19 сентября 2019 года Европейский парламент большинством голосов принял резолюцию «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы». Цель ее, как было сказано, — дать народам Европы возможность изучить исторические катастрофы, чтобы избежать их в будущем.
Но память — сложное явление. Человек стремится рационализовать и привести историю в порядок часто по идеологическим причинам. Политики Европейского парламента пытаются сконструировать коллективную память, но те же механизмы рационализаторства справедливы и для каждого отдельного человека. Политически щекотливые факты ретушируются, общий контекст искажается. Говоря словами из Нобелевской лекции Гарольда Пинтера (Harold Pinter) 2005 года: «Этого не происходило. Вообще ничего не происходило. Даже когда это происходило, все равно ничего не происходило. Кому какое дело! Ничего интересного».
Эту резолюцию едва упомянули в наших крупных СМИ.
Ее основная идея заключается в том, что Вторую мировую войну нацистская Германия и Советский Союз развязали сообща: «Европейский парламент подчеркивает, что Вторая мировая война, самая разрушительная война в истории Европы, началась как непосредственный результат печально известного нацистско-советского договора о ненападении от 23 августа 1939 года, известного также как Пакт Молотова-Риббентропа, и его секретных протоколов, в соответствии с которыми два тоталитарных режима, имеющих общую цель по завоеванию мира, разделили Европу на две зоны влияния». Вот так просто авторы резолюции смешивают все карты и без каких-либо аргументов идут против устоявшегося представления историков о том, что инициатором войны была Германия.
Вот несколько забытых фактов: Вторая мировая война во многом стала продолжением Первой. Европейские политические элиты в борьбе за колонии и рынки отправили свои народы на самую опустошительную бойню в истории. Победители, в первую очередь Франция, Великобритания, США и Бельгия, назвали Германию единственным виновником войны и потребовали огромных репараций. У страны отняли традиционно немецкие области, такие как Эльзас-Лотарингия и Западная Пруссия. Рейнскую область передали под чужое управление.
На востоке в 1917 году пала Российская империя, на смену которой пришли новые самостоятельные государства: Финляндия, страны Прибалтики, Польша и другие, те, что стали потом Советским Союзом. В советской России вплоть до 1922 года продолжалась гражданская война между красными и белыми. Белым помогали сотни тысяч солдат из западных государств: Германии, Великобритании, Чехословакии, США, Финляндии и прочих. Кроме того, Польша в 1919 году напала и аннексировала большие территории, ныне относящиеся к Украине и Белоруссии (которые Сталин в 1939 году забрал назад). Эти интервенции не только повлекли за собой разрушения, они и заставили советское общество почувствовать себя в осаде. И здесь Европейский парламент тоже забывает, как Западная Европа подготавливала почву для того, что должно было произойти потом.
Советский Союз был убежден, что живет во враждебном окружении. Поначалу советское руководство больше всего боялось британцев, но когда к власти пришел Гитлер, стало крепнуть убеждение, что главная угроза — это Германия. О намерении Гитлера создать «жизненное пространство на востоке» и подчинить живших там «низших людей» было широко известно из книги «Моя борьба». Известно было и о том, что Германия наращивает вооружения (в том числе благодаря тайному сотрудничеству с Веймарской республикой). Вторжение в Рейнскую область и нападение на Испанскую республику сделали ситуацию еще более очевидной.
В 1934 году министр иностранных дел Советского Союза заявил, что амбициям Германии могут противостоять только «решительные соседи». Поэтому Советский Союз хотел заключить договор о «коллективной безопасности». Но насколько решительны были эти соседи? Гитлер смог занять такую мощную позицию благодаря консервативным и либеральным партиям, которые в 1933 году единогласно проголосовали за предоставление ему всей полноты власти. Европейские демократии совершенно пассивно смотрели и на вторжение в Рейнскую область, и на фашистский мятеж в Испании. Несмотря на это, Советский Союз в 1930-е годы энергично пытался заключить оборонные альянсы с Францией, Великобританией, США, Румынией, Польшей, Югославией и даже фашистской Италией. Все его предложения были отклонены, а Польша вообще вплоть до самой войны на международном уровне активно пыталась противодействовать этим попыткам.
