Июль 1990 года. Саре тогда только исполнилось 15 лет. Веселая и целеустремленная девушка с длинными каштановыми волосами была надеждой французской сборной по фигурному катанию. Тем летом она занималась по программе нового тренера. Он не нравился Саре. Он вел себя жестоко на льду. Когда он был недоволен кем-то из подопечных, то набрасывался на него, поднимал за шею, прижимал к стеклу, а затем давал упасть на пол. Он называл это «ошимата». Из-за этого у Сары постоянно были синяки на шее. Были у него и странные привычки. Во время растяжек на полу он ложился на фигуристок: «Он раздвигал нам ноги руками, мы чувствовали его дыхание на своей шее». Родители знали, но ничего не менялось. «Господин Бейер», как его все называли, был очень влиятельным человеком в федерации: он занимался французскими сборными и возглавлял большой клуб фигурного катания Français volants во дворце спорта Париж-Берси. Он мог уволить любого неугодного тренера, создавать и рушить карьеры. «Он был очень уважаемым! Мама всегда говорила о его таланте», — вспоминает фигуристка.
На его занятия в Ла-Рош-сюр-Йон приезжали дети и подростки со всей Франции. Сара намеревалась оставаться там как можно дольше, то есть восемь недель. Это дорого обходилось родителям, но ей хотелось стать лучшей. Ритм дня был очень насыщенным. По вечерам она буквально падала с ног и ложилась в обнимку с мягкими игрушками в маленькой комнатенке без дверей. Как-то ночью ее разбудил упавший на лицо луч света. Какая-то тень склонилась над ней и прошептала: «Тебя не удивляет, что я сижу на твоей кровати?» Это был он. От него несло спиртным, Он запустил язык ей в рот и руку под одеяло.
«Почему я не закричала? Почему не убежала?— задается вопросом она. — У меня не было парня, и я не могла подобрать слова, чтобы описать, что он со мной делал… Как потом сказать родителям: «Папа, мама, вы пожертвовали всем, чтобы я стала чемпионкой, но мой тренер, который вам так нравится, делал со мной отвратительные вещи». Перед тем, как уйти, тренер провел рукой по ее лицу и сказал: «Это будет нашим секретом».
Она сохранила все в тайне. Почти. Она вела небольшую тетрадь, в которой записывала результаты тренировок. На последней, сложенной вдвое, странице она проставила даты и инициалы: «л» — лапать, «с» — сосать, «сп» — спать… Как слабое проявление протеста. Эта тетрадка оставалась закрытой на протяжении 30 лет, но Сара открыла ее для нас. С большим волнением. Она думала, что после тех тренировок не было других дат. Но они были. И много. В течение двух лет Жиль Бейер (он не ответил на нашу просьбу взять у него интервью) не давал ей покоя. В раздевалке, на парковке, в других местах… Он был ее тренером и говорил родителям, что ему нужно поработать с ней подольше, а потом отвозил ее на машине домой. Все было очень просто.
Сара думала, что она одна. Она не знала, что чемпионке Франции Летисии Юбер приходилось отбиваться от того же тренера. «Жиль Бейер домогался меня не один год с тех пор, как мне исполнилось 15, — рассказала она. Он произносил слова любви и клал на постель розы, приводил меня к себе в комнату и хотел сделать мне массаж. Я попросила зятя побыть моим телохранителем, а потом мне удалось сменить тренера».
Сара не знала, что одна из ее подруг летом досрочно уехала с тренировок после того, как к ней в комнату тоже нанесли визит. Не знала она и о случившемся с фигуристкой Элен Годар: «господин Бейер» проник в ее комнату в общежитии молодых спортсменов в Венсен. Это произошло десятью годами ранее. Саре не было известно о том, что насчет ее тренера давно ходили слухи. В клубе все видели, как он «на счастье» хлопал по ягодицам девушек, когда те выходили на лед, лапал их за грудь во время поездок и отпускал сальные шутки, особенно когда выпивал. А пил он немало, даже днем.
Вивьену Роллану было 16 лет, когда он пришел тренироваться в клуб в 1993 году. «В первую очередь поражало то, как он внимательно рассматривал молодых фигуристок, сверху вниз. Одна из них рассказала мне, что он облапал ее в автобусе, когда труппа возвращалась с представления. Когда я стал тренером, то наблюдал за ним, особенно на его занятиях в Ла-Рош-сюр-Йон». «Он приставал к молоденьким девушкам, когда ему было еще 20 лет», — рассказывает одна фигуристка. Сама она дистанцировалась, сделала карьеру и молчала.
