В целом, мое употребление спиртного не является проблемой. Я не просыпаюсь в отделении неотложной помощи без одной туфли, пытаясь с трудом вспомнить, как я туда попала. Нет, употребление спиртного не является проблемой; пить — это удовольствие, почти основная часть, на мой взгляд, хорошей вечеринки. Проблемой является похмелье, которое теперь в мои 50 лет проходит так мучительно, что употребление спиртного из-за этого во многом теряет свою привлекательность. После моей последней большой вечеринки в Ночь костра (Bonfire Night) я в течение трех недель не могла встать с постели (я лишь немного преувеличиваю).
У каждого из нас свои особые отношения с алкоголем, но я не думаю, что одна я слишком много выпиваю спиртного на вечеринках. По данным правительственного доклада за 2016 год, примерно 24% взрослых людей в Англии и Шотландии регулярно выпивают больше, чем указано в рекомендациях главного врача страны (Chief Medical Officer) по поводу снижения риска, а 27% сильно напиваются, если начинают пить, — более восьми единиц для мужчин и более шести единиц для женщин в день (одна единица равняется 25 миллилитрам стандартного виски, 250 миллилитрам стандартного 4-процентного пива или 76 миллилитров стандартного 13-процентного вина — прим. перев.).
Я не хочу стать одной из женщин среднего возраста, которые выпивают больше, чем их взрослые дети, а поскольку сезон вечеринок скоро достигнет пика, мне нужна помощь. Для этого я наняла тренера по выпивке, который должен проанализировать ситуацию и помочь мне сохранить мотивацию.
Стивен Уильямс (Stephen Williams) — один из тренеров на блестящем веб-сайте Drinkcoach. Он является специалистом по алкоголю с семилетним опытом работы в этой области. Кроме того, он имеет ученую степень в области лекарств и алкогольного консультирования и быстро меня успокаивает в ходе нашего разговора по телефону.
Вот как он объясняет свою роль тренера: «Воспринимайте меня как личного тренера, которому нужно все рассказывать, или как помощника на вечеринках». Считать неподходящих кавалеров не его задача, но он будет контролировать количество поздравительных коктейлей и бокалов шампанского.
Поначалу мне было неудобно признать, что я даже не пытаюсь отказаться от алкоголя, однако Уильямс сам пьет, и поэтому он весьма далек о того, чтобы кого-то осуждать. Он хочет узнать, что значит для меня умеренное употребление спиртного. Это хороший вопрос. Что значит «умеренно»? Две рюмки? Три? Большие 250-миллилитровые бокалы, которые я обычно заказываю в моем любимом ресторане, содержат, судя по всему, три единицы. Поэтому даже два таких бокала уже оцениваются как неумеренное употребление алкоголя, по данным Всемирной организации здравоохранения. Вздох разочарования.
Я ввожу себя в заблуждение и заставляю думать о том, что мой вариант употребления спиртного является более здоровым. Одна бутылка вина оказывает такой же канцерогенный эффект, как 10 сигарет (если вы женщина; пять, если вы мужчина).
«Существует неверное представление о вине, а также о том, что вино типа итальянского игристого (prosecco) в каком-то смысле невинно, однако 80 миллилитров вина равняется одной единице алкоголя, а это всего два глотка для большинства людей, — Уильямс считает, что рюмки могут оказаться более подходящим вариантом для меня на вечеринках. — Люди опасаются алкоголя, но вы будете меньше его употреблять, если это будет джин с тоником, и так будет продолжаться до тех пор, пока вы будете заказывать одинарный вариант и пить его продолжительное время» (одна рюмка джина с тоником — это одна единица; а небольшой бокал (125 миллилитров) вина — это 1,5 единицы).
