Предложенная Владимиром Путиным реформа государственных органов России может стать для Москвы и Минска поводом перезаключить геополитический контракт. Назначение Андрея Равкова госсекретарем Совета безопасности может корреспондироваться с назначением Дмитрия Медведева заместителем председателя Совбеза России.
Хотя Александр Лукашенко еще 3 января освободил Станислава Зася, ставшего генсеком ОДКБ, от должности госсекретаря Совета безопасности Белоруссии, вакансия заполнилась только 20 января. На это место передвинут с поста министра обороны Андрей Равков.
Причину паузы ряд экспертов видит в том, что Лукашенко долго не мог определиться, какие угрозы для него и для государства более реальны: то ли Запад с его движением на восток, то ли Восток с его гибридной ползучей агрессией. Последние события в России, вероятно, помогли в этом вопросе сориентироваться.
Путин выбрал план Б
Можно хотя бы отчасти согласиться с доводами тех экспертов, которые твердили о наличии у Москвы плана А, предусматривавшего быструю инкорпорацию Белоруссии. Отставку же с поста премьера России Дмитрия Медведева, который отвечал за реализацию этого замысла, логично рассматривать и как крах интеграционного «блицкрига».
По информации ряда обозревателей, у Медведева был свой проект конституционной реформы, предусматривавший максимальное расширение полномочий президента, который на американский манер должен был сосредоточить в своих руках всю исполнительную власть.
В этом же контексте рассматривалась идея создания единого государства на базе Белоруссии и России, что должно было смикшировать негативные настроения россиян из-за стагнации экономики, падения реальных доходов населения, роста уровня бедности.
По замыслу разработчиков плана А, единое государство Белоруссии и России по воздействию на россиян должно было стать «новым Крымом». Загнать туда Лукашенко, который упорно не хотел «лезть в петлю», предполагалось при помощи нефтяной и газовой дубинки.
Однако его упорное сопротивление (вполне объяснимое: оставаться всевластным белорусским правителем не в пример лучше, чем становиться российским чиновником, даже высокопоставленным) поставило под сомнение реальность плана А. Более того, грубый прессинг нанес серьезный имиджевый удар по Москве: только ленивый не писал, что она выламывает руки маленькому государству, загоняя его в империю.
Эта коллизия не добавляла Кремлю симпатий как на Западе, так и на постсоветском пространстве, где била по идее евразийской интеграции. И вот наступил момент, когда Путин, вероятно, решил: хватит разыгрывать сценарий, который не гарантирует ни поднятия президентского рейтинга, ни сохранения у власти после 2024 года, между тем как репутационные издержки становятся все более очевидными.
Настал момент для обнародования резервного плана Б, о существовании которого, похоже, не догадывался даже Медведев. Неожиданно предложенный Путиным проект конституционной реформы в России уже начал проводиться в жизнь.
Контуры компромисса?
Если рассматривать происходящее применительно к Белоруссии, то напрашивается один важный вывод: план ее ускоренной инкорпорации снят с повестки дня. Вместо кавалерийской атаки следует ожидать медленной осады.
Но если план А снимается с повестки дня (пусть даже и до поры), то максимально жесткая позиция России по энергоносителям становится неоправданной. В пользу подобного предположения свидетельствует тот факт, что Россия согласилась компенсировать Белоруссии стоимость грязной нефти: о сумме не говорится, но это реальный шаг навстречу.
И хотя вопросы о цене российской нефти и тарифе на ее прокачку по белорусской территории пока не решены, ряд аналитиков полагает, что стороны склоняются к компромиссу. Сбивая цену на геополитические услуги Белоруссии, Россия, тем не менее, не желает окончательно потерять жизненно важного союзника в лице Белоруссии.
Встречным шагом Лукашенко можно считать кадровые назначения в силовом блоке, призванные продемонстрировать, что белорусский президент не боится «восточной угрозы», дестабилизации Россией ситуации в стране во время президентских выборов. В противном случае госсекретарем Совбеза логичнее было бы назначать представителя МВД, КГБ или иных служб, которые ведают внутренней обстановкой.
Отдав предпочтение военному, Лукашенко как бы засвидетельствовал Кремлю верность союзническим обязательствам. Показал, что НАТО он считает более реальной угрозой, чем гибридные поползновения России. В связи с чем соответствующим образом «затачиваются» и высшие структуры безопасности государства.
Статус обоих совбезов повышается
Также не исключено, что назначение Равкова госсекретарем Совбеза неким образом корреспондируется с назначением Медведева заместителем председателя Совбеза России. Конечно, тот потерпел серьезное поражение, но при этом не выброшен из политической жизни.
И вопросы будущего союзнических отношений Москвы и Минска в области обороны будут решаться при непременном участии Медведева. Более того, назначение бывшего премьера в российский Совбез существенно повышает значимость этого органа. И тут важно выдвинуть с белорусской стороны равнозначного партнера. Таковым и должен стать бывший министр обороны Равков. Что автоматически поднимает и статус нашего Совбеза.
Следствием, очевидно, станет передача ему и функций выработки основных положений политики в области обороны. А Минобороны и Генштаб займутся претворением их в жизнь. Что подтверждается и назначением строевых офицеров начальниками этих органов военного руководства.