Сара не говорит ничего, но язык тела выдает ее чувства. «Я по несколько раз падала на каждом соревновании, у меня больше не получались прыжки, моя голова была занята другим. Я потеряла мотивацию. Он сломал меня, и это проявлялось на льду». Она искала выход. Господин Бейер тренировал только сольных фигуристов, и она записалась в парное катание и встретилась со Стефаном Бернарди, с которым в итоге каталась десять лет. «Он спас меня», — говорит она. Постоянное присутствие молодого фигуриста рядом с ней удерживало хищника вдали. Сара вернула мотивацию, встретила первую большую любовь и стала чемпионкой, которой всегда хотела быть. Вместе со своими друзьями Филиппом Канделоро и Сурией Бонали эта яркая брюнетка пользовалась определенным успехом в СМИ. Все в жизни наладилось, и тому была причина: «Сама не понимаю, как это произошло, но я все забыла! Даже когда я пересекалась с ним в коридоре, ни мозг, ни тело не били тревогу, словно он ничего не сделал». Такое явление хорошо знакомо психиатрам: это «травматическая амнезия». Мозг жертвы попросту стирает воспоминания, чтобы защитить себя.
Незадолго до начала Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити в 2002 году, где пара могла претендовать на золотые медали, 26-летняя фигуристка упала и порвала пяточное сухожилие. Ее списали со счетов, но после месяцев реабилитации ей удалось вернуться на высший уровень. Вместе с партнером Стефаном она завоевала медаль на чемпионате Европы и вновь нацелилась на чемпионат мира. Тем не менее «что-то изменилось. Я все сильнее ощущала глубокую тревогу. Когда я выходила на лед, мыслями я была в другом месте. Мне было страшно выходить из дома. Я больше не могла летать самолетом в турне, одна водить машину, заходить в закрытые помещения вроде парковок и торговых центров. Я столкнулась с препятствиями, которые не существовали раньше, но стали огромной проблемой для моей карьеры и повседневной жизни. С тех пор все это никуда не ушло. Именно тогда я начала принимать антидепрессанты и успокоительные». И продолжает принимать до сих пор.
Сара ушла из соревнований и сосредоточилась на любимых гала-представлениях. Но чувство тревоги не ушло. «Я весила 42 килограмма, спотыкалась на льду, мне пришлось прервать турне Holiday on Ice, где мы со Стефаном были главными звездами». Ее тогдашний жених Оливье вспоминает о вечере, когда ее все изменилось: «Мы лежали в кровати. Я сказал Саре: "Думаю, у тебя была проблема в детстве, нужно об этом поговорить". Воцарилось молчание, потом она сжалась и прошептала: меня изнасиловал тренер, когда мне было 15. Она побежала в туалет, и я услышал, что ее стошнило». В голове Сары внезапно всплыли первые воспоминания: «Ла-Рош-сюр-Йон, моя постель, он…» На восстановление полной картины насилия ушли недели, месяцы, годы. На следующий день Сара поговорила с родителями, не употребляя слово «изнасилование». Оно и сейчас с трудом дается ей, потому что оно «пачкает» ее.
Родители были в шоке. «Мы так доверяли Жилю Бейеру! — говорит мать Сары, чья квартира до сих пор заполнена медалями, кубками и фотографиями дочери на подиумах. — Мы и представить себе этого не могли. Сейчас мы так злы на себя, что не заметили этого! Муж предложил Саре подать заявление в суд». Она отказалась: «Я не верила в успех. Он был очень влиятельным, а в суде это было бы мое слово против его. И мне пришлось бы рассказать отвратительные вещи! Оглядываясь в прошлое, я сожалею об этом. Но я была просто опустошена. Тогда был 2004 год, до #Metoo было еще далеко». Родители все же уговорили ее сходить к этому человеку, которого в семье теперь называют только «мразью». Он согласился принять их у себя в кабинете на стадионе в Берси. «Я пряталась за родителями и была напугана как маленькая девочка, — вздыхает Сара. — Я не произнесла ни слова, это ничего бы не дало». «Он все же признал произошедшее и попросил прощения», — говорит мать.