Поскольку я чаще всего пью в компании друзей, которые много пьют, он считает, что я должна поработать над своими «навыками отказа от спиртного», что, по сути, означает умение говорить белую ложь: «У меня встреча завтра рано утром и я не хочу, чтобы от меня пахло алкоголем — или — Я сижу на антибиотиках — или — Я за рулем». С близкими друзьями он советует вести себя искренне. Мы обсуждаем вопрос о введении алкогольного комендантского часа, когда я должна прекратить пить, — скажем, в 11 часов вечера.
Все это прекрасно, говорю я, но что если я получаю удовольствие, переходя через точку переломного момента? Если мне будет предложен божественный коктейль (или даже три), как мне тогда собрать всю волю в кулак, чтобы сказать «нет». В этом отношении Уильямс предлагает использовать «параметры важности и уверенности», а это означает оценить из 10 баллов, насколько мне важно придерживаться поставленной цели (для меня это 9 баллов). А затем посмотреть на то, как я могла бы повысить свою способность в этом отношении. Для этого я решаю, что буду изучать вопрос о разрушительном воздействии алкоголя на здоровье (выпивка, возможно, дело веселое, но болезни ожиревшей печени, конечно же, весельем уже не назовешь). А еще я должна следить за своими единицами, что я делаю редко.
Уильямс не может посещать вместе со мной вечеринки, а это плохо, поскольку он забавный. Однако он мысленно будет присутствовать, как ангел-хранитель на моих плечах, и будет помогать мне отказываться от спиртного. «Просите лед, когда вы наливаете себе алкоголь. Каждый раз, когда кусочек льда ударяется о ваши зубы, нужно воспринимать это как напоминание о том, что нужно замедлить темп», — говорит он.
Мои новые навыки умеренного потребления алкоголя впервые проходят проверку на вечеринке, которую устраивает в своей студии портретист Джонатан Йео (Jonathan Yeo), спонсором которой выступает производящая джин компания. В углу этой мастерской находится бронзовая скульптура головы Йео, а стена рядом украшена выполненными им портретами известных людей, включая Сильвио Берлускони, чье изображение сделано с помощью вырезок из порнографических журналов.
Мастерская переполнена хорошо одетыми миллениалами, а единственный знакомый мне человек — это сам Джонни. Классическая «ситуация высокого риска». Джин льется свободной бесплатной рекой, и я понимаю, что он с неодобрением отнесется к большому, размером с ведро, хрустальному стакану в мох руках, наполненному почти до краев джином и довольно большим количеством (пищевой) голубой краски. Это и есть мгновенно действующий коктейль, он способен сделать так, чтобы вы на некоторое время сбросили все ограничения и начали активно общаться с незнакомцами. В этом стакане, я думаю, не менее двух единиц, а я теперь обращаю внимание на такие вещи.
Стоять и болтать с кем-либо со стаканом в руке — это не вариант для меня и не вариант для джина, который без каких-либо затруднений переливается внутрь. Как сказал мне Уильямс, большинство баров убрали столы как раз для того, чтобы посетители пили больше. Поэтому я сажусь на стул и ставлю стакан на пол, вместо того, чтобы держать его в руках, а еще пытаюсь не опрокинуть его ногой. Возможно, это немного раздражает человека, сидящего рядом со мной, поскольку я постоянно то разгибаюсь, то нагибаюсь, чтобы поднять с пола стакан, однако это замедляет мой ритм, и я выдерживаю эту ситуацию в течение более 40 минут.
Кроме того, Уильямс посоветовал мне делать так, чтобы принятие каждой очередной дозы спиртного продолжалась один час (да, ЧАС) и чтобы я отказалась от долива, поскольку в таком случае сложнее вести подсчет выпитого: «Выпейте стакан целиком, прежде чем взять следующий».
После пресс-конференции толпимся и болтаем за кулисами в мастерской. Я переключаюсь на воду (какая же я умная!), но позволяю себе еще один стаканчик перед уходом. Я сознательно делаю маленькие глотки, фокусируя внимание на вкусе. Трудно с этим расстаться, но я ставлю стакан на стойку бара и погружаюсь в беседу с куратором. Когда я поворачиваюсь, мой стакан уже убран. На мгновение я испытываю ужасное чувство потери. Я его не допила! Я готова попросить еще один стакан. Но в этот момент тихий голос в моей голове резко меня останавливает: «Не делай этого! Ты что, хочешь выпить столько, чтобы у тебя было похмелье?» Я этого не хочу, и нет необходимости в «голландской смелости»; я прекрасно себя чувствую и без этого.
