раз у границы с Сербией и Боснией и Герцеговиной).
Да, как я уже писал, вопрос этот исключительно политический или даже геополитический (Балканы готовятся к масштабному китайскому прорыву в Европу), но явно не все, кто вышел протестовать на улицы черногорских городов, это понимают. Происходящее вызывает массу эмоций, которые быстро превращают Балканы в пороховую бочку. Как я уже отметил, Сербской православной церкви в Черногории принадлежат, в том числе, средневековые монастыри. Для сербских православных верующих это крайне щекотливый вопрос, особенно после де-факто потери некоторых церковных территорий в Косово.
Протесты уже прокатились по улицам Белграда. Начались драки, аресты…
Президент Сербии Александр Вучич опять оказался в очень деликатной ситуации. После эскалации он заявил: «Мы поможем нашему народу в Черногории, но не станем разрушать мосты между нами и нашими соседями». Конечно, сейчас, когда Сербия хочет стать членом Европейского Союза, Белграду (политическому Белграду) не нужна напряженность в Черногории, но обстановка все равно может обостриться настолько, что игнорировать происходящее будет уже невозможно.
Во всей этой сложившейся ситуации ощущается одно — страх, раздуваемый страх. Черногорцев запугивают возвращением влияния Белграда. Сербы запуганы тем, что могут снова лишиться собственной идентичности. Страх заставляет действовать, радикализирует, лишает возможности посмотреть на вещи «широко», а ведь ситуация ясна: кому-то где-то всегда выгоден конфликт, изменение существующего положения.
Настал момент, когда все страны и все группы на Балканах должны начать тщательно следить за тем, чтобы у них не появился какой-нибудь новый источник конфликта, поскольку напряженная обстановка в мире располагает к тому, чтобы воспользоваться чем-то подобным. На Балканах уже существует много разногласий, и нынешние противоречия в Черногории — только один эпизод из целого ряда. Так что, судя по всему, в 2020 году Балканы вряд ли будут оазисом мира и стабильности на планете, где поляризация только усугубляется.