Но молчание означало бы, что «мразь» может продолжить свое дело… В последующие недели и месяцы Сару грызла вина. В сопровождении дяди она встретилась с главой отделения фигурного катания клуба: «Он ответил нам: «Я не могу ничего сделать без заявления». Тогда они пошли с родителями к президенту организации, который курировал всю ее работу и в том числе Жиля Бейера. Их беседа завершилась такими словами: «Для Сары будет лучше всего, если она прекратит все это и переключится на что-то другое. Так ей станет лучше». Сара не знала этого, но ее подруга Летисия Юбер обращалась с таким же требованием десятью годами ранее. Ей ответили: «В таком возрасте быть влюбленной в тренера совершенно нормально». Фигуристку до сих пор душит гнев: «В этом спорте с ранним взрослением всем наплевать на физическую и психическую целостность молодежи!»
Сара решила обратиться в верха. Она позвонила министру спорта Жан-Франсуа Ламуру, бывшему чемпиону, с которым они не раз пересекались на церемониях награждения. «Да, у нас есть на него досье, но если ты не подашь заявление, мы ничего не можем сделать, — сказал он. — Будет лучше оставить все, как есть».
Мы связались с Жаном-Франсуа Ламуром, но он ответил нам, что не помнит об этом звонке. Сара и ее мать, которая тогда находилась рядом с ней, не забыли о том, как их удивили его слова. «Он сказал, что у него было досье. То есть, другие девушки уже подавали заявления, но никто ничего не сделал?» — недоумевает мать. «Я поняла, что имею дело с организованным молчанием, — добавляет Сара. — Все говорили мне: "Принимай лекарства и молчи!" Я так и сделала. Принимала лекарства и молчала…»
Став тренером, она при любой возможности уезжает в Майами, где у нее семья, и где она точно не встретится со своим истязателем. Но когда она возвращается во Францию, то всегда спрашивает у матери: «Он еще работает?» И та неизменно это подтверждает.
Мы постарались разобраться с «досье», о котором говорил Жан-Франсуа Ламур. Летисия Юбер предупредила власти задолго до Сары. В 1998 году было начало полицейское расследование, но оно не дало результатов из-за отсутствия заявлений. В 2000 году министр спорта Мари-Жорж Бюффе организовала административное следствие, которое постановило, что поведение тренера несовместимо с работой с несовершеннолетними. «31 марта 2001 года мы разорвали с господином Бейером договор об олимпийской подготовке и предоставлении услуг спортивного консультанта, — сообщили нам в министерстве. — Он не является нашим сотрудником». Быть может, его и выгнали из министерства, но не из федерации. До 2018 года Жиль Бейер был членом исполнительного комитета Французской федерации ледовых видов спорта. Министерству не пришлось бы прилагать больших усилий, если бы оно хотело рассмотреть его деятельность. Он всегда оставался на виду.
Но как Жилю Бейеру удалось до сих пор сохранить свой пост и избежать следствия? Дело в том, что его защищает экосистема, маленький мирок, где все следят за всеми, где ходят слухи, но никто никого не выдает. Многие наши собеседники попросили не называть их имена из-за страха за их карьеру. «Федерация присылает к нам липовых журналистов», — без шуток говорит одна собеседница. Одна фигуристка и потенциальная жертва буквально набросилась на нас с оскорблениями, поскольку мы решили разворошить прошлое. Другая заявила нам, что «не произошло ничего серьезного», хотя до этого она уверяла подругу в обратном. Политики, руководители федерации, тренеры, родители и жертвы — все они продолжают молчать. Каждый по-своему способствует преступлению. Или, скорее, преступлениям. Начав расследование на основании рассказа Сары, мы думали поведать историю одного тренера, но натолкнулись на целое гнездо хищников и настоящую культуру изнасилования.
Мы связались с фигуристкой Элен Годар, потому что ходили слухи, что ее изнасиловал Жиль Бейер. Она подтвердила нам это, а затем рассказала, что впоследствии стала жертвой еще одного тренера, Жана-Ролана Ракля (Jean-Roland Racle), который тренировал Сару в парном катании. На нашу просьбу об интервью он не ответил. «В фигурном катании нездоровые ценности передаются из поколения в поколение, есть целая генеалогия детей с разбитыми жизнями», — вздыхает Вивьен Роллан.