По дороге домой я ввожу свои единицы, используя приложение Drinkcoach, и, по моим подсчетам, их было четыре, но трудно сказать точно. Я, несомненно, балансировала на грани моего переломного момента. Я делаю себе пометку для того, чтобы в следующий раз спросить бармена. Сам факт подсчета помогает мне пить меньше.
Следующий сценарий обещает быть более сложным. Речь идет о большой гламурной вечеринке, а устраивают ее друзья, которые любят костюмированные мероприятия. Вот тематика этой вечеринки: «Прекрасные и проклятые» (The Beautiful and the Damned), и звучит это уже тревожно.
Я решила поставить себе планку в три стакана или в три единицы. Но одна моя подруга приходит ко мне перед вечеринками и традиционно (демонстрируя щедрость) приносит бутылку шампанского. Выпивка перед вечеринкой — это красный флаг. Если я выпиваю перед этим, то я могу затем основательно напиться. «Авторы одного исследования пришли к выводу о том, что выпивка перед вечеринкой, скорее всего, закончится сильным опьянением и похмельем», — сообщил мне Уильямс.
Поэтому я просто направляю ей эсэмэску: «Тебе известен этот прекрасный напиток с пузырьками, который ты обычно приносишь? На этот раз я не смогу с тобой пить, поскольку пытаюсь сократить количество выпитого». Будет ли она обижена? Ни капли, она сама пытается сократить количество спиртного.
На этой вечеринке, которая проходит в ночном клубе на берегу Темзы, все одеты в маскарадные костюмы. Моя подруга выглядит в своем черном парике почти как икона 1920-х годов Луиза Брукс (Louise Brooks).
Я заказываю себе джин с тоником, подчеркиваю, что это должен быть одинарный, тогда как все остальные требуют двойной. Затем мы поднимаемся наверх в помещение, которое обставлено как французский будуар. Я ставлю мой стакан на туалетный столик. Дотянуться до него я не могу, но не забываю о нем. Я замечаю, что я, как ненормальная, проверяю свой телефон и жду, когда настанет время для второй порции.
На танцевальной площадке мой знакомый Дэвид спрашивает, не хочу ли я что-нибудь выпить? Я говорю ему, что не пью, много не пью. Он в ужасе смотри на меня. «Что, и здесь? И значит, что у тебя осталось всего два стакана на не знаю сколько часов?»
Несмотря на то, что я еще довольно трезва, мне доставляет удовольствие танцевать, флиртовать и болтать. Я ухожу только в три часа утра, и держусь курса на три стакана.
Джин с тоником. Одинарный вариант — это направление движения. Утром я чувствую себя просто прекрасно. Никакой жуткой головной боли, никакого беспокойства по поводу моей печени.
Следующий вызов связан с вечером, который я провожу с близкой подругой. Мы встречаемся в одном из любимых баров. Подруга спрашивает, чему меня научил тренер по выпивке. Я объясняю, что научилась пить так, чтобы не переходить границу переломного момента, а это именно тот момент, когда я уже основательно набралась. «Скучно все это», — говорит она.
Когда она уходит в туалет, я спрашиваю официантку, какова емкость моего бокала с шампанским. Оказывается, 175 миллилитров, то есть почти две единицы. Мартини моей подруги — это две двойные порции (четыре единицы!). Больше никогда не буду пить мартини, говорю я сама себе с грустью, но я уже изменила свои питейные привычки. Я теперь подсчитываю единицы алкоголя, как раньше подсчитывала количество калорий. Почему-то мне становится ясно, что обратного пути для меня нет.