29 сентября 1938 года британский премьер-министр Чемберлен и французский президент Даладье встретились с Гитлером и Муссолини в Мюнхене. Германия потребовала, чтобы Чехословакия отдала Судетскую область с ее немецкоговорящим населением. Британцы и французы разрешили Гитлеру войти в Чехословакию, и он, как известно, одними Судетами не ограничился.
Польша, которая первой заключила договор о ненападении с Гитлером, также отправила войска, чтобы захватить чешскую Силезию. В этот момент Советский Союз понял, к чему все идет: Запад хотел заставить Гитлера пойти на восток. Становилось ясно, что грядет война, но в апреле 1939 года Франция вновь отклонила очередное предложение Советского Союза. В мае советский министр иностранных дел еще раз попытался договориться с Польшей, но ему сразу же отказали. Зато с англичанами получилось хотя бы обсудить проблему. Правда, те одновременно вели тайные переговоры с Гитлером и решили «не спешить». На пассажирском корабле (шедшим со скоростью 25 километров в час) они отправили делегацию в Советский Союз. Она добралась туда через пять дней, после чего выяснилось, что никаких полномочий для заключения договора у нее нет.
Москва потеряла всякую надежду на заключение альянса с западными странами. 23 августа 1939 года был подписан пакт Молотова-Риббентропа. Договор давал Советскому Союзу ряд преимуществ. Во-первых, появилось время, чтобы еще немного укрепить оборону в преддверии нападения немцев, которое, как знало советское руководство, непременно произойдет. Благодаря дополнительному (безусловно, аморальному) протоколу у СССР появлялась «сфера интересов», которая могла служить буферной зоной.
В варианте истории, представленном Европейским парламентом, все эти обстоятельства заботливо заретушированы. Особенно поразительно, что даже не упомянута встреча в Мюнхене в 1938 году.
Но это еще не все. 22 июня 1941 года началась большая атака на Советский Союз — операция «Барбаросса». Помимо Германии, в ней участвовали Австрия, Румыния, Финляндия, Италия, Венгрия, Словакия и Хорватия. Многие энтузиасты, ратовавшие за принятие резолюции, родом как раз из этих стран. В оккупированной Европе буржуазия часто приспосабливалась к немцам. Нацизму в основном сопротивлялся Советский Союз (ценой 27 миллионов жизней советских граждан), а в других странах ведущую роль в движениях сопротивления зачастую играли коммунисты. Что из этого мы должны помнить, по мнению Европейского парламента? Очевидно, ничего!
И какие же последствия могут быть у такой резолюции? В будущем под угрозой окажется свобода слова. Можно предположить, что станет меньше пространства для дебатов, а также появятся новые школьные учебники, переписанные из политических соображений. В резолюции предлагают сделать 23 августа — день заключения немецко-советского пакта — общей датой памяти жертв нацизма и коммунизма, а также, препятствуя «тривиализации» темы в дебатах и в СМИ, способствовать созданию общей культуры и вдобавок выделять больше денег на пропаганду ЕС. Российское общество призывают покончить с трагическим прошлым и прекратить предполагаемую информационную войну, направленную на раскол демократической Европы. Ничуть не боясь бросаться камнями в стеклянном доме, Европейский парламент также требует, чтобы Россия прекратила искажать исторические факты.
Русофобский указ из Брюсселя с удовольствием подхватила крупнейшая газета Швеции Dagens Nyheter и ее корреспондент Микаэль Виниарски (Michael Winiarski). К сожалению, нужно быть готовыми в будущем видеть в наших СМИ еще много подобного, очень много. Но не следует ли воспринимать как тревожный сигнал тот факт, что политическое собрание вроде Европейского парламента начинает определять, что есть историческая истина? Невольно приходят мысли о формировании тоталитарного паттерна.