Он знает, о чем говорит. Его бывшая партнерша на льду ушла из фигурного катания в 14 лет, поскольку едва избежала сексуальной агрессии со стороны фигуриста в коридоре после выступления. А его сестру Анн-Лин изнасиловал в 12-летнем возрасте ее тренер Паскаль Делорм (Pascal Delorme). Он — еще один старый друг Жиля Бейера. Анн-Лин хватило отваги подать заявление, когда ей было 15 лет. Ее примеру последовали еще шесть девушек. Процесс прошел в 2003 году. Паскалю Делорму дали десять лет тюрьмы. Анн-Лин сегодня страстно осуждает круговую поруку, которую она тогда попыталась прорвать: «Процесс полностью заглушили! А на катке на меня косо поглядывали, потому что из-за меня посадили тренера французской команды! Никто меня не поддержал, я не услышала ни одного слова поддержки от федерации, не получила ни одного звонка от ее президента Дидье Гайаге (Didier Gailhaguet)! Я даже узнала из материалов следствия, что он дал хорошую рекомендацию моему насильнику!»
Что именно известно Дидье Гайаге, который вот уже более 20 лет руководит Федерацией ледовых видов спорта? Он не посчитал нужным ответить на наши многочисленные просьбы о встрече. «Он знает все обо всех, у него есть досье на тех и других», — утверждает одна его бывшая сотрудница. Дидье Гайаге делил подиум с Жилем и прочими. На чемпионате Франции 1974 года он стоял на первой ступеньке, а рядом с ним красовались улыбающиеся Паскаль Делорм и Жиль Бейер. У Жиля и Дидье даже была одна девушка. Точнее две. Первая до недавнего времени была тренером сборной. Вторая была тренером в Ла-Рош-сюр-Йон, когда там изнасиловали Сару, а сейчас занимает важный пост в федерации. «Разумеется, они знают», — считает Сара.
Три этих хищника свирепствовали в полной безнаказанности. Все они относятся к одному поколению. Означает ли это, что культура изнасилования исчезает? «Ходящие сегодня истории в большей степени касаются агрессии, а не нравов», — говорит Вивьен Роллан. Времена меняются, родители стали внимательнее, а тренеры — осторожнее.
Хотя и не все. В декабре прошлого года стало известно, что олимпийский комитет США начал расследование в отношении Моргана Сипре, чемпиона Европы 2019 года. Француза обвиняют в том, что он отправил фотографию своего пениса 13-летней фигуристке, с которой тренировался в США. В пресс-релизе федерации говорится, что она поддерживает его, и что у нее «нет оснований не доверять ему». Она даже предоставила ему адвоката… Отметим, что Моргану всего 28 лет. И что его с самого с юного возраста тренировал в хоккейном клубе «Français volants» близкий к Жилю Бейеру специалист. От старых рефлексов просто так не избавиться. Сложно отойти от десятилетий молчания и лжи, принять разрушение столь хорошо отлаженной системы. «Выходит, это никогда не закончится?» — прошептала Сара, увидев пресс-релиз федерации.
Нет, после #Metoo кое-что все-таки изменилось. В этом расследовании мы могли бы упомянуть некоторых других безымянных жертв и обвинить нескольких неназванных насильников (есть и другие), не добившись при этом никаких результатов, как уже было на протяжении долгого времени. Потому что раньше просто не было возможности поступить по-другому.
На этот раз мы решили представить лишь свидетельства жертв, которые открыто признают произошедшее. Летисия и Анн-Линн уже готовы к разговору. Элен колебалась, поскольку ее дети ничего не знали. У Сары тоже были сомнения, потому что из-за ее известности ситуация была бы особенно тяжелой для нее и ее близких, многие из которых были не в курсе случившегося. «Сара — пример для многих фигуристок. То, что она говорит, безусловно, станет для них стимулом прекратить молчание», — надеется Вивьен Роллан. Сегодня у чемпионки на смену стыду пришла решимость. Теперь она может с высоко поднятой головой продемонстрировать то, что на протяжении 30 лет скрывала в тетрадке. Сара до сих пор страдает от каждодневного чувства тревоги и живет на антидепрессантах, но «решение рассказать обо всем позволит мне, наконец, исцелиться. Сломившую нас круговую поруку нужно остановить. Другие жертвы тоже должны говорить, чтобы защитить молодые поколения. Время пришло — как в фигурном катании, так и во всем спорте».